Лисы (ЛП)

Аризона. Аризона, думаю я. Аризона.

– Знаешь, там такое огромное небо. – И хотя он по-прежнему улыбается, я чувствую, что ему становится грустно.

Я качаю головой. Я не знаю. Небо, вроде, везде довольно большое.

– Это был живописный маршрут к вещевому пункту, да? Надо будет его запомнить. – Мики еще улыбается, но даже сквозь сотни Аризон и нагромождение мыслей я замечаю, как резко он решил сменить тему.

***

Мы заходим в вещевой пункт через заднюю дверь у мусорных баков. Одежду всегда стирают перед тем, как отправить на полки, поэтому задняя дверь вечно распахнута, чтобы выпускать наружу сладковатый жар от сушильных машин. Мне нравится чистый запах прачечной. Я бы, наверное, с радостью поселился в одной из этих огромных сушилок. Мое белье никогда не пахнет так хорошо, когда я развешиваю его в душевых кабинках.

В моей голове по-прежнему роятся тысячи мыслей. Я думаю, может, прямо при Мики достать свой блокнот и все записать? Может быть, он поймет – это почти как его потребность разговаривать на ходу. Я много не говорю, но словам все равно каким-то образом нужно выплеснуться.

Но я не могу. Не успеваем мы сделать и трех шагов, как нас замечают.

– Какого… Данни! – восклицает Лу, появившись словно из ниоткуда.

У меня внутри все чуть-чуть обрывается. Я надеялся прошмыгнуть через прачечную и никого там не встретить – особенно Лу.

Я моргаю, не зная, что и ответить. Что вообще оно значит, это его приветствие?

Пол вибрирует, пока барабаны стиральных машин крутятся в унисон. Теплый воздух от сушилок гудит.

Лу работает в вещевом пункте сколько я себя помню. Он называет себя волонтером, хотя я не знаю, чем он тут занимается помимо того, что ошивается рядом. Может, хозяева пускают его сюда просто потому, что ему больше некуда приходить. Я не удивлюсь, если окажется, что он и впрямь ночует в одной из сушилок. Хотя его высокая коренастая фигура вряд ли туда поместится. Только если сложится пополам.

У меня никогда не получалось понять, нравлюсь ли я ему. Дашиэль говорил, что по-своему да. С Дашиэлем Лу всегда был куда дружелюбнее, чем со мной, но сейчас Дашиэля здесь нет. Я делаю долгий вдох.

– Мы просто пришли за вещами.

– Этот вход только для тех, кто приносит одежду, – хмурится Лу. – А вам нужно заходить с другой стороны.

Склад с одеждой – всего лишь одно из помещений вещевого пункта. Дверь туда – прямо за Лу. Я смотрю на нее. Неужели он правда намерен заставить нас обходить все здание кругом?

– Мы быстро, – мягко говорит ему Мики. – Спорим, ты и моргнуть не успеешь, а нас уже нет?

Он улыбается Лу. Теплой улыбкой, от которой мое сердце делает кувырок. Я вижу его острые зубы.

Меня не удивляет то, что Лу покраснел. Он опускает лицо и начинает разглядывать свои руки, а Мики бросает на меня вопросительный взгляд, словно говоря: «Ну, куда нам идти?»

Микина магия действует абсолютно на всех.

***

Лу не пытается остановить нас, пока я веду Мики мимо трех промышленных сушильных машин к складу с одеждой.

– Данни, да? – шепчет Мики, когда мы подходим к двери.

Я закрываю глаза. Прощай, аура загадочности и интриги.

Локоть Мики задевает мой бок, и он улыбается так, словно у нас с ним появился общий секрет, и ему это очень приятно.

***

Склад похож на большущий шкаф с двумя шкафчиками-примерочными поменьше. Тут есть и постельное белье, и полотенца, и иногда спальные мешки, а также полки с одеждой.

Мы здесь не одни. За столом, как всегда, сидит Хелен и вяжет цветные квадраты, из которых потом получатся покрывала. У меня в бассейне есть одно из ее покрывал. За годы, проведенные в этом месте, она, наверное, связала тысячи таких вот квадратиков. Когда мы заходим, она откладывает спицы и выдает нам талон. Там написано, сколько вещей нам можно взять. Если человек совсем в бедственном положении, ему разрешат взять побольше, так что я думаю, что талоны нужны для того, чтобы люди не жадничали и не забирали одежду для перепродажи.

