Кровь и розы (ЛП)

его побрал, всё ещё улыбался, когда мне казалось, что я скоро

разлечусь на куски. — На этот раз ты тоже будешь ждать

компенсации?

Я опустил руку и поднялся, оттесняя его, но расстояние между

нами всё равно было ничтожно. Я отодвинулся, а он, сузив глаза,

шагнул вперед.

— Почему ты пришел сюда, Арьен? Скажи мне.

— Неважно. — Я несмело попытался обойти его и направиться к

двери. — Это была ошибка. Я не должен был приходить.

Выбросив вперед руку, он вцепился в мое предплечье и потянул

на себя. Внутренне напрягшись, я уставился на него. Он же вампир,

обладающий нечеловеческой мощью. Я не смогу от него уйти, пока он

сам не позволит мне.

Секунду он смотрел на меня, сдвинув брови, а потом вздохнул и,

запустив пальцы мне в волосы, толкнул назад, прижимая к стене.

— Временами ты словно ледяной, — прорычал он, — а я не могу

этого понять. Скажи мне правду, Арьен.

Я покачал головой и попытался отстраниться. Он был слишком

близко. От этого я не мог вздохнуть.

— Пусти меня, черт возьми.

Он неожиданно ослабил хватку и сделал шаг назад. Я

настороженно смотрел, как он копался в кошельке, а потом протянул

горсть блестящих монет.

— Скажи мне правду, — произнес он почти шепотом, — или

забирай свою плату, если ты ради этого пришел.

Я изумленно посмотрел на него. На какой-то миг, растянувшийся в

вечность, я замер на месте, не в силах пошевелить даже пальцем от

обрушившегося на меня шока. А потом я оттолкнулся от стены и

ударил его по руке, отчего монеты, звякнув в воздухе, разлетелись по

всей комнате.

— Я не возьму у тебя ни единого проклятого цента, Майкель фон

Трит. Я здесь не для того, чтобы быть твоей шлюхой!

Он схватил меня за плечи. Я пытался сопротивляться, из-за гнева

не задумываясь о том, что это бессмысленно. Дыхание мое

срывалось, руки дрожали, но я продолжал толкать его.

— Арьен. — Он поймал мои руки и снова пригвоздил меня к стене,

прижимаясь всем телом, чтобы я не метался. Я смотрел на него,

дрожа от ярости и боли. Он серьезно глядел в ответ, уже не улыбаясь:

с его лица схлынули всякие признаки веселья. — Для меня ты никогда

не был шлюхой.

Не будь я зажат между ним и стеной, я бы рухнул на пол.

Вцепившись в него руками, я встретился с ним взглядом, до дрожи

боясь, что ослышался или недопонял.

— Никогда? — только и смог выдохнуть я.

Он притянул меня в свои объятья. Споткнувшись, я упал в них, и

почувствовал, как его руки, приподнимая, ловят меня.

— Никогда, — прошептал он мне в волосы. — Ни разу.

Я закрыл глаза и прижался к нему. Скользнув ладонями по моему

лицу, он поднял мне голову.

— Арьен. Правду. — Его большие пальцы легко касались моих

щек. — Ты скажешь мне?

Я открыл глаза и посмотрел на него.

— Я пришел... Я пришел, потому что... — Я отодвинулся, тряхнув

головой. — Что ещё мне оставалось делать? Я не мог оставаться в

Амстердаме, когда твое имя было у всех на устах, а сам ты уехал. Я не

способен думать, когда ты рядом. Но я не могу думать ни о чем

другом, когда тебя нет. Даже когда ты ушел, ты всё равно сводил меня

с ума.

— Правда? — Он осыпал поцелуями мое лицо. — Это мне льстит.

Он коснулся губами моих и тут же ускользнул. Я повернулся

вслед, притягивая его к себе. Целовал он легко и в то же время тягуче.

Обвив пальцами мою шею, он притянул меня ближе и удерживал на

месте, пока нежно и пылко погружался языком в мой рот.

