Deux Ex Machina/Slow (СИ)

– Нам сейчас на консультации перед ним сидеть, – прошептал в ответ Эдвард, будто мистер Беллами мог услышать его с такого расстояния.

Утро сохраняло свой шлейф рекордно низкой ночной температуры по окончанию осени. Доминик молчал. Куда больше его увлекал покидающий губы преподавателя дым вперемешку с паром дыхания, вырывающимся в виде небольших клубов. Он скрестил ноги, чуть приподнимая подбородок, пока выпускал очередную порцию смол из своих лёгких, и было непонятно, смотрит он в сторону дорожки или же на кроны невысоких деревьев, растущих на повороте косо выложенной камнем дорожки.

– Дядя Стиви, – Эд лишь подбородком кивнул в нужную сторону; спустя пару секунд Доминик и сам заметил МакСтивена. Тот тоже окинул их взглядом, не меняясь в лице.

Он прижал левую руку к середине груди, а правую протянул для сердечного рукопожатия, ради которого мистер Беллами стянул перчатку, держа сигарету губами. Как оказалось, эти губы умели не только помогать в образовании чудесных речей, но ещё и выразительно выпускать сигаретный дым.

То, как МакСтивен стоял перед мистером Беллами, перенося вес с носок на пятки и обратно, когда закурил и сам, чем-то цепляло взгляд. Он казался излишне серьёзным, не таким, как на лекциях и в коридорах; он был настоящим. Во всяком случае, он вскоре ухмыльнулся, может быть, даже специально стрельнув взглядом в прожигающих свои сигареты между пальцев студентов, и мистер Беллами чему-то рассмеялся, слегка откинув голову.

Доминику тоже хотелось заставить его смеяться, ведь, как оказалось, это было вполне возможно. Он поспешно затянулся, поводя носом в сторону и оглядывая окружение, которое оставалось бы перед глазами во всех деталях, вздумай он их закрыть.

– Давай, – Эд не выдержал холода, напряжения или своих чувств, а может даже и всего разом, потому забрал у него термос, развернулся и направился быстрым шагом за угол.

Достав ещё одну сигарету и благополучно подкурив, Доминик спрятал замёрзшую руку в карман, разглядывая то самое дерево, на которое смотрел мистер Беллами, пока ожидал своего друга (по всей видимости, они всё же были друзьями), подмечая абсолютно бесстыдно боковым зрением все подробности их небольшого перекура. Мистер Беллами нервно ёжился в своём пальто, мистер МакСтивен же вышел в одном пиджаке – он ходил так курить и зимой, это в нём поражало, ведь на любом холоде он ни в коей мере не терял самообладания, не морщился и уж тем более не горбился.

И, наверняка, не терял чувства юмора.

Мистер Беллами снова закурил, после того, как прикончил первую.

Восторг. Но он не позволил чувству поднять голову. Они просто курили, как и многие другие, и ничего в этом не было такого…

Доминик буквально сорвался с места, направляясь к корпусу, даже не подумав о том, что мистер Беллами на самом деле заметил каждый из взглядов и напряжённо глядел ему в спину до самого корпуса, стоило Ховарду только повернуться к ним спиной.

*

Дойдя до нужной аудитории, Доминик тут же приметил небольшой кружок, состоящий из пришедших на консультацию. Все они переговаривались, пребывая в хорошем настроении. Эдвард стоял в сторонке с Нестером, откровенно заигрывая с несчастным юношей. Хотя тот и сам до тех пор не подозревал, насколько несчастным он был на самом деле; далеко не все были столь же прозорливыми, и в этом можно было особенно уличить Доминика.

– Почему вы тут? – спросил он у группы студентов - несколько человек наперебой вкратце сообщило ему о том, что там, в небольшой лингафонной, сидит второй курс, у которого шла методика преподавания. Доминик догадывался, что это могла быть всё та же группа, которой ему довелось прочитать лекцию, так заботливо предоставленную мистером Беллами, но он не стал выяснять подробности – чувствовал себя для этого слишком уставшим.

Он предпочёл в таком случае присесть на подоконник, поставив рядом с собой сумку, и прикрыть глаза в ожидании. У мистера Беллами день начинался довольно поздно по средам, но вторую пару он решил посвящать своим «подопечным», так сказать, задавая настроение в начале дня, а не под его конец. Те второкурсники, с которыми, вероятно, проблем было больше всего, должны были уже сидеть в лингафонной, и у них можно было бы осведомиться о положении дел, но лень перевесила все остальные рациональные доводы, посему Доминик даже не сдвинулся с места, продолжая наблюдать из-под прикрытых век за идущими по своим делам людьми. Мимо тёмным пятном проскользнула знакомая изящная фигура. Прямо в пальто?

Доминик спрыгнул со своего наблюдательного поста на подоконнике, забирая сумку. Эдварда всё ещё развлекал коротко стриженый по последней моде Нестер, они смеялись и о чём-то шептались, словно школьницы. Ховард хмыкнул, заходя в не слишком уж просторный кабинет первым, потому как остальные мешкали и боялись помешать тому, чего не происходило – лекции. В любом случае, мистер Беллами даже приветливо (точнее, жест в данном случае можно было счесть более приветливым, чем самого преподавателя) и плавно махнул рукой, приглашая зайти.

– Усаживайтесь все вместе, вам тоже будет полезно, уважаемая магистратура, – тут же заговорил Беллами, не теряя времени. – Поставили вводный только вчера, но в следующий раз встречаемся здесь же, в это же время.

Студенты согласно кивали, рассаживаясь, кто куда. Доминик примостился к ненавязчиво переговаривающимся девушкам, оставляя место слева от себя для Эдварда. Здесь на трёх рядах столов за каждым помещалось по четыре человека, но основная часть молодых людей сместилась, будто по естественному велению инстинкта, ближе к дневному свету. Мистер Беллами прошёлся, как обычно, пару раз глазами по присутствующим.

– Уважаемый второй и четвёртый курсы, сейчас же начну выкладывать весь ассортимент посреди кафедры, – как бы невзначай проговорил он себе под нос, но в небольшом кабинете тут же повисла пятисекундная тишина, прежде чем шорох и шелест стягиваемой верхней одежды заполнил её собой. Тут же завернувший в кабинет Эдвард получил строгий взгляд, на что сразу же среагировал правильно – развернулся и вышел, стягивая куртку. За пять лет знакомства он, наверное, уже должен был научиться читать мысли Беллами.

Доминик сильнее сжал колени под столом, когда методист сошёл с подиума кафедры и встал прямо напротив него.

– Мистер Ховард?

Студент с наибольшей беспечностью вскинул подбородок, съезжая на своём сидении.

– Всем, конечно же, известно, что чёрное не пачкается, но преданно вас прошу последовать примеру мистера Харрисона, – он склонил голову набок, постучав пару раз костяшками по столешнице, нависая сверху и не меняя хладнокровного взгляда, который неизменно ставил любого на место. Доминик впервые обратил внимание на едва-едва терпкий, мускатный аромат.

– Отличный парфюм, мистер Беллами, – фыркнул Ховард, прежде чем подняться и гордо обтянуть края джемпера, спеша в следующее же мгновение покинуть кабинет хотя бы на пару минут. Он закинул свою якобы кожаную куртку на плечо со всей непринуждённостью, на которую только был способен. Также, Доминик мог поклясться, преподаватель глядел ему вслед.

Интерес, тот самый, с первого же разговора, начинал пробиваться снова, и был сродни потере невинности в каком-то смысле – впервые на него воздействовали черты личности мужчины, но никак не преподавателя.