While I'm Still Here (ЛП)

И вот сейчас я сидел на полу своей спальни перед зеркалом и задавался вопросом, сколько времени у меня есть в запасе, пока он не заметит, что я делаю. Я предполагал, что не так уж и много. Обычно он слишком быстро замечал скачки моего настроения.

Я продолжал рисовать в воображении Джерарда. Он был таким симпатичным с его длинными закручивающимися ресницами, с идеальными чертами лица, не имеющими ни капли схожести со мной. Мои глаза были ассиметричными. Мне не нравилось то, как левое веко, казалось, свисало немного ниже, чем правое. Это выглядело уродливо. Левая бровь, более выгнутая к центру формы, также не вызывала приятных чувств. И стоит ли говорить, как я ненавидел шрам, оставшийся на лбу после ветрянки, которой я переболел в пять лет.

Я не знал, считалось ли это нормальным для мужчины – желание стать симпатичным, но меня это, блять, не волновало. Я хотел быть привлекательным. Или красивым. Я хотел источать красоту, свободу и уверенность.

Запустив пальцы в чёлку, я попытался уложить её в максимально выигрышном варианте, но разве это возможно? Чёрт, нет. Волосы достаточно успели отрасти, и теперь я мог прикрыть ими большую часть лица, если бы мне это было нужно. Когда я вытащил пальцы, чёлка свободно упала на глаза, доходя почти до самого носа.

- Фрэнки, иди сюда.

Качнув головой, я стряхнул волосы с лица, чтобы разглядеть и возненавидеть себя ещё больше, и наклонился к зеркалу, уставившись на свои губы. Они были ужасно кривыми и несимметричными. Середина верхней губы располагалась не ровно под носом, как у обычных людей, а была немного смещена влево. Почему мне, блять, так не повезло с грёбаным лицом?

- Давай, Фрэнки, иди сюда. Оставь зеркало в покое и вернись ко мне.

Такая отвратительная внешность являлась одной из причин, почему я оставался изолированным от мира. Как кто-то может захотеть смотреть на меня? Разглядывая своё отражение сейчас и сравнивая себя с тем, каким я был в детские годы, я мог сделать вывод, что со временем я превратился в урода.

А теперь посмотрите, что мы имеем. Я сижу на полу и плачу, потому что хочу быть красивым, но знаю, что этого никогда не случится. Я чёртов слабак. Не удивительно, что никто не горит желанием разговаривать со мной.

Может быть, если бы я был более уверенным, то прямо сейчас я бы лежал на кровати вместе с Джерардом и рассказывал о своих чувствах к нему. Может быть, если бы я не был таким страшным, то я бы наконец избавился от невероятного груза, давящего на плечи и смог бы дышать полной грудью. Но нет, всё по-прежнему. Возможно, дело в беспощадно текущих по моим щекам слезах, которые сдавливают горло и выкачивают из лёгких весь воздух, заставляя меня дышать открытым ртом.

Как ему вообще не противно находиться со мной в одной комнате? - спросил я у своего любимого зеркала, волшебным образом снимающего пелену с моих глаз. Как он может жить в одном городе со мной?

Вдруг я почувствовал пару ног, остановившихся по обе стороны от моего тела. В следующую секунду Джерард сел позади меня, легко просунул руки в передний карман моей толстовки и уткнулся острым подбородком в правое плечо.

- Не прикасайся ко мне.

Словно не слыша моих слов, он только крепче обнял меня, сжав ладони.

У меня не оставалось выбора, кроме как встретиться с ним взглядом в зеркале ровно в тот момент, когда он, выдавив из себя лёгкую улыбку, закрыл глаза и поцеловал то место, где мгновение назад лежал его подбородок. Я ощутил, как защитный барьер в виде капюшона медленно сполз назад, освобождая мои взъерошенные волосы и ещё сильнее выставляя меня напоказ перед ним.

Устало прикрыв веки, я попытался мысленно огородиться от Джерарда. Я испытывал стыд из-за того, что он в очередной раз старался разрядить обстановку. Он поцеловал меня в затылок, но я не хотел сейчас даже этого. Мне было невыносимо жарко и душно от пролитых слез и теплой толстовки, надетой посредине лета в доме, в котором семья не могла позволить себе кондиционер. Что ж, возможно, это не самое умное решение, но мне нравилось, что одежда давала чувство защищенности.

