Герой не твоего романа (СИ)

Еще одна большая сложность возникла с сексом. Джунсу уже решил закрыть глаза на то, что майор в этом деле виртуозностью не отличается, сдвинул кровати в спальне и предложил повторить попытку. Ючон не был в ступоре, как до этого, осознавал, что между ним и художником наконец начинается роман, и даже организовал некое подобие предварительных ласк. Но, когда оба уже были на пределе, все испортил сначала сам Джунсу, а потом и он. Художник, оторвавшись от долгого, страстного поцелуя, попросил довериться ему и расслабиться; майор задумался, ничего не понимая, но когда Джунсу стал надевать презерватив, расхохотался так, что продолжать эротику стало невозможно.

- Ну, Су, ну отмочил! – Ючон старательно взъерошил волосы художника. – Ты на себя и на меня посмотри, бестолочь флаффная!

Джунсу стал возражать и получил ультиматум: либо он будет снизу, либо ЮСу останутся фансервисом.

- Я ж тебя насиловать не буду, – с улыбкой сообщил майор рассерженному художнику. – Сам как захочешь – говори.

Джунсу, конечно, хотел, но не понимал, чего. Майор на роль пассива подходил примерно так же, как Джеджун – на роль любвеобильного владельца гарема, состоящего из участниц SNSD. Но художнику нравилось быть именно сверху, он испытывал удовольствие от процесса!

- Хичольда, ты как без секса живешь? – жалобно спросил Джунсу «товарища по несчастью»: прошло полторы недели, а он так ничего и не решил.

- Хреновенько, – признал певец. – А что, у Ючона опять проблемы?

- У нас с ним конфликт интересов, – тяжело вздохнул художник.

- А-а, понял…

Хичоль поделился чужим секретом с бывшим любовником, то есть с Юно. Тот привык совать волчью морду не в свое дело – мог бы еще раз другу помочь, ему совсем немного до счастья осталось.

Юно после очередной репетиции остался с Ючоном в танцклассе для важного разговора.

- Ты хочешь Джунсу? – спросил он напрямую.

- А ты че, связал его и положил в подсобке? – засмеялся майор. – Не, спасибо, я подожду, как сам решится.

- Он не решится, – отрезал герцог. – Пока ты такой – ни за что.

- Это в смысле? – удивился Ючон.

- Он ведь привык соблазнять, доминировать, – объяснил герцог. – Мы с ним немного похожи. Ему нравится чувствовать чужую податливость, быть победителем, забирающим трофей. Он хочет видеть доверчивый взгляд своего любовника, отдающегося ему без остатка…

- Ну и чего теперь? Я ему че угодно отдам, но уж не это. – Ючон задумался. – Да уж, а че у меня еще есть-то… Свои бабки в Мехико оставил, а тут все того мужика… Ну хрен знает, все равно так не буду.

- И не требуется. – Юно взял друга за плечи. – Ты должен заставить его хотеть подчиниться. Показать, что ты – тот самый единственный мужчина, который сможет над ним доминировать.

- А это как? – недоверчиво нахмурился майор.

- Избить и изнасиловать. – Ючон хотел отвернуться, но герцог продолжил: – Шучу, идиот. Джунсу, несмотря на свои предпочтения, подсознательно ищет настоящего самца, с которым сам сможет безнаказанно быть милой стервой, коей он и является. Поэтому он влюбился в бесстрашного, решительного воина. И хочет видеть нечто похожее в обыденной жизни… или хотя бы в постели. Соблазни его. Заставь капитулировать!

- Да я не умею, – опустил взгляд майор.

- Это просто. – Герцог прижал майора к стене. – Представь, что ты – Джунсу.

- А давай ты Джунсу? – Ючон дернулся, но герцог удержал его.

- Сначала – ты, потом – я. – Юно улыбнулся и пробежался кончиками пальцев по щеке друга. – Джунсу, ты сегодня так прекрасно выглядишь… Я больше не могу держать себя в руках.

- Не держи, – брякнул майор.

Герцог снисходительно усмехнулся и придвинулся ближе, как для поцелуя. Его горящий взгляд подчинял и обезоруживал.

- Помнишь наш маленький спор? – продолжил играть он. – Что ты решил?

- Решил, что фигушки, – ответил Ючон. Юно мысленно отметил, что такими актерскими навыками пришелец мог опозорить не только свой относительно талантливый оригинал, но и детский театральный кружок.

