So desperately (СИ)

Сильные руки сжимают его запястья, осторожно укладывая их вдоль тела. Плечо ноет, потревоженное неосторожным движением, и это помогает стряхнуть с себя последние нити сна.

— Гарри, — зовёт он осипшим голосом, но мужчина не отвечает.

Медленно гангстер стягивает одеяло с него. Кожа покрывается мурашками в предвкушении, и мужчина не разочаровывает: кладёт горячую ладонь на его ногу и ведёт вверх.

— Знаешь, сегодня я хочу услышать от тебя кое-что, — рука достигает колена и останавливается. Луи чувствует губы на бедре. Они ведут дорожку поцелуев вверх.

— Что именно? — на выдохе спрашивает он.

Несмотря на то, что Гарри велел быть осторожным и не делать лишних движений, Луи своевольно поднимает руки, чтобы расстегнуть пуговицы на старой рубашке Стайлса, в которой привык спать. Пальцы гангстера скользят к задней части бёдер, и Луи сгибает ноги в коленях, позволяя распоряжаться своим телом. Большие горячие ладони на его коже заставляют кровь биться в ритме африканского барабана.

— Признания, Луи, — серьёзно говорит мужчина.

Мальчишка хмыкает, но язык Гарри, влажный и скользкий, оказывается в его пупке. Луи задыхается, впиваясь пальцами во влажные волосы мужчины. Где-то внутри него удовольствие колет иголками, мешая сосредоточиться.

— Вы же знаете, — начинает он, но срывается на очередной всхлип, когда гангстер прикусывает кожу на животе. — Ничего серьёзного. Я в любой момент могу забыть вас.

В темноте Луи слышит, как мужчина вскидывает голову, уходя из-под прикосновения. Благодаря царящей вокруг ночи мальчишка может скрыть дразнящую улыбку.

— Ладно, — уверенно произносит Гарри. — Попробуй забыть вот это.

Одной рукой он приподнимает тело Луи и пропихивает под него подушку. Мальчишка ахает от неожиданности: горячие губы между его ягодиц влажно целуют, а крепкие руки сжимают бёдра до синяков. Луи скулит, потому что это единственное, что ему остаётся.

Воздух в комнате наваливается так, что невозможно вдохнуть, будто самого этого воздуха мало. Язык скользит по нежной коже, касаясь колечка мышц, и Луи выгибается, вдавливает пятки Гарри в спину.

— Ещё, — хрипит он.

Атмосфера сгущается. За каждый вдох приходится бороться с собственным удовольствием. Оно ощущается, будто Луи бредёт по пояс в горячей, липкой воде, от которой мурашки по коже.

Мужчина сжимает попу ладонями, приподнимаясь вслед за ёрзающим Луи. Будто иголки впиваются в каждый дюйм тела, он не может контролировать себя. Но Гарри с силой разводит ягодицы, проталкивая напряжённый, плотный язык внутрь. Луи чувствует, как сокращаются мышцы во всём теле. Неспособный сделать глоток воздуха, он может лишь открывать в немом крике рот, принимая новую, неожиданную ласку.

Гарри вылизывает его с остервенением. Под кожей пульсирует слабая боль, от давления грубых пальцев останутся синяки. Но Луи готов терпеть бесконечно. Влажные касания, пошлые звуки, с которыми Гарри всасывает его кожу, обжигая вспышками невероятного наслаждения — всё это наполняет ночь текстурой. Сознание Луи сконфужено, потеряно в удовольствии, что, словно невидимая пузырящаяся толща, утягивает всё глубже в ощущения.

Проходит вечность, кажущаяся секундой. Луи возвращается в реальность, когда гангстер останавливается. Он целует дрожащие бёдра, не обращая внимания на возмущённое нытьё, и спрашивает вновь:

— Так что, Луи? Насколько легко будет это забыть?

И, не давая собраться с мыслями, ведёт языком по стволу члена, увлажняя. Мальчишка выгибается, стараясь толкнуться в горячий рот, и слышит смех в ответ.

— Нет, малыш, так просто не будет.

Но Луи закусывает губу, удерживая слова внутри. Эта борьба с Гарри заводит. Но мужчина выпрямляется, закидывает ноги мальчишки себе на бёдра и дрочит медленно, доводя до исступления.

— Лу-у-у-и, — насмешливо тянет он. — Я всегда получаю то, чего хочу. Разве ты ещё не уяснил?

Он толкается, пытается насадиться сам на твёрдый возбуждённый член, но Гарри не позволяет. И когда остаётся лишь головокружительное, болезненное возбуждение, Луи выстанывает признание, наконец.

