Герой не твоего романа (СИ)

Джеджун побледнел, жалобно посмотрел на майора и приложил палец к губам.

У Ючона глаза едва не вылезли из орбит.

- Ох-ре-неть, – пробормотал он, глядя на омегу так, словно тот излучал неземной свет и порхал над полом. – Ты реально беременный?

- Да, но Чанмину не говори. – Джеджун чувствовал облегчение от штого, что наконец поделился с кем-то своей тайной. – Он еще не знает… И лучше, чтобы не узнал, наверное. Зачем ему ребенок от мужика?

- Если ты, Дже, мужик, то я – потерянная участница SNSD, – сказал Ючон, все еще глубоко удивленный. – А пуза пока не видно…

- Я на втором месяце, откуда живот возьмется…

- Ага, точно. – Ючон даже забыл про свои сухарики. – А он че, резинку-то не надевал? Не вампирское это дело?

- Я думал, что не надо, – признался Джеджун.

- Не надо. – Ючон дал ему щелбана по лбу. – Вот взрослая баба, а залетела по дурости… Слышь, ты не переживай. Я найду какого-нибудь врача, на лапу дам, он тебе аборт сделает.

- С ума сошел! – ощетинился Джеджун. – Я рожать буду!

- Ну да, тебе пора, за тридцать перевалило… Но не от вурдалака же, ты че. – Джеджун недобро прищурился. – Да можно хоть от кого из нас, так-то. Ну, если чтоб человек был, то можно от Кюхёна. Там гены шикарные: хороший парень, не пьет и не курит. А вообще ты еще не старый, не все потеряно, найдешь мужика.

- Я люблю Чанмина и буду рожать от него, – настойчиво повторил Джеджун.

- Тогда живо иди и обрадуй папашу! – скомандовал майор. – У твоего мелкого есть отец, который тебя на руках носит, а ты трагедию разводишь. – Ючон наклонился к животу обомлевшего Джеджуна и сказал негромко: – Мелочь, я тебе не завидую. Мама у тебя – дурочка.

Джеджун что-то возмущенно пискнул, но его перебил голос режиссера, сообщавшего, что съемка возобновляется.

С этого момента майор, посвященный в «страшную тайну», обращался с Джеджуном крайне бережно, словно тот мог в любую секунду развалиться на части. Подавал руку, открывал двери, все время чем-то подкармливал…

- Я беременный, а не инвалид, – заметил Джеджун. – Могу сам о себе позаботиться.

Чанмин не был доволен и решил поговорить с майором: какого, собственно, черта пришелец липнет к его омеге?

- А это я в наступление против тебя пошел, – подмигнул ему Ючон. – Увожу твою бабу. Не сразу же хребет ломать.

- Хватит. К нему. Приставать, – потребовал Чанмин. – А то знаешь историю про Юно и суперклей? Мало ли, вдруг повторится. «Ой, и какая сволочь прислала Ючону оппе на съемки сериала еду с укропом?»

Что касается самого сериала, то он пользовался огромной популярностью – зелье подмешивать перестали, но остаточный эффект превосходил все ожидания. Правда, все критики как один разводили руками: Пак Ючона переоценили, наверное, ему просто роли попадались легкие, теперь он показал себя во всей красе… С такими навыками – только в индийское кино, да и то в массовку.

Где-то в Мехико Пак Ючон набрал корейский номер и полчаса орал в трубку на майора. Как этому дебилу пришло в голову взять роль?! У него, знаете ли, перспективы в кино были. А после такого провала он навсегда останется приятелем главного героя, которого показывают пять раз за двадцать серий.

- Сэр, я прошу прощения за своего друга, – сказал Юно, отобрав телефон у майора. – Но я видел сериал и смею вас заверить, что он играет точно так же, как и вы. Ему лишь не хватает вашей бронебойной наглости, которая неким таинственным образом убеждает зрителей, будто вы – прирожденный актер.

- Хамло лохматое! – взбесился Ючон. – Адвокат нашелся… Ты еще скажи, что у вас роман!

- Я люблю его, – ответил Юно и сбросил вызов. – Как же друзей не любить?

