О горячей любви к драконам (СИ)

Так что в крепость Адаар влетел злой, как шмель, и как только слез с коня, помчался раздавать пиздюли щедрой рукой. Сначала бригаде рабочих, которая никак не могла закончить ремонт («Я что, императорский дворец прошу?! Почему нельзя залатать три ебаных дырки в крыше?!»). Потом интенданту, у которого не было материалов для строительства («Мы нахера старый тракт расчищали под это дело? Чтобы без дела простаивал, как хуй в пустыне?! Что значит – охраны нет?!»). И уже помчался к Каллену, пуская пар из ноздрей, чтобы спросить, хрен ли его солдаты хуями груши околачивают, когда у него на пути возникла Жозефина.

- Милорд Инквизитор! Я обещаю, что все неполадки с ремонтом будут исправлены в три дня. Я получила новости – к нам отправлен обоз с лесопилки с Изумрудных могил. Перевозчик вынужден был задержаться из-за ремонта тракта, но, к счастью, барон де Ре сочувствует Инквизиции и пропустил обоз через свои владения, поэтому…

И пошла, и пошла… Адаар остывал, как раскаленная подкова, брошенная в чан с водой. Сердиться на Жозефину он не умел. Хуй знает, кто ее подослал к взбешенному Инквизитору, но этот хитрый хер свое дело знал. Адаар только кивал и мычал «угу», и почему-то оказалось, что орать больше не на кого, да и смысла нет.

- Ладно, ладно… На тебя могу положиться. Буду у себя, но без нужды пусть никто не лезет, лады? Напрыгался я сегодня.

- Милорд, вы и к ужину не выйдете? Маркиз Симон…

- У себя поем. Да соври что-нибудь. Руку Инквизитор разрабатывает. Или, не знаю, думает, как Корифея убить. Впервые, что ли…

Чего-чего, а общения с орлейским дворянством у Адаара в этот день и без маркиза Симона было сильно дохуя.

- Я распоряжусь прислать вам ужин, милорд, - вздохнула Жозефина.

Вот это Адаару и было нужно. Умыться. Переодеться. Пожрать. Подрочить. Выспаться. Чем не план?

Переодевания, правда, пришлось отложить – посланец Жозефины с ужином был у дверей Инквизиторских покоев едва ли не раньше Адаара. Оставалось гадать, как эта пигалица умудрялась следить за всем и сразу – Адаар про себя думал, что Жозефины на самом деле три. Сестры-близнецы. Многое бы объяснило…

Едва утолил первый голод, как в дверь постучали. Наверное, тоже от Жозефины. С кружевными салфетками и тремя вилками – леди Монтилье все еще надеялась сделать из Инквизитора светского любимца и то и дело пичкала Адаара советами по этикету и прочей поебенью.

- Ну!

Дверь приоткрылась, и в щель пробрался Фредерик де Серо.

- Да где ж я так нагрешил-то… - пробормотал под нос Адаар.

- Милорд, прошу прощения за вторжение. Я надеялся переговорить с вами за ужином, но поскольку вы не выходили в зал, я подумал…

Подумал он, мыслитель херов. А додуматься, что Инквизитор не вышел к ужину, потому что накушался за день разговоров под завязку, этот светлый ум не сумел?

- Мне очень хотелось бы прояснить некоторые моменты. Боюсь, во время прогулки между нами возникло непонимание…

Адаар чуть не взвыл. Да какое, в жопу, непонимание?! Куда уж яснее-то?! Заставил себя дышать размеренно и отошел к окну, чтобы не видеть это чучело в мятой рубашке. И до сих пор в болотных сапогах, между прочим.

- Профессор, я чего-то немного устал сегодня. Так что давайте-ка ту часть, которая про этикет и извинения, пропустим. У меня эти разговоры уже вот где… Идет?

- Идет, - с запинкой ответил профессор. – Оставим разговоры.

Вот и зашибись, забыли и забили. Адаар ждал, когда незваный гость отчалит, чтобы спокойно завалиться уже в постель. Даже лицом поворачиваться не стал – все, аудиенция окончена, извольте сдристнуть! Профессор не уходил – Адаар спиной его чуял, так ясно, будто третий глаз на затылке открылся. А потом что-то мягко стукнуло, по полу прошуршали шаги, и на бедра Адаара легли теплые ладони.

- Вы такой доверчивый. Легко подставляете спину…

Первая мысль была: пиздец, приплыли. Подпустил вражину с тыла, Лелиана засмеяла бы… Но тут же пропала, когда к спине между лопаток, ниже доспешных ремней прижались чужие губы. Адаар настолько охуел, что примерз к полу. Бля, не бывает!..

