В темно-синем лесу (СИ)

Они обошли рынок по кругу. Брок спрашивал цены, торговался, щупал ткани и рылся в картошке. Стив молча складывал купленное в мешок и платил — казначеем Брок назначил его, передав кошелек вместе с одеждой еще там, в поселении. Они как раз выбирали шоколад для Баки, стоя у красиво украшенного лотка, полного вполне современных товаров по космическим ценам, когда Брока окликнули.

К ним направлялась удивительно красивая женщина, и по тому, как люди расступались перед ней, почтительно давая дорогу, Стив понял, что это не просто сельская красотка на выданье. Пусть одета она была в простую рубашку, многослойную юбку, открывавшую щиколотки, затянутые в яркие полосатые гольфы, и в вышитую жилетку, опушенную мехом, но по тому, как она держалась, по манере вскидывать подбородок, так, что массивные серьги неярко переливались в скудном свете пасмурного дня, Стив понял, что перед ними чуть ли не королева здешних мест.

— Брук, — Стив впервые видел, чтобы Брок перед кем-то склонял голову. Он никогда не испытывал особого пиетета даже перед старшими по званию, ограничиваясь кивком, а тут едва ли не кланялся.

— Блэкки, — голос у дамы был низким, грудным, странно околдовывающим, как и глаза — желто-зеленые, дикие, чуть насмешливые. — Давно не виделись, — она перекинула за спину длинную косу, достававшую едва не до красных каблучков кожаных ботиночек, скрывавших удивительно маленькие ножки. Она обхватила Брока за подбородок и мазнула пальцем по губам, будто стирая с них след от губной помады. Тот дернул головой, освобождаясь, но на целое бесконечное мгновение позже, чем ожидал Стив. — У тебя, я вижу, новая игрушка, — ее взгляд равнодушно скользнул по Стиву, как по предмету мебели, просто оценивая. Видимо, стоимость Стива в ее глазах была мизерной, потому что даже приветствия его не удостоили. — Уже прикопал своего чокнутого Соула под кустом, как слишком вонючую даже для тебя падаль?

— Ты же знаешь, что нет, — ответил Брок.

— Почему тогда эта гора мяса жива? Разве не обещала твоя однорукая сучка убить каждого… и каждую, кого ты посмеешь покрыть?

— Не злобствуй, Брук, — спокойно ответил Брок, а Стив почувствовал, что закипает. Неумолимо, яростно, как закипал только из-за Баки. До сжавшихся кулаков и желания сдавить чужое горло со сладким влажным хрустом.

— При всем уважении, мэм, — как мог ровно произнес он, поставив тяжелый мешок у ног Брока, — я не позволю вам так отзываться о…

— Роджерс, — неестественно спокойно перебил его Брок. — О чем мы…

— Она назвала Ба… Соула однорукой сучкой. Ты считаешь это…

— О, так твои подстилки дружат между со…

Договорить она не успела, потому что Стив навис над ней, схватил за запястье и сжал до синяков.

— Не советую вам продолжать. Мэм.

Та, кого Брок называл Брук, спокойно, даже с каким-то интересом смотрела на него снизу вверх, а потом вдруг оскалилась, обнажая чуть удлинившиеся клыки, и глаза у нее налились краснотой. Не такой яркой, как у Брока, а, скорее, вишневой, темной краснотой незамутненной ярости.

Брок оттолкнул Стива, вырвал ее руку из его хватки и с силой отбросил на несколько метров. И тут Брук прыгнула. Неестественно спружинила, легко отталкиваясь ногами, метя Стиву в горло, но он легко поймал ее и сжал до хруста, притиснул к себе, боясь убить ненароком. Брок оказался рядом, задрал ее голову, удерживая за подбородок, и приказал:

— Роджерс, отпусти.

— Пусть извинится, — уперся Стив, и по выражению лица Брока понял, что очень не вовремя решил проявить твердость.

— Я извинюсь, — прошипела Брук, и Стив выпустил ее, готовый в любую минуту свернуть шею. Та, высвободившись, отступила на шаг, потерла горло, а потом обошла Стива вокруг, будто заново оценивая. — Приношу свои извинения за то, что решила, что подстилка в этой паре… триаде? Вы. Похоже…

— Не продолжайте, пожалуйста, — попросил Стив. — Я очень не люблю бить женщин, особенно таких красивых.

