My annoying idol (СИ)

Сехун скептически посмотрел на Бэкхена, который явно включил режим заботливого старшего брата, что напрягало О чуть ли не больше, чем широкая, странная улыбка психолога. Актер снова вернулся к мысли, что до сих пор имеет смутное представление о неординарных личностях докторов-психологов в собственной квартире.

— А вы вообще кто такие? — в лоб и нагло глядя на недоумение Бэкхена, тут же потянувшегося к оправе очков.

— Друзья Кенсу, — пожал плечами Чанель и тут же обиженно протянул: — Он выпихнул меня сегодня прямо с дежурства, чтобы к тебе отвезти.

— Мне не нужна помощь психологов, — фыркнул айдол, все еще упрямясь.

— Ложь, — отрезал Пак, снова показывая улыбку во все тридцать два. — Я тебе ее уже оказал.

— Все, что тебе нужно: вспомнить слова Чанеля и прислушаться, — продолжил за него Бен. — Плюс ко всему, постараться не употреблять антидепрессанты. Последние несколько месяцев они практически заменяли еду, не так ли? — не дождавшись внятного ответа от сконфуженного парня, врач укоризненно покачал головой: — Когда ты последний раз смотрел на себя в зеркало, О Сехун? Даже под слоем грима видно, насколько хреново ты выглядишь.

— Если Бэкхен проверит твои физические данные сейчас, как думаешь, будут они в норме? — наступал Чанель, — Препараты, которые ты принимал, вызывают привыкание. Сейчас ты, должно быть, думаешь, что они помогали тебе отвлечься, но на деле подумай и ответь: твои тревоги ушли или стали меньше?

Сехун поджал губы, переводя взгляд на окно, за которым уже давно стемнело. Он не думал. Он знал, что все осталось как прежде, и только тупая боль в сердце примешалась ко всему, затрудняя дыхание и пугая айдола частотой сокращений органа. Он давно заметил одышку и постоянные головокружения, усталость и сонливость, заставляющие отшатываться от руля собственного автомобиля. Хун выглядел ужасно в последнее время. Чанель коротко кивнул сам себе и больше ни о чем не спрашивал, тихо наблюдая за тем, как Бэкхен измеряет Се давление. Старший, с боем выбив для Сехуна два дня отдыха, удовлетворенно угукнул, складывая некоторые лекарства, принесенные с собой, в аптечку и снимая очки.

— Никаких антидепрессантов, спиртного и прочей гадости, — наказал Бен перед уходом. — Два дня отлеживаешься и звонишь нам с отчетом об идеальном самочувствии, понял меня?

Невнятное бурчание из-под одеяла шатен расценил как полное подчинение.

***

С удивлением про себя отмечая, что уже несколько месяцев он не задерживался дома больше, чем на шесть часов, Сехун понял, что расставаться с тишиной уютной квартиры совершенно точно не хотелось. Практически полная изоляция помогла совладать с собой, и Се впервые за долгое время почувствовал себя отдохнувшим. Кажется, отдаленность от Соён имеет больше плюсов, чем казалось на первый взгляд. Второй день незапланированного отдыха подходил к концу, а звонок Юн был все еще некстати. Сехун молча выслушал шаблонное: «Я рада, что ты поправился», — менеджер пустилась в долгие объяснения насчет изменения расписания, не преминув напомнить парню, что в конце недели его ожидает еще один мини-отдых в компании Соён и ее друзей по случаю дня рождения актрисы. Назвать это сборище циничных и самовлюбленных большей частью дам отдыхом у Хуна язык не поворачивался, но кто он такой, чтобы спорить с начальством, в самом-то деле. Отчитавшись Бэкхену и Чанелю, которые снова заботливо прочитали лекцию по телефону, умудряясь говорить одновременно и виртуозно забивать голову младшего бесполезной, как ему казалось, информацией, актер успокоил переживающего Кенсу и с чистой совестью отключил телефон, надеясь хотя бы остаток вечера провести в одиночестве.