- С вами очень сложно, милорд, - пожаловался Фредерик де Серо и легко прикусил кожу – по хребту вниз горячая волна пошла. – То вы прямо заявляете о намерениях, то сразу же идете на попятный. Вы так быстро меняете курс, что я не успеваю просчитать траекторию! Меня предупреждали, что Инквизитор непредсказуем, но я не вполне понимал масштабы…

Хуясе. Это с Адааром, значит, сложно. Это Адаар, значит, непредсказуем. Может, это Адаар сначала глазами хлопал, а потом стал руки распускать, а?!

А руки тем временем уже проскользнули Адаару на живот, кончики пальцев поглаживали кожу над самым ремнем, было немного щекотно, и волоски на теле дыбом вставали. Ну, и не только волоски, а Фредерик еще и ниже сполз, коснулся теплым дыханием поясницы и вдруг лизнул позвонок. В груди тут же запекло, в горле пересохло, а на хер стало можно подкову вешать. На счастье, ага.

- А уголь так и не смыли, - вдруг вздохнул Фредерик, и Адаар не выдержал. Хрюкнул и загоготал во всю глотку, чуть не подвывая. Не потому что сильно смешно было, а “от чуйств”, как говорил его наставник-отступник, ну, и потому, что разобрались, наконец, что ли…

- Вас это забавляет, милорд?!

Руки с Адааровой талии исчезли. Адаар обернулся наконец и поперхнулся, потому что Фредерик де Серо был без маски.

Все-таки кто эти маски орлейские придумал, той еще блядью был и знал, что делал. Вот сколько народу с открытыми лицами рядом с Адааром болталось - и ничего, а Фредерик маску снял - все, разврат и извращение!.. Это… ну… Адаар как голым сразу его увидел, тут уже похуй, что за лицо-то, главное, что без маски… Хотя лицо было симпатичное, может, длинноватое слегка и горбоносое, но не в том дело, не в том! А еще очень сердитое.

- Если вас все так смешит, Инквизитор, то…

У Адаара не было ни сил, ни слов чего-то там объяснять и рассусоливать, он попросту поймал Фредерика за руку и приложил туда, куда давно пора было. Сам, мол, убедись - хочу аж хохочу.

- О.

- Ого.

- Тогда я решительно не понимаю ваших мотивов, - Фредерик слегка сжал пальцы, Адаар выдохнул с присвистом. - Зачем было нужно столько времени себя изводить, мой дорогой друг… воистину, вы не ищете легких путей…

Он уже сам тихо смеялся, зараза такая, даже когда его Адаар на себя дернул и облапал, как давно хотелось. Ну, хорошо, почти так, как хотелось - он ведь хрупкий был, ебена мать, такого обнимешь в полную силу, и привет, трещина в ребре. Сам-то Фредерик, походу, решил, что бессмертный - руками лез всюду, куда дотягивался, исследователь хренов, интересно ему было. Что-то он там нес поутру про антаам-саар, вроде как кунарийский доспех мало чего прикрывает. Вот теперь этим и пользовался вовсю, и это подстегивало.

- Тише. Тише-тише-тише-тише…

Адаара заело малость, но надо же было как-то себя сдерживать, потому что на Фредерика надежды не было. Какое уж тут, блядь, “тише-тише”, когда вот он, блаженный ученый, весь тут, в руках, и не только не против, когда его стискивают и трогают за всякое, а очень даже за. Уже и сам задышал тяжело, и глаза затуманились - взялся с пряжкой на доспехе воевать, а пальцы-то подрагивают, не справляются… Адаар зарычал и пряжку так рванул, что чуть ремень не лопнул.

- Не надо так волноваться, - Фредерик еще как-то говорить мог, а ведь обещал без разговоров, трепло орлейское, - все хорошо, Каарас…

Успокоил так успокоил, блядь! Да как Адаара полностью зовут, во всей крепости знало три с половиной хера, а по первому имени вообще никто не звал. Адаар да Адаар, а для кого и милорд Инквизитор или там босс. А тут от собственного имени, да еще сказанного с акцентом этим гребаным, в башке помутилось, и Адаар понял: все. Будь, что будет, он честно пытался не гнать коней. Сгреб Фредерика в охапку и утащил на кровать. А тот и не испугался.

Вообще-то Адаар до этого вечера подозревал, что Фредерик до этого если хер в руках держал, то только свой. Все время он забывал, что Фредерик из Орлея, да не просто из Орлея, а из тамошнего дворянства. А в высшем свете у них такие извращения ходили, каких в ферелденском борделе за деньгу не допросишься. Не то чтобы у Адаара до этого много орлейских дворян было - вообще-то этот первый оказался - но уши-то у него были, так что про нравы этой хуебратии был наслышан. Ну, Фредерик-то все-таки, пожалуй, был по-другому на башку повернут, но он зато был ученый. То есть, любопытный был и нихера не боялся и не смущался. Настолько, что один раз Аддар не вытерпел: