Монастырь (СИ)

====== Монастырь 1: 25 глава ======

25

Луис забылся тяжелой дремой, это был даже не сон – это была болезненная усталость, которая, позволила, наконец, отключиться и погрузиться в многочасовой мрак. За это время факел погас. Но герцогу было все равно. Он просто пытался унять боль, а потом сквозь сон – согреться. Разбудил герцога метающийся далекий свет и гул голосов. Вернее, даже не разбудил, а заставил завозиться и спрятать руки в широкие рукава подаренной рясы. Луис даже и не думал открыть глаз, продолжая видеть кошмары. Фернандо ярился. Он не ожидал, что мальчишка сможет так далеко уйти. В голове черными воронами продолжали носиться мысли о том, как Луис сумел вообще уйти. Знал ли он вообще про подземные ходы? Кто ему помог? Кто? Мужчина не собирался церемониться с тем, кто посмел перейти ему дорогу. А герцог... Герцог, видимо, неясно понял, что его ждет. Что ж, придется объяснить еще раз... Пламя факелов начало крениться, по стене заполошно заметались тени, эхо шагов стало более звонкое – похоже, впереди какое-то большой пространство. – Ксавье! – рявкнул Фернандо. – Далеко еще? – впереди блеснуло озеро. И почти сразу после этого он заметил маленькую скрючившуюся фигурку на берегу. Луис? – Лукас, Артур! Берег! – отрывистый приказ, и названные гвардейцы быстро проверили выход из туннеля и пошли с разных сторон вокруг озера. Еле дождавшись выполнения приказа, король быстро пошел, почти побежал к озеру. На берегу действительно лежал Луис, замотанный в монашескую рясу. Губы мужчины искривила усмешка – как глупо было отдавать мальчишке поношенную рясу. Теперь определить, кто ее обладатель, не составит особого труда. И если этот, “спаситель” еще здесь, через несколько минут он предстанет перед королем. А щенок... Фернандо вытащил из кармана небольшую бутылочку, и, приподняв юношу, влил ему немного жидкости из нее в рот. – Луис, – тихий, почти нежный зов, если не знать, что за ним стоит. – Луис, мальчик мой, открывай глазки... Ну же, милый, давай... Юноша с трудом открыл глаза, туман плыл перед глазами. Он не понимал, где находится, но всполохи света, тени, которые метались вокруг, казались продолжением сна. Плечо заныло еще сильнее. Голова откинулась назад, волосы растеклись по камням. Тепло. Герцог инстинктивно потянулся к тому, кто такой горячий, кто согреет от холода, и опять закрыл глаза. Спать. Сейчас он хотел только спать и все равно, кто здесь говорит. Кто пришел... Фернандо с холодной задумчивостью смотрел на Луиса. Практически всегда мужчина с пользой использовал свой темперамент, ледяная ярость не лишала его возможности быстро думать и принимать решения. Блуждание по подземелью, мягко сказать, не пошло на пользу мальчишке, хотя и прошло всего несколько часов. Инквизиторский лекарь приведет его чувство достаточно быстро, он ведь не только с больными работает, но и падре Паоло помогает при допросах. Только вот... Король огляделся – его гвардейцы возвращались одни. Странно. Герцога бросили, дав иллюзию свободы? Или он сам убежал? Это можно будет узнать, когда Луис придет в себя. – Ксавье! Берите двух гвардейцев для охраны, и вперед, мы за вами. Фернандо вручил Артуру практически бесчувственное тело мальчишки и небольшой отряд начал возвращаться. Всю дорогу мужчина думал – вся эта ситуация была абсолютно нелогичной, просто идиотизм какой-то. Или их просто хотели выманить, разделить? Для чего? Если из-за него, то тогда бы уже все стало понятно. У падре Паоло охрана тоже хорошая осталась. При возвращении нужно быть очень осторожными. Пробуждение настало оттого, что кто-то растирает Луису тело. Горячим маслом, которое приятно скользило по коже и согревало. В животе тоже было жарко, в рот влили что-то сладкое и густое, словно сироп. Герцог выплывал из сна и не сразу понял, что лежит в кровати, а рядом с ним инквизиторский лекарь, который уже приходил и занимался