— Я люблю вас, мистер Стайлс! Просто дайте мне это!

Втягивая ртом воздух, он полностью отдаётся этому чувству, когда влажный крепкий член наполняет его. Гарри подаётся вперёд, до хлопка сильных бёдер о истерзанные ягодицы, и будто электрическая искра проскакивает между ними.

— Я знаю, детка, — хрипло шепчет Гарри, покрывая его лицо короткими поцелуями. — Так хотел услышать это.

— Гарри, пожалуйста, — умоляет мальчишка. Он чувствует, что на грани.

Не он один, к счастью. Сильные огрубевшие ладони гангстера влажные от напряжения, царящего внутри. Мужчина толкается в Луи, ведёт по его гибкому телу, ласкает каждый доступный участок кожи. Хриплое дыхание красноречивее любых слов.

От постоянных непрекращающихся касаний, нежных и непривычных, под рёбрами Луи тянет зарождающееся беспокойство. Ему становится страшно, когда Гарри, вместо того чтобы агрессивно вколачиваться, приближая оргазм, мерно скользит.

Но возможности понять свои опасения нет. Мужчина наклоняется и втягивает его в поцелуй. Полный нежности и бархата. Подобно сладкому вину или, скорее, даже крепкому виски, который предпочитает мистер Стайлс, поцелуй пьянит.

— Гарри, — шепчет Луи ему в рот. — Не отправляйте меня в Ирландию. Я буду хорошим, — он сжимает подаренный перстень в кулаке. В голове проскальзывает воспоминание о первой близости, и он исправляется. — Я буду послушным.

Стайлс стонет, приподнимая его бёдра выше. От смены угла наслаждение накатывает удушающим мехом: тёплое, тесное, не дающее дышать. И говорить тоже. Ноги слабеют и расползаются в стороны.

Нежность гангстера убивает остатки здравомыслия, и Луи тонет в море собственных чувств, захлёбываясь любовью.

— Я не отпущу тебя, — говорит Гарри. Он толкается до конца, глубоко внутрь, и замирает. — Ты только мой.

Мистер Стайлс будто сталкивает Луи с края обрыва. Концентрированное удовольствие от давления внутри его тела перемешивается с признанием, закручивая Луи в воронку оргазма. Он бьётся под сильным, крепким телом гангстера, почти крича, пока всё его тело скручивает подобно мокрому канату волнами наслаждения.

— Луи, чёрт! — хрипло ругается Стайлс и мелко толкается в дрожащее тело, чтобы спустя мгновения получить своё удовольствие.

Тяжело дыша, он откатывается в сторону, чтобы не задеть повреждённое плечо, не сделать больно. Луи ищет в темноте его руку, чтобы переплести пальцы, и благодарно сжимает. Он вздрагивает, когда Гарри поворачивается на бок и обнимает его, крепко прижимая к своему горячему телу.

— Спасибо, — шепчет он в растрёпанные волосы мальчика. — И прости, что всё так началось.

Луи поджимает трясущиеся губы и молчит. Это больше, чем он когда-либо рассчитывал получить. Но Гарри сжимает руки вокруг него, делая объятие теснее, и сердце в его груди бьётся уверенно. Под этот тихий, чуть ускоренный стук Луи проваливается в сон.

Засыпает, наконец, счастливым.

***

Ноябрь, 30, 1949 год.

Разглядывая мускулы под плотно сидящим пиджаком мистера Стайлса, Луи забывается. Он теряется в собственных горячих, будто дыхание лета, мыслях, и сильно краснеет, встречаясь с мужчиной взглядами: оказывается, тот это видит. Луи откашливается, поворачивается к полкам.

— Это потрясающе, — искренне говорит он, разглядывая шляпы всевозможных цветов и размеров. — Действительно потрясающе, мистер Стайлс.

Гарри встаёт рядом, касаясь его плеча. Они полностью игнорируют хозяина магазина, раболепно склонившегося чуть в стороне. Уверенной рукой гангстер ведёт по выставленным на продажу шляпам.

— Все сливки общества, городская верхушка покупают шляпы здесь, — отвечает он на восхищение Луи. — И свою я тоже купил в этом магазине.

В его руках оказывается одна из шляп, он поворачивается к Луи, внимательно смотрит на его вечно растрёпанные волосы, и ставит её обратно. Не то.

— Городская верхушка, — задумчиво тянет Луи. Он прикладывает пальцы к подбородку, задумавшись. — Я всё ещё не до конца осознаю…