Брук снова оскалилась, только теперь в пародии на улыбку, и облизала губы.

— Смелость, граничащая с идиотизмом, — вынесла вердикт она, и Стиву показалось, что Брок под нос себе произнес «О, да» и несколько непечатных слов. — Где ты таких берешь, Блэкки?

— Там больше нет. Два экземпляра на всю ебаную планету, и оба достались мне.

— Скорее, ты им. Знаешь, даже сильные щенки от тебя не стоят того, чтобы мне ломали кости и грозились отрезать волосы и сплести тебе из них поводок. Я бы легла с одним из твоих щенков, если бы оба они не были стерильны, как стайные сучки, раздвигающие ноги перед каждым первым. Прощай, Блэкки. Сунешься на нашу территорию — валяться тебе с перегрызенным горлом под ближайшим кустом.

Она ушла, а Стив, оглядевшись, понял, что вокруг них образовался приличный круг, свободный от людей. Все попрятались за лотками или попросту разбежались.

— Кто это был? — спросил, наконец, он, поднимая с земли свой мешок.

— Ты бы хоть раз спросил до того, как ломать дрова, — беззлобно огрызнулся Брок. — Блядь, вот выгонят нас из общины в лес с голыми жопами, будешь знать.

— Эта дамочка — королева какая-то, что ли?

— «Дамочка» эта — Брунхильда Хукс. Самая сильная альфа Северного клана оборотней, который больше нашего втрое.

— Мне показалось, или она хотела от тебя… ну… детей?

— Не показалось. И да, это Барнс пообещал мне снять с нее скальп и сделать из ее волос поводок. И намордник. И яйца оторвать, а ее заставить высиживать. Раз она так хочет от меня щенков.

Стив невольно улыбнулся и сгреб с витрины половину имевшегося там ассортимента.

— Это на него похоже. Баки очень ревнивый, — заметил он. — Только мне показалось, он как-то… успокоился, что ли.

— Это было еще до того, как с ним поработали менталисты. Весной у оборотней начинается брачный сезон, — Брок оставил несколько крупных купюр на лотке, придавив их тяжелой банкой с кофе. — Брук живет одна и раз в несколько лет приводит щенков от красивого сильного самца. Воспитывает сама, на алименты не подает. Мне даже предлагала одного щенка отдать, если двойня будет. Только я ебал с ней связываться, несмотря на то, что такое предложение считается честью. Оборотней, именно по рождению, мало. Сильных женщин-альф, способных зачать и гарантировано родить волчат, еще меньше. Вот все теперь на меня косятся и считают, что я зря гублю генофонд, трахая мужика. Мужиков.

Переварив ответ, Стив, пожалуй, только сейчас в полной мере осознал, что Брок не человек. И живет совершенно по другим законам, которые лучше изучить как следует, чтобы не наломать еще больше дров, чем сегодня.

***

Едва они вошли в дом и Брок перекинулся обратно, Баки тоже появился на пороге. Руки у него до локтя были в крови, и в сочетании с большим ножом, который он пропускал между пальцами, это смотрелось жутко.

— Что с тобой? — спросил Стив, и Баки ухмыльнулся.

— Олень сам с себя шкуру не снимет и на куски не разберется, — ответил он и принюхался.

— Погоди, — тут же сказал Брок, выставляя вперед руки. — Барнс, не истери.

Баки знакомо наклонил голову, будто собирался атаковать, и снова втянул носом воздух, только теперь уже около Стива.

— Что, Баки? — спросил Стив, тоже принюхиваясь. — Мы принесли шоколад…

— Эта сучка вас обоих лапала? — низким голосом спросил Баки. — Хукс.

— Нет. Мы ее, — улыбнулся Стив. — Подрались. Почти.

Баки тут же расправил плечи и уставился на него, как будто ожидал, что он встанет на четвереньки и загавкает.

— Вы — что? — требовательно переспросил он.

— Роджерс отстоял мою честь, — усмехнулся Брок. — Расслабься, она его не покусала. Он немного потискал ее на глазах у охуевшей от такой наглости публики. И даже заставил извиниться. Правда, в результате она извинилась за то, что считала вас моими подстилками, хотя на самом деле это я — ваша.

— Сучка, — спокойно заметил Баки. — Ладно, пусть пока живет. Отложим снятие скальпа до весны.

— Она сказала, что передумала. Насчет детей, — сообщил Стив.