Герой не твоего романа (СИ)

- Этот говнюк мог бы и раньше все объяснить, – сказал пришелец.

Артист, которого застали врасплох, нагородил какой-то белиберды про покушение и нанятых двойников. Он в безопасности, все хорошо, соскучился и так далее. Потом трубка перешла к матери, женщина разрыдалась – вот теперь она узнавала манеру говорить своего отпрыска, чего с майором не происходило. Она взяла с Ючона обещание звонить при любом удобном случае, потом еще зачем-то поговорила с Джунсу и приняла решение просветить его родителей.

Майора поблагодарили за работу и, в общем, скоро выставили за дверь. Он все еще был в концертном костюме – постеснялся утаскивать чужой пуловер.

- Вы берите какую-нибудь машину попроще, – напоследок попросила мать. – Вдруг разобьете? А мой Ючон ее любит.

- И вы уж играйте получше, раз взялись, – присоединился Юхван. – Брат дорожит карьерой актера, а вы ее запарываете.

Майор уехал. На душе стало легче – теперь он снова никому ничем не был обязан. Джунсу отпустил, чужая семья все узнала и прогнала… «Поеду к Юну,» – решил Ючон, забыв, что совещание лидеров – тайное. Но поехал в итоге не туда, а в клуб. Кода он еще только собирался завести мотор, позвонил Джунсу, уже не слишком трезвый. Художник, перекрикивая музыку и чужие веселые голоса, предложил майору присоединиться к его компании – там нашлась одна фанатка артиста, «тупая до безобразия», Джунсу никак не мог от нее отделаться и решил спихнуть на Ючона, которому «пора уже хоть с кем-то перепихнуться». Майор выкурил сигарету, швырнул ее в окно и поехал на дискотеку. Но не за фанаткой, а за самим Джунсу, которого обнаружил в компании молодых людей обоего пола, схватил за плечо и потащил на выход.

- Это еще что такое было? – заорал Джунсу в машине, когда майор силком усадил его на пассажирское сидение и тронулся с места. – Мама отругала, и ты психанул?

- Су, не дело это – в обычных клубах мужиков снимать, ты же типа артист, – вздохнул Ючон. – А с той семьей я разобрался, правду им сказал. Они меня больше не тронут. Тачку вот просили поменять, эту жалко.

- Прекрасно! – Джунсу скрестил руки на груди. – На тебя забили еще и чужие, ты снова никому на хрен не нужен, полез ко мне. Да пойми ты, не люблю я тебя и ни за что не полюблю…

- Так я же и не прошу, – ответил майор. – Я просто хотел как лучше. Ты же загуляешь и наворотишь чего.

Джунсу немного смягчился – зная себя, он понимал, что до первой попытки «наворотить» ему оставалось примерно полчаса.

- Ты хороший парень, майор Пак, – сказал он, почти успокоившись. – Но не мой тип. Пожалуйста, перестань любить. Меня это… напрягает. И обижать не хочется, но и осчастливить такого жалкого тупицу не могу.

- Тебе-то че, – нахмурился майор. – Я ж не пристаю. Забей. Сам скоро забью. Знаешь, задрал ты уже обзываться. Я давно въехал, что слишком паршив для тебя.

Джунсу закрыл глаза и опустил голову. Он явно перегнул палку, думая, что у этого идиота чувства собственного достоинства нет и задевать там нечего. А тот, похоже, терпел только из любви.

- Останови машину, – попросил Джунсу. – Я прогуляюсь.

- Он еще и обиделся, ну ты глянь… Я уеду подальше. А то бухой Ким Джунсу в центре города – это прямо хрень какая-то.

Майор остановился только на окраине, в бедном спальном районе. Джунсу молча вышел из машины и отправился бродить по узким улочкам, размышляя, кто из них все-таки несчастнее: Ючон, у которого давно появился верный друг и которого любили все персонажи, или он сам, успевший оттолкнуть от себя даже Рамона. Не зря, наверное, исправление ветреного художника легло в основу сюжета. А он вернулся к тому, с чего начал, – разврату и пренебрежительному отношению к тому, кто его любит. И долго ли еще могли сохраниться эти чувства? Даже у терпения такого верного дурака был предел. А терять его почему-то не хотелось. Вот перерастет дружба майора с герцогом во что-то большее – и не останется у Джунсу ни очаровательного флирта с оборотнем, ни любви пришельца….