– Ищете что-то определенное? – не глядя на нас, спрашивает она.

– Два пальто, – отвечаю я.

– С пальто у нас сейчас туго. Зима же. Вроде, оставалось одно на дальней полке. – Она показывает в другой конец помещения.

Пальто оказывается темно-синей стеганой курткой. Короткой, но теплой на вид – пусть и слегка пахнущей плесенью. Видимо, верхнюю одежду стирать не так просто, как остальное.

Сняв куртку с вешалки, я передаю ее Мики.

Он сразу же кладет ее обратно мне в руки.

– Ты привел меня в это место, значит, ты и бери ее.

– У меня есть другое пальто. Старое, но носить еще можно, – вру я, пока думаю: ты носишь в снег шорты и полупрозрачную майку, ты падаешь в обморок и тебе приходится иметь дело с людьми, которые трогают тебя там, где ты не хочешь, чтоб они тебя трогали.

И рядом с тобой мое сердце бьется все быстрей и быстрей.

– У тебя точно есть другое пальто? – Хмуря брови, Мики всматривается в меня. По-настоящему.

Он смотрит на меня до тех пор, пока я не поднимаю лицо.

Мое сердце трепещет, как крылья колибри. Его глаза синей, чем любое небо. Я вижу в них отражение своих собственных глаз – темных, словно штормовые тучи над морем.

На секунду создается ощущение, будто он видит меня насквозь. Будто я из стекла, на котором написана вся моя ложь. И мне становится грустно, потому что я хочу, чтобы все было иначе. Я хочу этого всем своим существом, и это желание как копье в моем сердце. Обычно я гоню от себя эти мысли, но прямо сейчас я бы пожертвовал всем – абсолютно всем, – чтобы выглядеть, как обычные люди. Чтобы он посмотрел на меня и увидел перед собой обычного парня. Я не прошу сделать меня красивым.

Я не могу позволить себе этих мыслей и потому отворачиваюсь и киваю.

– Пожалуйста, возьми ее ты.

Куртка ему подходит. Когда Мики застегивает ее до конца, его лицо почти исчезает за теплым воротом с капюшоном.

Он несчастно глядит на меня. С тем же лицом, какое было у него, когда он не хотел брать мой сотовый.

Хотел бы я знать, что сказать, чтобы на его лице появилась улыбка.

***

Перед уходом я замечаю рядом на полке шерстяной свитер с капюшоном. Меня тянет взять его, но я боюсь сделать свою ложь о пальто чересчур очевидной.

В конце концов, тепло одерживает победу, и я надеваю свитер поверх того, что на мне уже есть. Мики ничего на это не говорит. Хелен, одним глазом поглядывая в вязание, кивает нам, когда мы уходим. На часах над ее столом половина второго. Я очень устал. После Кукольника я вернулся домой в четыре утра. Мне хочется обратно в свою нору, выспаться до наступления ночи.

Мы проходим через холл вещевого пункта, где всегда довольно много народу. Тут у них есть и кафе, и теплая комната с телевизором. В прошлом я несколько раз сворачивался в этой комнате на диване.

Мики оглядывается.

– Ты не согласишься попить со мной чай или кофе? – спрашивает он. Я вижу вспышку его острых зубов, когда он закусывает губу.

Они кажутся такими мягкими, его губы. Я хочу прикоснуться к ним.

Я концентрируюсь на дыхании.

– Не могу, – отвечаю на автомате. Я не умею отвечать на такие вопросы «да».

Я должен идти.

– Хорошо. – Он пожимает плечом и отворачивается.

***

Снаружи нас встречает порыв холодного ветра.

Ярко сияет солнце. Каким-то образом у него получается прожигать путь наружу даже через все эти плотные облака.

Мики прислоняется к красному кирпичу стены около входа и закрывает глаза. Его лицо заливает солнечный свет. Я становлюсь с ним рядом и, тоже закрыв глаза, чувствую как мои щеки слабо щекочет тепло.