В темно-синем лесу (СИ)

Воспоминания о сильном смуглом теле, распростертом на белых простынях, о костре из его магии, охватывавшем все тело жарким пламенем, стоило склониться над ним, коснуться с определенной целью, ужасно отвлекали.

— А вы — Снейп, — без особого пиетета отозвалась девчонка с тем самым кошмарным выговором, на который у Северуса, похоже, развивалась стойкая аллергия. На ней была короткая шубка и высокие сапоги. Наверняка это было просто мимикрией, потому что при таком количестве огня внутри мерзнуть она не могла.

— Чудеса американской учтивости, — без особого раздражения заметил Снейп, закрывая за ней дверь. — Чаю?

Гостья странно сложила пальцы, и глаза ее на миг окрасились красным.

— Бесполезно, мисс, я окклюмент, — усмехнулся Снейп. — И поверьте, если мои щиты выдержали натиск Темного Лорда, то самоучку и выскочку вроде вас я едва замечу. Хотя беспалочковый Легиллименс — это, безусловно, впечатляет.

— Чаю, — согласилась та, неопределенно фыркнув. — И да, я Ванда. Это я отправила Стива к вам. А он дошел до вас, а потом взял и исчез, — она скатала небольшой файербол из своей силы и взглянула Северусу в глаза. — Я волнуюсь. И, признаться, не только я.

— По моим данным, у мистера Роджерса все более, чем хорошо, мисс…

— Максимов.

— Россия?

— Заковия.

— Не слышал о сколько-нибудь сильной общине в этой стране.

— Я мутант. И вообще ничего не слышала о таких, как я, пока меня не нашли маги Иствикской школы магии и не предложили учиться. Экстерном. Но я оказалась непригодна для классических… методов обучения. Палочки просто рассыпаются у меня в руках. Да и ничего, кроме телекинеза и ментальных воздействий, у меня не выходит. Так где Стив?

— Мистер Роджерс в отпуске, полагаю. Что-то случилось?

Максимов неопределенно пожала плечами.

— Не люблю терять из виду тех, кого считаю своими. Я хочу его видеть.

— А он вас?

— А давайте узнаем, — сила рванула из нее во все стороны, выдавая крайнюю степень нетерпения. Северус даже не шелохнулся.

— Неплохо, но против меня это детские фокусы, мисс. Можете написать мистеру Роджерсу записку, и я найду способ ее передать. Больше ничего, увы, сделать для вас не могу. Моя вовлеченность в дела мистера Роджерса и так уже переходит все мыслимые и немыслимые пределы.

— Северус, что происхо… О! — Поттер ввалился как всегда шумно, неожиданно и совершенно не к месту. — Маг огня! Стихийник! То-то щиты аж загудели. Мисс?

— Это подруга мистера Роджерса, и она уже уходит, — расставил точки над i Северус. — Будете писать записку?

Максимов быстро набросала несколько строк на листе пергамента и поднялась.

— Передайте Стиву, пусть позвонит Тони, пока тот не распсиховался окончательно. И, мистер Снейп? Если со Стивом что-то случилось…

— Смерть моя будет долгой и мучительной, — закончил за нее Снейп. — Я понял, мисс.

Гостья поднялась, щелчком пальцев зажгла свечи, осветив объятое сумерками помещение, и вышла. Даже дверью не хлопнула.

— Вау, — произнес Поттер. — Вот это силища.

— И абсолютно точно достойная лучшего применения. Варварство.

— Скажешь Роджерсу, что его ищут?

— Я что, похож на сову? — Северус картинно дернул бровью и отложил записку на край стола. — Числа до двадцать шестого у меня есть дела поважнее.

— Надеюсь, они включают меня, — Поттер тут же полез обниматься, и Северусу совершенно не хотелось его отталкивать.

— Надежда — вещь живучая, — ответил он совсем не так, как хотел. — Аппарируем.

До двадцать шестого числа магглы обойдутся без своего предводителя. Переживут.

***

Брок бежал впереди, незначительно опережая Стива, ботинки которого были хороши и точно стоили отданных за них денег. В лесу было тихо. Кое-где раздавались пронзительные крики воронов, хорошо слышные в звенящей живой тишине, стоявшей вокруг. Снег скрипел под подошвами, тропа была широкой, накатанной, и бежать по ней было одно удовольствие.