обработкой ран. Тут же находился и Фернандо, что стоял у кровати и ждал. Горели свечи, за окном спустилась тьма. Значит, уже глубокий вечер или даже ночь. Луис приподнялся, но лекарь уложил его обратно. Опять дал что-то выпить, натянул на тело свежую рубашку, смазал разбитую губу и скулу жгучим раствором. Глаза юноши неотрывно смотрели на короля. – Все? – Фернандо перевел задумчивый взгляд на Христофора. Тот, ни слова не говоря, кивнул головой и неторопливо вышел. Мужчина запер дверь, придвинул кресло поближе к кровати. Сел, поставил подсвечник так, чтобы ему было хорошо видно юношу, а сам он оставался в тени. – Знаешь, Луис, ты уже второй раз вынуждаешь бегать за тобой, – голос короля был странно задумчив. – Вы же не думали, что я останусь с вами? – отозвался юноша тихо из своего уютного гнездышка. – Вероятно, судьбе было угодно, чтобы вы родились излишне упрямым. – Луис попытался улыбнуться, вдруг перестав бояться и поняв, что происходящее неотвратимо, как наступление весны. – Если вы мне объясните, что хотите от меня прямо, я буду вам очень благодарен. – Луис все же приподнялся, чтобы устроиться на подушках. О блаженство! Просто лежать и греться. – Ты, наверное, хочешь пить, – король на мгновение вынырнул из тени, подвинув бокал, стоящий на столе, ближе к юноше. – Пей. Здесь вода. Заданный ему вопрос мужчина проигнорировал. – Благодарю, ваше величество, – юноша не взял воду, зато зачем-то полез из кровати и встал, чуть пошатываясь. – Ваше величество не давало мне привилегий сидеть при нем. – добавил он. – А игнорировать мои приказы я давал привилегию? – раздался спокойный голос Фернандо. – Пей. – Еще раз повторю свою просьбу, разрешите мне отбыть к моему дяде. – настойчиво попросил Луис. Он убрал волосы, что лезли в лицо за уши. Густые, волнистые... Нужно будет отстричь. – Я не хочу причинять вашему величеству никакого беспокойства. – герцог вдруг вспомнил про подвал и монаха. Наверняка, когда его нашли, то и рясу заметили. – Обещаю, что не потревожу вас никогда. – Луис, ты во второй раз проигнорировал мой приказ. Вспомни, о чем я тебе говорил. Захочешь пить, скажешь Артуру. Фернандо встал, вылил воду в кувшин и, забрав его с собой, тут же вышел из комнаты. Его сменил молчаливый гвардеец, затаившийся в тени в углу. Зря не выпил. У мальчика сейчас начнется ужасная жажда. *** “Спаси и сохрани нас, Господи... Аминь...” Микаэль поднялся с колен, оправляя рубаху из тонкой выбеленной шерсти, с вышитой темными нитями каймой по рукавам – специально за ней в схоронку заходил. А еще и настоев захватил – два смешал и выпил, а остальные – все, как наставник в ученьях своих говорил, слово в слово выполнил... Поправил обереги, охватывающие запястья и неторопливо переплел косы, осторожно вплетая в волосы тонкие светло-коричневые нити.... Вина за оставленного в подземелье мальчишку терзала душу, но все громче звучали в сознании слова наставника, которые он не раз повторял юному лекарю – “Нельзя помочь тому, кто помощи не желает”. Травник понимал, что горе как раз тому, кто встанет между человеком и его собственным выбором. Свою судьбу – мы всегда выбираем сами. Время близилось к вечерней – и надо бы делать то, на что решился еще идя по темным холодным туннелям... Долг благочестивого монаха – поговорить с отцом-настоятелем и предупредить об услышанном. Вдруг получится помочь обители большой беды избежать. Но, на душе было все так же мерзко, лишь от одних мыслей, о брате Кристиане и понимания, что без разрешения аббата тот ничего делать бы не стал. А значит – что толку бегать и прятаться от судьбы, выбранной Господом. Это – грех... Судьбу надо принимать – и смело смотреть ей в глаза... Король принес беду в обитель – так видно желает Бог его встречи с королем. Вдруг вспомнилось, как глава Валассии предлагал юному многообещающему травнику остаться в королевской лекарне, и как сильно против был наставник. Как