О горячей любви к драконам (СИ)

Адаар только вздохнул. Вот как объяснить ученой ромашке, что одно дело – носить проверенную в бою броню, которая все равно что вторая кожа, а другое – пиздовать навстречу дракону в какой-то хуйне из сукна и жести?

- Это чтобы девкам нравиться, - осклабился он.

- О.

Неплохо было бы еще прихватить своих, но, как назло, все расползлись, как тараканы. Бык со своей бандой поехал добивать остатки венатори на Священных равнинах и Дориана с собой сманил развлечься. Блэкволл творил добро в каких-то ебенях, и даже Сэра куда-то усвистела. Кассандру нельзя было приглашать ясно, почему, а с остальными Адаару было скучно. Так что уехали вдвоем – профессор на своей смирной лошадке и Адаар на боевом жеребце, который храпел и косил лиловым глазом, единственный конь, который соглашался носить Инквизитора. Ну, еще была дареная галла, но с ней получалось слишком дохуя рогов…

Адаар думал, что профессор начнет мыть ему мозги, как только они выедут за ворота, но нет, обошлось. Может, без дракона не тот кайф был, а может, просто размякли они оба на природе. И то сказать – после недавнего дождя все приободрилось, сырой землей запахло, травой, птички какие-то заверещали, на Жрицу всем похуй… красота же, бляха-муха! Профессор, даром что драконолог, в других науках тоже шарил, объяснил, как появились Морозные горы и как у них трижды менялось название. Адаар в ответ рассказал, как несколько лет назад охотился в этих самых горах на беглого работорговца и они с ребятами три дня сторожили эту падлу в пещере. Так вот они убедились, что горы эти точно, сука, Морозные, и другое название им давать – все равно что против ветра ссать! Так время за байками и коротали, пока ехали.

Добрались даже раньше, чем через полдня – про полдня, видимо, пеший разведчик говорил. Адаар подумал, что если серьезная зверюга так близко от Скайхолда оказалась, не пришлось бы ее все-таки мочить просто безопасности ради. В Скайхолде, блядь, только дракона не хватало для полного счастья.

- Дальше лучше пешком, - сказал профессор и выбрался из седла. – Лошади могут заржать, да и пахнут они…

- Я, может, тоже пахну, - буркнул Адаар и спрыгнул на землю. Сапоги по щиколотку ушли в жидкую болотную грязь. Настроение портилось резко, как понос. Так хорошо ехали, тили-тили, трали-вали, и на тебе, иди теперь на дракона пялиться, и заебись будет, если он не станет в ответ пялиться на тебя.

Но коней стреножил, хули делать-то, дальше пешком пошли. Местечко оказалось средней задрипанности, болото – оно болото и есть. Грязь, мох, кочки, какие-то камышины торчат, бочажки с водой слева-справа, осока растопырилась. Пахло сыростью и немного пованивало серой. Адаар по болоту ходить умел, но на незнакомой местности сторожился. Верхом тупости было бы подохнуть не в месилове против Корифея, а провалившись в трясину. Краем глаза еще надо было поглядывать за профессором, чтобы не наебнулся, но тот неплохо держался и даже тихо. Еще и две склянки сунул, намазаться - одну, чтобы дракон не учуял, а другую против комаров. Адаар даже не знал, какой больше радоваться, потому что комары были – звери.

Так они сначала шлепали между осок и рогозин, а потом, по команде Фредерика, ползли. В болоте что-то хлюпало, тут и там всплывали и лопались пузыри, от них и шла серная вонь. Лягушки квакали оглушительно. Комары злобно звенели, но кусать не решались, сволочи рыжие. А потом Фредерик очень медленно раздвинул осоку и траву, и Адаар увидел дракона.

- Мелкий какой-то, - выдохнул Адаар.

Рядом с глубинной драконицей это чудище и правда казалось мелким, хоть и больше любого виверна. Дракон спал и рокотал брюхом во сне. Возле его ноздрей туда-сюда колыхалась травка. Зеленые в крапинку бока поднимались и опускались. Крылья были сложены и сверху немножко просвечивали на солнце, как стрекозиные.

- Он уже и не вырастет, - шепнул на ухо Адаару профессор. – Это пятнистый тучегон, они такие и бывают. Превосходный экземпляр.