Последнее стало горячей темой для обсуждения. Квинтет вернулся. Казалось бы, ЮнДже должны целоваться прямо на сцене. Но нет – Джеджун всегда был в обществе макнэ, а лидер почему-то неизменно находился рядом с Ючоном. Во взглядах ДжеМинов, обращенных друг на друга, читалась трогательная нежность, что, в общем, списали на отношения «мамы с сыночком» (мама там и правда была, ребенок тоже, только Чанмин в этой компании играл роль не малыша, а неосведомленного папы). 2Ю сначала тоже попробовали обозвать «папой с сыном», но это никак не вязалось с их поведением. Дошло то того, что постепенно поднялась волна любви к этой парочке. Романтики там, конечно, не было никакой, но фанатки ее видели. Ючон на радиопередаче обнял Юно за плечи, чуть не переломав бедному оборотню кости, – поцеловать хотел и застеснялся. Юно перед исполнением песни поправил воротник Ючона (воротник остался под пиджаком) – любовная забота…

- Вы, два урода, совсем на голову больные, да?! – снова раскричался настоящий Ючон.

- Это уже не фансервис, это медовый месяц! – присоединился Юно.

- Посмотрим, как вы запоете, когда я на нем женюсь, – засмеялся герцог.

Майор подкидывал мячик на ракетке для настольного тенниса.

Сложнее всех было Хичолю. Даже не Кюхёну, которому теперь ежедневно приходилось залечивать ожоги на груди, и не Джунсу, который был от этого не в восторге. Хичолю нравился парень. Хичоль с ним спал. Но спал в прямом смысле этого слова – лежал рядом и глядел, как эта сволочь сопит с умиротворенным выражением лица. Этого гада никто не трогал – хотелось потрогать самому. Хичолю, вообще-то, не нравились девственники, но только потому, что причиной их положения были либо возраст, либо характер или внешность. А этот засранец был взрослым, образованным, симпатичным, обаятельным, даже властным в какой-то мере… И на тебе. Никакого доступа к телу и ноль страданий по этому поводу. Потянешь руку к его интимной зоне – и получаешь шлепок. Ну спал же!

- Кому я говорил, что нельзя?

При этом бестолковым ребенком выглядел именно опытный Хичоль. Как он до такого докатился – не знал и сам.

Зато они ходили на свидания. Со стороны это не выглядело подозрительно – просто визит двоих друзей, например, в кино или в парк. Удивительно, но Хичолю это нравилось. Он уже давно забыл, каково это: болтать, смеяться вместе, делать что-то, не требующее раздевания. Оказалось, что вернуться в шкуру ученика средней школы с первыми невинными отношениями – забавно и мило. Главное, чтобы не затягивалось.

- Когда уже там амулет зарядится? – заныл как-то раз Хичоль. Они были на улице, монах слепил снежок, запустил его вампиру в спину, тот в шутку наказал его, попытавшись запихнуть в небольшой сугроб, и физический контакт стал при этом довольно тесным.

- Скоро, полагаю, в нем уже достаточно много силы, – ответил Кюхён, поправляя вязаную шапку. Выглядел он смешно и трогательно – как тщательно укутанный ребенок на прогулке. – Проблема в том, что мы не знаем всех возможностей твоего двойника.

- Ну, скажем, еще неделька, – предположил Хичоль.

- Нет, больше, – возразил Кюхён. – Если нападем сейчас, то, скорее всего, проиграем.

- Ладно, две недельки, – разрешил Хичоль. – А как у нас это будет? Давай романтику. Снимем номер в отеле. Я приеду раньше и буду ждать тебя в шелковом халатике. Цветов закажу. Ты цветы любишь?

Кюхён лишь покачал головой.

- Тебе так сложно терпеть? Прекрати об этом думать. Когда я отдам амулет герцогу или майору, тогда и станем близки. Вот уж событие…

- Уникум, блин, – засмеялся Хичоль, впрочем, очень довольный поведением монаха. Если бы он истекал слюной и другими жидкостями тела при одной мысли о скором сексе – было бы банально. А тут даже любопытства не видно.

Правда, на следующий же день Хичоль совершил ужасную ошибку. Да не один, а с герцогом. Засиделись до поздней ночи у DBSK, выпили, вспомнили прошлое… И в итоге Юно прогнал Ючона, чтобы освободить комнату (Джунсу с ним жить отказывался, а Джеджун прописался у Чанмина, и произошел обмен соседями).

- Не стыдно вам, а? – спросил майор, когда двое преступников покинули комнату.

- Мне это чувство незнакомо, – гордо ответил Хичоль, которого, правда, совесть начала мучить еще до того, как он оделся.