Я взглянул на Джерарда – его глаза до сих пор были закрыты, и, о господи, нет… он сидел так близко и так крепко обхватывал меня ногами, что я без труда ощущал выпуклость в районе паха, которым он прижимался сзади, о нет…

Мы занимались сексом, и сейчас я просто не могу поверить, как я с такой легкостью разделся перед ним тогда, не говоря уже о том, что без колебаний позволил ему трахнуть меня. Видя себя теперь как на ладони, я задавался вопросом, как, блять, Джерард находился со мной в одной постели и даже не закрывал глаза, чтобы избавиться от моего мерзкого лица. Наверно, ему далось это с трудом.

Я думал, что всё было в порядке. Мне казалось, что в его объятиях я должен чувствовать себя в безопасности, что такие моменты только сближают нас. Но я не мог. Сейчас он унижал меня своим присутствием. Недовольно захныкав, я попытался отстраниться от него, но потерпел неудачу.

Я посмотрел в зеркало и снова испытал отвращение. Из-за того, что я плакал, мой подбородок противно дрожал, а кожа на шее казалась ещё более дряхлой и отвисшей, чем обычно.

- Что случилось, куколка? – спросил Джерард, заглядывая в мои глаза напрямую, а не через отражение.

- Я не куколка, - огрызнулся я, - хватит, блять, меня так называть.

- Ты куколка, - прошептал он.

- Нет!

Я вцепился в его руки, чтобы оторвать их от себя, но он только крепче сжал пальцы на моем животе.

- Я бы хотел, чтобы ты перестал постоянно на себя пялиться. Тебе нужно избавиться от этого зеркала, я не шучу.

- Я должен знать, что я из себя представляю.

- Но ты видишь себя в искаженной форме. Мы уже столько раз говорили об этом.

- Нет. Нет, я просто урод…

- Чувак, у меня встаёт, когда я всего лишь смотрю на тебя.

Я нахмурился и снова заёрзал, желая высвободиться.

- Ты не помогаешь.

Тупой придурок, оставь меня в покое!

- Ну, извини, я не психолог. Серьезно, Фрэнки, тебе правда нужна моя помощь, чтобы понять, насколько ты красив? Взгляни на себя. Не на физическую оболочку, нет. Загляни внутрь, найди себя.

- Ты уже говорил мне это… давно. Но твои слова ничего не значат, потому что я по-прежнему такой же отвратительный кусок дерьма. И я жалуюсь сейчас не для того, чтобы напроситься на комплименты. Я не могу найти себя. Как это вообще возможно? Нельзя заглянуть внутрь себя через ебаное зеркало. Это только отражение, картинка. А реальность – это то, что вижу я сам. И вижу я… лишь недостатки.

Он покачал головой.

- А вот моё мнение: ты прекрасен.

- Хорошо, Джерард, но тебе лучше заткнуться, - прорычал я, пытаясь отодвинуться от него.

- Я хочу показать тебе, как ты красив…

- Да? И как ты собираешься это сделать?

- Я попробую… - тихо пробормотал он, опуская взгляд.

- Перестань меня лапать.

- Да в чём, чёрт возьми, твоя проблема? Почему ты постоянно меня отталкиваешь?

- Я не хочу, чтобы ты ко мне прикасался. Ты слишком близко и… и ты можешь увидеть всё. И не говори мне, что я не прав, потому что я уверен в том, что я вижу.

- Я думаю, у тебя дисморфофобия**. Ты знаешь, что на самом деле вижу я?

- Ты видишь то, что вижу я и что видят окружающие. Только ты, в отличие от остальных, врёшь мне.

- Ты такой красивый, и у тебя огромный потенциал. Просто тебе нужен кто-то, кто будет в тебя верить… я хочу, чтобы ты понял это.

- Нет, ты несёшь ёбаную чушь. Ты не можешь понять, что я ненавижу себя. Я ненавижу свои непослушные волосы, я ненавижу свои кривые зубы, я ненавижу свои глаза – они слишком большие и выпуклые. Так что не говори мне, что я чего-то не понимаю. Ты ни черта не знаешь. Ты можешь врать мне сколько угодно, но это не изменит моего мнения – я урод, и все ненавидят меня за это. Даже моя мама.

- Фрэнки, нет… боже, блять… ты не урод. Ты просто не понимаешь… сказать тебе кое-что? Каждый день я встречал тебя в школе за ланчем. И я не мог перестать пялиться на тебя. Мне не верилось, что ты учишься в моей школе. Я никогда не думал, что однажды встречу настолько потрясающего человека, что у меня будет захватывать от него дух. Как ты не можешь понять…