Я обнял его, прижимая крепче, вдавливая в себя всем телом. Я

отвечал на поцелуй с поспешной и неистовой требовательностью. Он

потянул меня, увлекая за собой. Не отрываясь друг от друга, мы

добрались, спотыкаясь, до спальни. К тому моменту, как он опрокинул

меня на постель, я уже сорвал с него сорочку, а он стащил мои брюки

почти до колен. Он подмял меня под себя, вжал в матрас и

приподнялся надо мной, тяжело дыша и смеясь. Я обвил его талию

руками и потянул на себя, чтобы ощутить вес его тела.

Выбравшись из моих объятий, он скатился вниз и, покрывая

поцелуями живот, ребра, грудь и горло, потянул край сорочки вверх.

Стащив её через голову и отбросив в сторону, он оказался на мне,

склонившись так, что волосы падали на лицо.

Я заправил пряди ему за уши, чтобы ничто не мешало мне видеть

его. Он поцеловал мою ладонь, запястье, внутреннюю сторону локтя,

поднялся к плечу и задержался на шее, овевая дыханием кожу.

Зарывшись руками в его волосы, я потянул его вниз, выгибаясь

навстречу его губам.

— Да, — выдохнул я, вплетая пальцы в волосы. — Пожалуйста.

Уже от одного прикосновения клыков я застонал и затрепетал в

его руках. Выжидающе затаив дыхание, я всем своим существом

сосредоточился на нашей связи. Его тело надо мной напряглось. Он

медленно укусил, погружая клыки в плоть, пока не прижался к коже

губами, и принялся пить.

По всему телу разливалось желание чувствовать его

прикосновения, от которого горела кожа. Я вцепился в него, крепко

удерживая у своего горла, и прижался, чтобы ощутить опьяняющее

удовольствие от контакта кожи с кожей. Уже одной точки

соприкосновения – его губ на моей шее, его клыков в моей плоти –

было ошеломляюще много, но я жаждал большего.

Он пил, толкаясь в меня и переплетаясь телом с моим. Раньше,

чем он успел напиться, он поднял голову и отодвинулся, пристально

глядя на меня. Я хотел было заговорить, умоляя его не

останавливаться, но он поймал мой взгляд, и слова застыли в горле.

Его горящие глаза были полны решимости.

Взяв мои руки в свои, он поднял их ко рту и, тихо рыча, принялся

вылизывать и посасывать бьющиеся жилки на запястьях. Погладив его

кончиками пальцами по щеке, я приглашающим жестом прижал руку к

его губам.

Он зарычал вновь и присосался сильней. Открыв глаза, он

приковал меня к месту взглядом не хуже, чем руками.

— Ох, как же я по тебе скучал, — прошептал он, не отрывая от

меня обжигающих глаз. — Никто не был и близко похож на тебя. Ни

один человек. Я бы отослал их всех, но мне нужно было питаться. —

Его зубы легонько царапали мое запястье. Он снова прикрыл глаза. —

Ведь ты приказал мне жить.

Я дернул руками, проверяя прочность хватки. Он меня отпустил. Я

обнял его за талию, опустил ладони на бедра и дернул его брюки.

— Снимай. — Голодные всхлипы рвались из моего горла. —

Майкель, сними их.

Он, приподнявшись, отстранился. От отсутствия его

прикосновений мне стало больно. Но вид рук на поясе, быстрыми

движениями расстегнувших одежду и стянувших её вниз, к коленям,

стоил того.

Чтобы снять их окончательно, ему пришлось слезть с меня. Когда

он это сделал, я подскочил и потянулся к нему, скользнул рукой по

груди и животу и, как только он сбросил брюки с бедер, обхватил

пальцами его член. Он хрипло рассмеялся, когда я, широко улыбаясь,

задвигал рукой. Подхватив под поясницу, он прижал меня к себе.

— Сюда, — шепнул он, укладывая меня на спину. Я обхватил

руками его бедра, пытаясь удержать на месте, но он вывернулся. —

Погоди секунду.

Я присел на постели, чтобы было видно, как он потянулся вниз,

нащупывая что-то под кроватью. Через секунду, издав победный клич,

он вернулся ко мне. В его руках была небольшая стеклянная

бутылочка вроде тех, в которых хранят женские духи, но когда он

вынул пробку, я не почувствовал никакого запаха. Он вылил немного

содержимого на ладонь, и тогда я понял, что это масло. По моему телу

побежали мурашки, когда Майкель нанес его по всей длине своего

члена.

Меня не должно было удивить то, что у него под рукой, прямо под