На какое-то мгновение Стив пожалел, что не спросил у Баки, есть ли у них лыжи, тогда он точно обогнал бы большого черного волка, презрительно неспешно трусившего впереди. Впрочем, на лыжах он бегать не умел, а пока учился бы, Брок успел бы добежать до селения и вернуться за ним.

До поселка они добрались сравнительно быстро: Стив даже устать не успел, как увидел под елкой совершенно голого Брока, ожидавшего, по всей видимости, пока доставят его одежду.

— Поселок магический? — спросил Стив, стараясь не слишком пялиться на абсолютно голого любовника, стоявшего по колено в снегу.

— Нет. Но о вервольфах тут знают. Шотландцы вообще толком не вышли из средневековья, особенно в таких поселениях, как Бьёрн. Из века в век жили с нами бок о бок, периодически воевали: то волк девку утащит понравившуюся, то селянин волка на вилы поднимет. Обычных серых тут чего извели всех? Потому что народу везде оборотни мерещились. И медведей так же. Один Беорн и остался. Старый хрен. Селенье, кстати, в честь его деда называется. Говорят, он был его покровителем.

Брок натянул полотняные рубаху и штаны, поверх надел пару почти такого же кроя, но из кожи и, пренебрегши обувью, пошел рядом со Стивом.

— А о магах они знают?

— Ну, как везде, наверное, — подумав, ответил Брок. — Кто-то что-то слышал, но о реальном положении дел наверняка не в курсе.

Стив неожиданно понял, что ему нравится говорить с Броком. Тот рассказывал охотно и интересно, хотя прожил жизнь вдали от этих мест, и, наверное, не слишком хотел возвращаться.

— А твоя семья… кто-то жив? — подумав, спросил Стив.

Брок зыркнул на него исподлобья и, оскалившись, ответил:

— А то как же? Не тебя ли моя семья сегодня выебла так, что ты шевельнуться не мог?

Стив не сразу понял, что он говорит о Баки, а когда до него дошло, то не стал переспрашивать и уточнять, что имелось в виду. Брок совершенно точно понял вопрос, его сложно было не понять, и, если бы хотел, ответил бы. А вот заставить его было невозможно и в прошлом. Только убедить.

Они вышли на небольшой перевал, с которого открывался вид на заснеженную чашу долины, по которой, как горошины, были рассыпаны домики. Из труб валил дым, заливисто перелаивались собаки, ржали лошади, и слышался ни с чем другим не сравнимый гомон населенного людьми места. Стив поймал себя на том, что всего за двое суток отвык от звуков, производимых большим количеством людей.

— Значит, так, — произнес Брок, удержав его за запястье. — В тебе за милю виден залетный. Ничего без меня не покупай. Если потеряешься, ищи кузнеца, он тут один, и жди у него, я тебя заберу. Баб не лапать, ни с кем не спорить и вообще старайся пореже открывать рот.

Стив хотел возразить, что он и не собирался лезть со своим уставом в чужой монастырь, но Брок, хмыкнув, уже пошел вперед, и он решил промолчать: с этой стороны тот, пожалуй, знал его даже слишком хорошо. Уж то, что Стив не станет молчать, если ему что-то не понравится, точно мог предугадать.

В Бьёрне было людно. Не Лондон, конечно, но все равно после почти безлюдного поселения оборотней, которые не терпели близкого соседства ни с кем, даже с сородичами, а в одном доме уживались только с парой и с маленькими детьми, в Бьёрне было шумно.

По узким кривым улочкам, в глаза не видавшим асфальта, катились повозки, ехали верхом мужчины и женщины, сновали дети, бегали собаки. Последние, завидев Брока, поджимали хвосты и сбегали, изредка зло, испуганно огрызаясь.

На них оборачивались. Пока они дошли до рыночной площади, Стив насчитал не менее десятков раз шепотом произнесенного слова «волк» им вслед. Выговор действительно был непривычным, но Стив понимал почти все. А чего не понимал, о том догадывался.

На площади вместо чистого белого снега под ногами захлюпала противная снежная каша, щедро перемешанная с лошадиным навозом и неясно откуда взявшейся грязью. Брок, поморщившись, подкатал штанины и брезгливо обошел особенно большую кучу дерьма, высившуюся прямо перед повозкой, доверху набитой овощами.