всегда – был прав. Для Микаэля он был против и монастыря, все уговаривая ученика вернуться к себе на родину. Вот только не хотелось юному лекарю менять выбранный для него Господом путь... Вера его сильна была – вот и остался в монастыре. Микаэль обмакнул перо в чернило и быстро вывел ровным буквами на темной бумаге “Травник Микаэль, ученик отца Франсиса, желает встречи”, а сверху свернутое письмо припечатал печаткой, пожалованной наставнику королем. Поднялся с колен, накинув рясу и быстрым шагом, пряча лицо в тени капюшона направился к гостевым покоям, в которых, как он уже понял, разместили прибывших. Фернандо изучал письмо, которое ему передал один из гвардейцев, охранявших вход. Он помнил эту печатку. Это было странно и подозрительно. Тем более подозрительно, что они нашли Луиса, которого кто-то заново перевязал и смазал раны бальзамом. И что мог делать здесь ученик отца Франсиса? Неужели он местный лекарь, на которого нацелился падре Паоло? Поговорить в любом случае стоило. Мужчина вдумчиво прошелся по комнате, чуть-чуть переставляя мебель. Оглядел все – вроде бы нормально. Поправил перстни. Выглянув за дверь, он крикнул: – Позовите этого монаха! Микаэль прошел в комнату, позволяя ведущему его гвардейцу закрыть дверь, оставляя травника один на один с королем Валассии. Сердце колотилось, кровь гулко стучала в ушах – и не понятно было, то ли это выпитое зелье так влияло, то ли... То ли не зря шесть лет тому назад наставник так против был службы Микаэля при дворе короля. Опуская глаза долу, травник прошел чуть дальше и замер, не решаясь заговорить... И уже жалея о столь опрометчивом своем поступке, Микаэль вдруг понял, что у него кружится голова... Как будто он попал в один из своих снов... Но, разбивая сны на осколки, вдруг вспомнились свежие ссадины на теле мальчишки – и ярость горячей змейкой пробежала по густой и холодной северной крови, заставляя вскинуть голову. Он медленно, двумя руками опустил капюшон рясы на плечи и поднял дерзкий взгляд, даже без тени такого привычного смирения. И молвил, сам все не веря в собственную шальную смелость: – Здравствуйте, Ваше Величество. Фернандо сидел в кресле прямо напротив входа. Взгляд зацепился за две косы, разматывая клубок воспоминаний. Он тогда был практически сопляком, только-только принял корону после смерти (а как он до сих пор подозревал – отравления) отца. Именно тогда при дворе мелькал юноша с прической, присущей северным землям. И приветствие не застало его врасплох. Он прохладно ответил: – Здравствуйте, брат Микаэль. С чем пожаловали? Что-то странное тогда говорил про него отец Франсис. Мужчина задумчиво смотрел на травника. Память никак не хотела подсказывать нужное. У Микаэля пылали щеки, и все казалось таким нереальным, что молодому травнику вдруг стало страшно, что он сейчас перестанет различать грани сна и яви. “Зелье?” – лихорадочно думал монах... “Нет... Оно действует не так... Что тогда?” Микаэль медленно сцепил руки в широких рукавах и сжал свои запястья до боли, что б хоть чуть-чуть прийти в себя, отыскивая всегда присущую ему невозмутимость, что так легко потерялась на пороге комнаты. Не опуская взгляда, тихо ответил: – Хотел увидеть того, кто принес беду в мой дом. Ответ Фернандо не понравился. Он еще раз окинул травника внимательным взглядом. Что-то его очень настораживало, но что, мужчина не мог понять. – Я? Я лишь сопровождаю отца Паоло. Не более. Если Вы хотели видеть именно того, про кого вы сказали, то пройдите через холл. Возможно, он у себя в комнате. Микаэль осторожно, словно он опять идет по тонкому льду, зная, что впереди полынья, приблизился к сидящему перед ним монарху. Голова кружилась все сильнее, а перед глазами проплывали забытые совсем воспоминания... – Тогда, что принесли в мой дом вы? Фернандо опасно сузил глаза и чуть напрягся. – Брат Микаэль, будьте так любезны, выражайтесь яснее. Левая