Серьезный коп (СИ)

Пытаться слиться с тобой в луче лунного света – мне горячо, моя металлическая оболочка плавится, пытаясь соединиться с текучем под напряжением серебром молочной кожи.

Вселенная вокруг сжимается, наша – расширяется; я не готов в вертикальном положении выносить переустройство мира.

Отхожу назад, позволяя тебе отдаться в мою власть, ощутить во мне единую духовную и физическую опору. Лёгкий. Чувствуешь мурашками по коже моё бесспорное право феода, принимающего оммаж? Нет? Нечто большее – магические нити тянутся со всего мира, ложась тенями на твоё лицо, оставляя в хронографе вечности выражение в складках и уголках губ, неистового блеска в глазах, что, кажется, это и есть истина в последней инстанции.

Спотыкаюсь о кровать, удерживаю равновесие. Сердце так бьётся. Это единственный стук, что я слышу – два сердца в едином ритме.

- Дрю… - шёпотом по губам, горячим дыханием, переходящим на шею.

Мягко обнимаю, слегка сместив позиции, наклоняюсь, придерживая за талию, укладываю на спину, буквально сразу же растворяясь в сбившемся дыхании и звуках собственного имени.

Обнимаешь за бёдра, слегка приподнимая свои, упираясь в живот членом, рычу вправе обладать, теряя остатки контроля. Властно прохожусь рукой вдоль бока, сжимаю пальцы на ягодицах, утыкаюсь в шею полу-укусом – полупоцелуем, засасываю бьющуюся вену на коже. Стонешь, ёрзая подомной, опаляешь дыханием край уха, заставляя меня вжать тебя в кровать. Фиксирую твёрдой хваткой за бёдра, поглаживая тазобедренные косточки, выцеловываю линию ключиц, забираясь языком в манящую ямочку.

Вкус и запах кожи вызывает каменную эрекцию, помутнение сознания вплоть до автоматических успокаивающих движений дрожащей рукой. Бесполезно. Облизываю сосок, сползая ниже, медлить и позволить себе утонуть в бушующем море желания – слишком хорошо, чтобы думать, слишком великолепно, чтобы ждать. Облизываю сочащуюся головку, вбирая в рот.

Выгибаешься в спине, лаская мой слух стонами, сгибаешь ноги в коленях, беспорядочно толкаясь в мой рот. Не позволяю ускользать и оборвать нить в наслаждении окончательно, аккуратно отстраняюсь, чувствуя, как внутри колотит от одного вида раскрасневшегося лица и жаждущих глаз. Наклоняюсь над тобой, убираешь от лица руку со следами зубов, в которой заглушал стоны, смотря мне в глаза; тянешься, нежно касаясь поцелуем губ, скользишь рукой к члену - оттягиваю нижнюю губу, наконец чувствуя тонкие пальцы, проходящиеся по всей длине ствола, обхватываешь ладонью, двигая рукой. Жадно впиваюсь в рот, насилуя обоюдной жаждой. Глажу яички, собирая с члена огромное количество смазки, массирую сжатое колечко мышц, проталкивая в узкое отверстие палец. Кусаешь за верхнюю губу, судорожно выдохнув. Отстраняешься, облизываясь, приоткрывая глаза в ожидании. Смотрю на тебя, покрывая лицо поцелуями, добавляю второй палец, продолжая растягивать, сгорая от желания. Видя лёгкое волнение, возвращаю губы к твоим, свободной рукой ласкаю член, потирая головку, оголяя её. Приподнимаешь внутренние уголки бровей, запрокидывая голову, гортанно стонешь. На миг замираю, пожирая взглядом черты лица, исполненные желанием близости, желанием меня, желанием принадлежать. Помассировав найденную точку удовольствия, извлекаю пальцы, сразу уперевшись членом между ягодиц, потираюсь, надавливая. Небольшое сопротивление и головка проскальзывает внутрь, заставляя меня гортанно стонать, резко двинув бёдрами до конца, вызывая шипящий крик боли. Сжимаешься, впившись ногтями в спину.

Нахожу взглядом глаза напротив, блестящие возбуждением, смешанным с болью.

Касаюсь пальцами щеки, мягко проводя подушечками пальцев вдоль скул, наклоняюсь к губам, выдыхая в них стон, слегка выхожу, вновь качнув тазом. Кладу руку на требующий внимания член, двигая рукой в такт своим движениям. Обнимаешь за шею, закинув ноги мне за спину. Постепенно увеличиваю темп, потерявшись среди криков удовольствия смешанных с выполнимыми просьбами «ещё», среди единого ритма и желания большего.