Чтобы шептать, Фредерик отстегнул нижнюю часть маски. Его губы были у самого уха Адаара. Дыхание теплое было, почему-то мятой пахнущее, как будто профессор жевал пряник по дороге. У Адаара шерсть на загривке дыбом встала, он сглотнул и быстро вперился взглядом в дракона. Так… ага… тучегон, короче… Не дракон – игрушечка. Можно не волноваться, такой на Скайхолд не попрет. Да и с хуя бы ему – вон, какое пузо нажрал на местных лягушках, аж колышется. А чешуя на пузе переливается. Вивьен бы, небось, за такие сапоги немало отвалила. А вот хрен ей, ведьме губастой. Пусть живет тварюшка.

- Видите, у него на шее светлое пятно? – снова шепнул Фредерик. – Это и есть самое уязвимое место у драконов данного типа, там кожа тоньше и нежнее всего. Во время любовных игр тучегоны щекочут и покусывают друг другу горлышко.

Адаар представил и ухмыльнулся – потешные зверюшки. Не то что Корифеева тварь. Или она тоже кому-то шею подставляет?

- Зато самые крепкие пластины – на лбу и на груди. Между прочим, когда драконята рождаются, у них на лбу остается очень нежное местечко, родничок, который полностью зарастает только через год. Зато взрослые тучегоны могут во время схватки сталкиваться лбами и грудь в грудь, природная броня это позволяет.

- То есть, по голове не бить, - уточнил Адаар.

- Не бить, - вздохнул профессор, вздох опалил ухо. Просвет в осоке был узкий, и Адаар вдруг понял, как близко им пришлось друг к другу устроиться для обзора. Вот вроде легли да легли, а тут Адаар как будто разом всего Фредерика рядом и почувствовал. Бедро к бедру прижато, так что тепло чужое чувствуется. Чужой локоть в ребра упирается – вроде и не больно-то приятно, а вроде и ничего. Чужая рука хватается за плечо для опоры – а перчатку Фредерик успел снять, не захотел пачкать милорда Инквизитора болотной грязью еще больше, хотя после ползания тут на пузе куда больше… Милорд Инквизитор внезапно понял, что оказался в самом, сука, неловком положении в своей жизни. Плечо окаменело. И не только плечо. Захотелось, чтобы кто-нибудь пощекотал горлышко. Ебаться в рот, вот только нежданного стояка не хватало тут, на болоте, в грязи по уши, рядом, блядь, с драконом! И, главное, на кого!.. – Не бить.

- А что там насчет уязвимых мест? – просипел Адаар.

- Крылья, - снова вздохнул профессор, и Адаар скрипнул зубами. Главное, и отодвинуться некуда было, и руку не скинуть. Не бороться же тут под носом у дракона – вдруг у этого гада сон чуткий?! – Не только перепонки, но и суставы на сгибе. У драконов вообще очень легкие кости… А вот место соединения со спиной очень мощное, там не только кости утолщены, но и расположены мышцы, которые тучегон задействует, когда поднимается в воздух, наравне с грудными. У тучегонов и им подобных драконов очень интересное крепление крыльев к туловищу, это гениальное природное решение. Точки крепления расположены примерно здесь и здесь…

Хуй знает, почему профессору взбрело показывать «здесь и здесь» на спине Адаара, который был ни разу ни дракон. На драконе, впрочем, тоже – одной рукой показывал на храпящего тучегона, второй вел по Адааровой спине вдоль хребта.Чтобы этот финт проделать, он почти развалился на Адааровой лопатке. Лежать так было, ясен пень, неудобно, так что профессор ерзал и дышал чаще. Адаар пытался не дышать вообще. И уже всерьез злился на Фредерика – ему-то похуй, он весь в науке, а Адаар… совсем не в ней.

Блядь. Блядь-блядь-блядь.

- О! – Фредерик немного отвлекся, Адаар немного выдохнул. – Смотрите, пар!

От Адаара от самого уже почти шел пар, но он проморгался и посмотрел. Дракон пускал тонкие дымные струйки из ноздрей и скреб мох задней лапой.

- Снится что-то, - умиленно произнес Фредерик.

- Чего? Это им тоже сны снятся, что ли?

- Наверняка. Это уже практически полностью доказано, хотя сами понимаете, проводить опыты было непросто… Ах, красавец! Милорд, вы не против, если я сделаю несколько набросков?

- Да хули нет-то, - удивился Адаар, которого немного попустило.

Милорд понял, в чем подвох, когда Фредерик сначала раскрутил тубус, зашуршал бумагой, а потом разложил хрустящие листы прямо на Адааровой спине.