рука короля вроде бы расслабленно чуть свесилась с кресла. Монах не ответил, продолжая медленно обходить сидящего перед ним мужчину справа, и стараясь совладать со сбивающимся дыханием. Черты все так же холодны, лишь глаза лихорадочно блестят на бледном лице. Микаэль что-то совсем не понимал – во имя Господа, что он здесь забыл? Решение, принятое накануне, вдруг показалось глупым и таким самонадеянным. Он с ужасом понял – ему не ответы нужны были... А просто хотелось еще раз увидеть того, от кого так правильно увез юного травника наставник... Хотелось взглянуть в глаза и спросить – неужто и вправду живут в душе королевской демоны? А если так – то не легче ли, во славу Господа Бога, пожертвовать своей жизнью и спасти братьев. Вот только почему так сердце замирает, и голова кружится все сильнее, стоит лишь на секунду отвести взгляд и позволить себе забыться.... Фернадо не выдержал. Секунда, и король стоит с левой стороны кресла, в левой руке дага, в правой – кнут. Оба оружия считались уделом простолюдинов, ими мало кто владел, тем более в паре. Шаг назад к стене: – Брат Микаэль, я не люблю не видеть тех, с кем разговариваю. И вы так и не ответили на мой вопрос – что вам от меня нужно? Микаэль даже не шелохнулся на неожиданный рывок короля. Лишь слегка наклонил голову, не отводя от монарха задумчивого взгляда каре-зеленых глаз. Стало вдруг нестерпимо холодно, и что-то тоненькими иголочками закололо в кончики пальцев... Травник осознал, что начало действовать одно из выпитых заранее зелий, убирая прочь ненужные и мешающие эмоции. Разум стал вдруг кристально чистым, а мысли четкими и ясными. “Лишь бы не разбили это спокойствие... Лишь бы не нашли верных слов...” – Все в землях Валассии подвластно королевскому слову... И даже великий инквизитор, Господом выбранный для покаяния неверных, слово это слышит... Рецепты многих моих настоев передал мне отец Францис и они более никому в землях Валассии и за пределами ее не ведомы. А мази и зелья иные столь редки и дороги, что даже королевский травник повторить их не сумеет. Со смирением прошу Вас быть осторожными с ними. Со смирением прошу Вас позволить мне продолжать мою работу.... И тогда я смогу обучить королевского лекаря, а то и поработать с ним, – как Вы и желали. Фернандо слушал травника, нахмурив брови. Он не понимал, что происходит. Если брат Микаэль сразу пришел к нему, просить защиту от инквизиции, значит, он чувствует за собой вину. Какую именно? По лекарской части? Или понял, что похищение Луиса было ошибкой? То, что это Луис сказал, что он здесь, было очевидно. Они ни разу за эти дни не встречались, он бы запомнил. – Брат Микаэль, я бы с великой радостью воспользовался вашим предложением, но мне нужно знать – зачем вам нужна защита? Король продолжал внимательно следить за травником. Он слишком часто в своей жизни использовал снадобья своего травника и на себе, а на других. А также он много знал про северных воинов. “Думаешь, мне защита нужна?... Думай так и дальше...” – Я не прошу о защите, ваше величество. Я прошу о понимании. Господь Бог видит душу каждого и всегда знает, праведны мы или нет... А вот посланный Господом может и ошибаться. На случай таких ошибок моему наставнику вы жаловали грамоту с печатью королевской, в коей подтверждали богоугодность деяний травника и давали словом своим неприкосновенность как ему, так и его ученику, коему знания свои лекарь передает. Вот об этом я Вас прошу. – Брат Микаэль, – медленно начал говорить Фернандо, – и грамота, и слово было даны вашему наставнику более шести лет назад после, скажем так, разговора с моим духовником. С тех пор утекло немало вод... Все могло измениться. Сейчас я не могу уже подтвердить ее для вас, пока с монастыря, в котором вы пребываете травником, не снимут обвинения в ереси. Но я могу вам предложить переговорить со мной и падре Паоло совместно. Если падре Паоло