Ючон вышел из машины и закурил. Его мысли были менее запутанными и сводились к простой фразе: «плюнуть бы на этого Су поскорее». Правда, скоро они прервались: его внимание привлек некий автомобиль, который приехал чуть позже и припарковался поодаль. Оттуда вышел человек, медленно, но уверенно отправившийся следом за художником «в метаниях». Походка у него была какая-то знакомая…

Незнакомец на несколько секунд очутился в свете фонаря, и майор понял, что за Джунсу идет… еще один Джунсу.

Чанмин поставил на журнальный столик, превращенный в обеденный, бутылку шампанского, еще горячую пасту прямиком из итальянского ресторана и десерт. К шампанскому Джеджун, конечно, не притронулся – только смочил губы, сделав вид, что глотнул. А вот с пастой почти расправился, хоть на десерт у него сил и не хватило.

- Далее в программе – массаж с использованием вот такого забавного масла. – Чанмин продемонстрировал небольшую бутылочку. – Оно съедобное. Сначала я могу им тебя натереть, а потом – слизать его. – Вампир скользнул языком по шее омеги, как бы проводя промо-акцию для рекламы последующих эротических манипуляций.

- Я устал, у нас был концерт, – с улыбкой сказал омега. – Не хочу.

- Ну почему? – Чанмин обнял Джеджуна. – Ромашка, давай, распускай обратно свои лепесточки. А то у меня впечатление, что я снова в убогой гостинице Мехико, наедине с зажатым бухгалтером, у которого секс – по расписанию строго раз в неделю.

- Ты ведь полюбил этого бухгалтера, разве я не прав? – спросил омега.

- Прав… – Чанмин отодвинулся от него и погладил по щеке. – Тогда просто поклянись, что все дело в усталости. Я ведь уже начинаю думать, что надоел тебе.

- Нет, ты что! – Джеджун поцеловал его. – Мне все нравится, ты… прекрасный любовник. Но у меня некоторые… проблемы. Физиологического плана.

- Ты чем-то заболел? – спросил Чанмин, вовремя одернув себя, чтобы не выдать шутку про возраст.

- Не совсем…

Оказалось, говорить своему парню, что он станет отцом, – сложно. Хоть Джеджун и не думал, будто Чанмин немедленно проведет аборт подручными средствами, он все равно боялся реакции. И самое страшное, что приходило на ум, – «не сейчас». Разумно и больно.

- Как же трудно быть артистом, – пробормотал Кюхён, потягиваясь. – А я думал, это у магов много забот… Давай посмотрим что-нибудь перед сном. Покажи мне какой-нибудь из своих любимых мультфильмов. – Монах взял Хичоля за руки и сел с ним на край кровати.

Певец не выдержал.

- Кю, ты прости уж… Я тут… – Он пробежался пальцами по своим волосам и облизнул губы, растянувшиеся в виноватой улыбке разбившего мамину вазу ребенка. – Я тут с герцогом опять переспал…

Монах перестал светиться, как новогодняя елка, и опустил взгляд.

- Так и знал, что не пройдет и года. Спасибо, что рассказал. Теперь, когда ты удовлетворил свои потребности, тебе легче?

- Тяжелее, глупый! У меня просто… крышу сорвало. – Хичоль заискивающе, осторожно погладил Кюхёна по плечу. – Я больше так не сделаю. Когда вместе станем спать – мне будет хватать тебя одного…

- Секс делает людей дураками, – покачал головой Кюхён. – Пожалуй, не стоит мне и начинать.

Повисло молчание. Монаху оно надоело первому, он придвинул к кровати стул и поставил на него открытый ноутбук.

- Какой мультфильм смотреть будем? – спросил он, направившись к полке с дисками.

- Э… а скандальчик? – Почти с надеждой спросил Хичоль. – Опять нет?

- Нет, зачем же… – Кюхён стал с наигранным интересом рассматривать упаковки. – Ты ведь больше так не будешь. С этого момента я запрещаю тебе спать с кем бы то ни было. – От возмущения Хичоль открыл рот, но смог издать лишь что-то нечленораздельное. – Скажешь, что я больше не твой парень, – сниму запрет.

- А если психану и скажу?

Кюхён выбрал «Холодное сердце», героев которого узнал на обложке.

- Значит, не так уж я тебе и нужен, – улыбнулся он.