Он не ожидал от двух дней, в течение которых ему позволили расслабиться, ничего глобального и оказался абсолютно прав, ведь, по сути, ничего не изменилось, и он по-прежнему едва ли доходил до своей спальни, чтобы завалиться на заправленную постель прямо в одежде и проспать три-четыре беспокойных часа. Тренировки отнимали все его время, даже отдельные съемки пришлось приостановить. Сехун снова забылся в работе, методично повторяя движения за хореографом и выслушивая пропитанные лестью слова. Он застревал в звукозаписывающей студии на полночи и литрами вливал в себя кофе, учил сценарий, собирая разбегающиеся по белым листам буквы и автоматически зазубривая текст, потому что сил на понимание уже не было. Засыпать в самых неожиданных местах не было новостью, а скрывать за натянутой улыбкой злость и раздражение Сехуну все еще приходилось учиться. Не сказать, чтобы он смирился со своей ролью всеми любимого айдола, встречающегося с актрисой, которая старше его на несколько лет. Если бы у кого-нибудь возникло желание чуть подольше задержать взгляд на измученном лице парня, вглядываясь в усталые глаза, то этот самый кто-нибудь понял бы, что жизнь всеобщего любимчика Хуну осточертела. Слишком быстро? Невозможно? Сехун был по-настоящему птицей свободного полета, но, если птицу запереть в клетке, увы, та перестанет радостно щебетать, взмывая в небо и расправляя жаждущие свободы крылья. С айдолом произошло то, чего он боялся еще в самом начале карьеры: Сехун потерял интерес к той работе, о которой мечтал с самого юного возраста.

***

Вечеринка по случаю Дня рождения Соён проходила в загородном особняке актрисы, потому в вечер пятницы Сехун неохотно собрался и, прихватив подарок для девушки, выбранный от греха подальше Кенсу, сел в машину и направился поздравлять «возлюбленную». Негодование разрасталось по мере приближения к веренице роскошных коттеджей. Се не мог поверить, что его вновь поставили перед фактом: должен и все тут. Плевать, что Соён вешается на него на людях, тем самым и себя, и его выставляя не в лучшем свете. Плевать, что О уже тошнит от приторной улыбки и едва ли не прямого предложения переспать. Сехун слишком устал от навязчивой девушки за все эти месяцы.

Дорога порядком утомила брюнета, щебечущая Соён и подавно, потому айдол решил, что немного расслабиться не помешает. В конце концов, от одного-двух глотков вина он не опьянеет настолько, что не сможет вести машину.

— Сехун-а, — парень медленно вдохнул, прикрыв на несколько секунд глаза, и повернулся к актрисе. Соён, как всегда блистающая, облаченная в короткое вечернее платье глубокого красно-коричневого цвета, открывающее вид на стройные длинные ноги, стояла, скромно потупив взгляд, и сладко улыбалась. Она была пьяна, что Хун заметил мгновенно по нездоровому румянцу на щеках и развязным движениям. — Я рада, что мы, наконец, разрешили все.

Сехун кивнул болванчиком, так и не поняв, про что говорит девушка.

— Тогда, может, нам стоит уже…

— Что стоит? — Сехун нахмурился. Девушка подошла ближе, соблазнительно покачивая бедрами, прижалась к нему всем телом, обдавая горячим дыханием его шею и цепляясь пальчиками за плечи. Она чуть привстала, оставляя поцелуй на щеке Се, и кокетливо прикусила губу. Левая рука Соён ненавязчиво спустилась по груди Сехуна к кромке джинсов, лишая О всякого терпения.

— Ну, и что ты творишь? — он перехватил девушку за запястье, раздраженно заглядывая в глаза, подернутые дымкой похоти.

— Сехун-а, но…

— Послушай, — Сехун вздохнул, мельком замечая, как вокруг них прибавляется народу. Громкая музыка мешала думать, перекрикивать толпу было затруднительно, потому он поставил бокал на краешек стола и схватил Соён за запястье, направляясь на второй этаж. Найдя пустую комнату, О затащил туда девушку и хлопнул дверью, разворачиваясь спиной к актрисе в попытке привести нервы в порядок. Почти сразу он почувствовал невесомые касания на лопатках. Оглаживая широкую, напряженную, как струна, спину, руки девушки спускались все ниже. Айдолу стало противно. В голове заметались сотни мыслей, брюнет постепенно терял контроль над собой, сдаваясь под давлением собственной злости. Сехун развернулся к Соён, и та от неожиданности попятилась. — Так вот. Если ты думаешь, что у нас с тобой все серьезно, то я готов повторить еще раз: нет, я не люблю тебя, Ким Соён. И никаких отношений с тобой иметь не хочу, тем более секс.