подтвердит чистоту и твердость вашей веры, то я подтвержу грамоту. Но, брат Микаэль, Вы понимаете, что после этого вы перестанете быть монахом Валасского монастыря? – Ваше величество, – Микаэль опустил взгляд долу, пряча свои эмоции от взгляда короля, понимая, что пойдет на такой риск, даже зная, какие слухи ходят о душеспасительных беседах с монархом и инквизитором. – Вера моя сильна, а мысли и деяния праведны. И я с радостью и должным смирением буду вести разговор с вами и падре Паоло. А после буду много благодарен за подтверждение грамоты для меня и моего ученика, как когда-то вы сделали для моего наставника. А что до обители... Как и отец Франсис, я постриг принимал не в этих стенах. Я и сейчас не монах Валасского монастыря. Но, отец Себастьян, конечно же мой настоятель. Травник вдруг вскинул голову, почти что дерзко ловя взгляд карих внимательных глаз: – А если желаете, что б юноша, что по воле Божией встретился мне, смог в будущем оружие в руках удержать, то мой вам совет – найдите для него другого лекаря. Тот, что перетягивал ему плечо – костоправ и неуч. Глаза короля полыхнули. Рука стиснула рукоять кнута так, что побелели костяшки пальцев. Монах знает про того, что Луис найден? Или провоцирует? Мужчина легко встряхнул рукой, снимая напряжение. Кончик кнута звонко щелкнул в воздухе. – Брат Микаэль, – бледно улыбнулся Фернандо, – Вы знаете, где сейчас герцог Луис Сильвурсонни? Хлесткий удар кнута, казалось, прошелся по обнаженной душе – так, что вдоль позвоночника у Микаэля пробежали мурашки, и он с трудом удержался, чтобы не вскинуться, защищаясь. Лишь вдохнул поглубже да медленно выдохнул, все не сводя глаз с короля – Мне не знакомо это имя, Ваше Высочество. А деяния и встречи – все в руках Господа... Но, что до Вашего лекаря – я, несомненно, прав. – Хорошо, – кивнул Фернандо, – где сейчас юноша, который встретился Вам по воле Божией? А в голове у него вертелась одна мысль: “Зачем? Зачем травник об этом упомянул? Что ему такого сказал Луис?” – Неисповедимы пути Господни... Простому ли травнику ведать, куда и кого они ведут, – Микаэль вновь смиренно опустил взгляд, – я всего лишь иду своим, покорный воле Божией. Лекарь ступил два мягких почти невидных шага, приближаясь к королю. – Когда Вы с падре Паоло беседовать со мной желаете? Фернандо еще больше насторожился. Он всегда очень хорошо чувствовал приближающуюся опасность – именно поэтому он был до сих пор жив. – Мне нужно обговорить этот вопрос с падре Паоло. Как мне Вас известить? – Меня всегда в лекарне найти можно... Страждущих и нуждающихся в лекарской помощи у нас завсегда много. Микаэль еще на шажок приблизился к королю, все еще не решаясь, чего именно он хочет. – Позволено ли мне будет работу продолжать, пока вы время найдете нужное для беседы? – Брат Микаэль, – холодно улыбнулся Фернандо, – пока вы не поговорите с падре Паоло, я ничего не могу сказать. Король, внешне оставаясь бесстрастным, цепким взглядом продолжал оценивать движения травника. Оружия он так и не увидел – слишком просторная ряса, но это тоже добавляло беспокойства. – Что ж, в таком случае я воспользуюсь Вашим советом и постучусь в его дверь? – Микаэль вновь открыто смотрел в глаза королю. – Пожалуйте, брат Микаэль, – продолжал также холодно улыбаться Фернандо. – Только сейчас я Вас, к сожалению, не смогу сопровождать. Микаэль ответил улыбкой на улыбку. Неожиданно и открыто – так, что солнечные зайчики заплясали в его глазах. “Пока – пусть будет так... я всегда могу вернуться”. – Так позволите мне самому пойти к падре Паоло? Не смею отвлекать Вас от важных государственных дел. – Да, конечно, – ответил король, отступая на пару шагов от кресла и двери. – Благодарю вас, Ваше величество... Микаэль чуть склонил голову в поклоне, смирения в котором особо видно не было и скоро вышел за дверь, опасаясь, что если не передумает король, то он – передумает точно...