Теснота внутри давит, пульсируя, в руке «взрывается» член - оглушающий оргазм настигает следом, бурно и долго кончаю внутрь мальчишки, как будто в первый раз. Эмоциональная привязка к произошедшему настолько сильная, что мне кажется, будто я отключился на какое-то время. Придя в себя, обнаруживаю зажатого в моих руках Хрупкость, водящего губами по моим волосам. Приподнимаю голову, отрываясь щекой от его груди. Аккуратно выхожу из гибкого тела. Касаюсь губами его лёгкой, тёплой улыбки. Беру в ладони лицо, целуя каждый миллиметр. Обнимает за талию, ловя поцелуями мои губы.

Движим* моего времени меняет обыденность на ночное иссиня-чёрное небо, яркие звёзды, круговорот мыслей и песни сердца. Запахи кажутся острее, насыщенней. Мы только в начале нашего пути, и моё время продолжило свой ход. За непродолжительное время я понял, что жизнь, остановившаяся декаду назад, снова щедро льёт песок на дно моих счастливых часов. Этот ребёнок позволит вырасти ребёнку внутри меня, позволит обрести стимул для юной души, пробудившейся от долго сна поцелуем истинной любви.

- Спроси, - глажу ладонью светлые волосы, наслаждаясь видом мальчишки.

- Я знаю ответ, - сонный шёпот доносится спустя несколько секунд.

Вера шумеров начинает обретать очертания на той стороне, впуская Хрупкость в чертог Сна. – Навсегда? – тонкая фигура маячит на границе, задержавшись, обернулась через плечо.

- Навсегда.

Форма теряет чёткость, исчезает, растворяясь в серебряном свете единственного светила Дома Луны.

____________________________

движим* - Правитель течения времени. В данном случае имеется в виду Тим, меняющий течение времени Дрю.

Комментарий к Глава 8

Всё заканчивается на весьма счастливой ноте с чётко заложенным кирпичиком в совместное светлое будущее)

______________________________________________________________________________________

Будет краткий эпилог с описанием решения проблемы между участком полиции и гражданами.

========== Заключительная глава ==========

Промозглая атмосфера, которую создают недовольные грозовые лица. Воздух на улице словно заперт под невидимым колпаком. Мне брать ответственность, вновь и вновь. Это не надоедает, не пугает, не раздражает. Течение жизни пусть сейчас в застывшем миге разряженного недовольством кислорода устраивает своим ходом.

Качаюсь на пластиковом стуле, наблюдая за земной пылью, гоняемой усталым ветром вдоль подобия сцены. Парапет-плаха из досок с водруженным на стойке микрофоном.

Свежий поток воздуха проникает в трещины купола. Старый воздух активно сопротивляется новшеству. Но юный, молодой ветер раздувает застарелые паруса восседающего стада быков, коров, баранов в шкурах леопардов и львов.

Три ступеньки и доски прогибаются под небольшим весом Хрупкости. Его глаза находят каждую пару, что жадно взирает со стульев. Удивляюсь его появлению, забывая о себе, о сути мероприятия, о моей ответственности, коей стоило бы открыть рот и взойти к микрофону лично. Столь уверенные, несвойственные телу движения, плавные, по-хищному грациозные. Завороженно наблюдаю за лицом, чьи милые черты заострились серьезностью и печатью ауры силы. Откуда в нём её столько? Тим всегда казался мне солнечным ярким лучиком, сейчас он - небесное светило. Бурление слогов смолкло, взоры требовательности притупил довлеющий свет.

- Вы хотите расправы, но всё уже кончено, - ровный голос спокойно разнесся над головами. Словно гончие, люди приподняли головы, принюхиваясь в ауре, силе голоса. – Такое бывает, - взгляд задержался на мне, - когда под маской добродетели скрывается маньяк. – Хочется забрать от чужих глаз и ушей, подальше от людей, мира, заключить в тот, где существуем лишь мы, кухня, подоконник, кровать. Резкое беспричинное чувство собственности. – Вы не от меня ждёте отчётности. От органов защиты. Их здесь не будет, - усмешка. – Только я и моё виденье с позиции жертвы, - среди толпы разнесся рокот. – Если бы не Он, ваш нынешний виновник, меня не было бы в живых. Сегодня и десять лет назад. Меня спасли однажды. И вновь. Мне хотелось бы вразрез вашему недовольству выразить свою благодарность всем членам полицейского участка, - лёгкий поклон в сторону, сбившихся в стайку готовых к борьбе голубей в форме.