- А я решил иначе, – властно сказал герцог, уже прижимаясь к нему бедрами. – Я очень хочу тебя, и давно. Ты снишься мне ночами. Я влюблен в каждый сантиметр твоего восхитительного тела…

- Ты это запиши, а то не запомню, – попросил майор.

- Будь моим, – не стал отвлекаться Юно. – Ты должен быть моим, мы ведь на самом деле оба хотим этого.

- Вот и ложись задом кверху, – потребовал Ючон.

- Джунсу так не скажет! – разозлился герцог.

- Да я не знаю, че он скажет, – ответил майор, – но точно не согласится, треплется-то он получше меня.

- Точно… Тогда – докажи с помощью поцелуя. – Герцог собрался показать на практике, как требуется себя вести, но застыл, неожиданно поняв, что урок зашел слишком далеко. Он уже не сценку разыгрывал, а на самом деле хотел поцеловать пришельца. «И потерять единственного друга,» – добавил Юно, после чего отступил на шаг назад. – Когда целуешь, нельзя допускать, чтобы партнер перехватывал инициативу. Все, пойдем, скоро зал займут шайнята.

Оборотень схватил свою лежавшую в углу сумку и толкнул входную дверь, быстро скрывшись за ней.

- «Су, я влюблен в каждый сантиметр твоего тела», – с чувством повторил майор, оставшись в одиночестве. – Во дает волчара, красиво пиздит!

В ту ночь герцог от отчаяния попробовал затащить Хичоля в постель.

- Сдохну от боли, – сказал певец, решив, что лучше сослаться на магию, чем на свое странное желание больше не предавать монаха, и помахал рукой. – Браслетик верности от Кю.

- Черт, – выругался Юно.

- А тебе приспичило, как течному Дже? – поддразнил его Хичоль. – Так трахни нового Хангена, он из какого-то бессовестно тупого фанфика и страшно достал меня.

- Мне нужно вправить мозги, а то они у меня, видимо, во время битвы с вампиром набекрень перевернулись, – с яростью выпалил герцог. – Мне нравится этот дебил!

- Какой? – Хичоль стал рассматривать свои ногти.

- У нас один дебил, – напомнил Юно.

- Ой блин… – Хичоль встрепенулся и отошел от него подальше, как от прокаженного. – Фу, фу, фу. Мало тебе нашего дурацкого пэйринга! А ведь у тебя это давно. Ты к Су не просто так приставал, ты его нейтрализовывал… Иди отсюда! Вдруг ты заразен? Постою с тобой рядом – и начну Солли у ее парня уводить!

- Хоть бы посочувствовал, – зло бросил герцог.

Юно еще никогда не чувствовал себя беспомощным, потерянным дураком, готовым удариться в такую ваниль, что у Джунсу и даже Джеджуна глаза бы на лоб полезли. Он вспоминал первые дни знакомства, и то презрение, которое тогда переполняло его, странным образом накладывалось на новые теплые чувства. Неграмотная чернь… с доброй, открытой улыбкой. Пугало огородное… которое так забавно удивлялось собственному отражению в зеркале, стоило начать приводить его в порядок. Сначала они враждовали, потом сражались бок о бок. У оборотня, не верившего в способность любить кого-то столь приземленного, возникло ощущение, что он просто нашел друга. И теперь понимал, что привязанность стала слишком сильной. Этот идиот никогда не сможет смотреть на него с такой глупой влюбленностью, как на художника. Не будет в его присутствии становиться еще тупее, чем обычно. И уж точно не отреагирует на красивые слова, которыми герцог советовал соблазнить Джунсу…

Оборотень просматривал фотографии артистов. Ну вот никаким боком эти двое друг с другом не стыковались и тем больше бесили его. Впрочем, потом он вспомнил, что изначально планировался именно такой пэйринг, просто не получился; герцог подумал: «Может, судьба решила исправить старую ошибку и свела персонажей, когда сами артисты не смогли…» Он не успел мысленно закончить фразу: до него дошло, какие розовые сопли плавают в его голове, и ему захотелось наорать на самого себя за такое непотребство.

Это становилось похоже на ужасное наваждение, от которого хотелось избавиться любым способом. Вспомнились слова Кюхёна, когда тот впервые осознал влечение к Хичолю: про оскопление и вырывание сердца. Но герцог желал вынуть свой мозг, тщательно вытряхнуть и вернуть на место. Казалось, туда попала какая-то заноза.