Заместитель (ЛП)

— Он был выбран Майером и проверен Гораном. Он надежен. Остальные уволены с понедельника. Я говорю тебе, чтобы это не стало для тебя неожиданностью, и ты не начал ругаться с герцогом. Это было моё решение, подтвержденное Гораном и одобренное герцогом. Можешь теперь поорать на меня за то, что я делаю свою работу.

— И куда им теперь идти? Они же старые.

— На пенсию. Не волнуйся за них. У нас все под контролем.

Мы молча дошли до книжного магазина, и я был удивлен, что там почти ничего не изменилось. Все было так, как я помнил, книжные полки там же, где и раньше, только ресторан стал более качественным, а официанты — квалифицированнее, чем были мы. Я пошел выбирать литературу на испанском, а Хайндрик решил уделить внимание симпатичной брюнетке, которая с обожанием смотрела на него из секции «Путешествия. Европа».

— Зови, если понадобится помощь, — хихикнул я.

— Сам справлюсь, — бросил он мне и отправился на охоту. Удачи! Она тебе потребуется.

Я был поглощен перелистыванием станиц книжки по новейшей истории, где говорилось о кризисе 2001 года и недавно образовавшихся социальных группах, когда кто-то потянул меня за куртку.

— Не могу поверить! Гути! Я думал, ты в Европе.

— Хуаньо? Привет!

Бывший школьный знакомый. Мы учились в одном классе, но он жил дома, а не в интернате.

— Когда ты приехал? Невероятно тебя тут встретить. Где ты пропадал? — протараторил он.

— Я живу в Цюрихе и учусь на экономическом.

К нам незаметно подошел Хайндрик, но не стал вмешиваться.

— Ага, я слышал. А я изучаю гражданское строительство. Пережил первый курс. Второй тоже будет тяжелый. Ты должен повидаться с другими ребятами. Мы встречаемся по субботам, пьем пиво, если, конечно, подружки отпускают. Ты знаешь, что Хуан Мартин женится в декабре?

— Нет, откуда? Я тут всего несколько дней.

— Дай мне номер своего мобильника. Ты же не позвонишь, если я дам тебе свой. Где ты остановился? У Федерико?

Я побледнел.

— Нет, нет. В отеле.

Я достал карандаш из кармана куртки (Фридрих убил бы меня, если б увидел) и записал номер.

— Спасибо. Странно, что в отеле. Федерико всегда очень хорошо отзывается о тебе. Он сейчас работает в Конгрессе и учится в Юридической Школе. После аварии он стал таким респектабельным и серьезным парнем. Ты бы его вообще не узнал.

— Рад за него, — сухо сказал я. — Позвони мне, и посмотрим.

— Увидимся. Пока.

— Твой друг? — спросил Хайндрик.

— Да, школьный. Хуан Хосе Браун — как аргентинский адмирал. Очень близкий друг Федерико Мартиарены Альвеара, того, из Венеции. Хочет, чтобы мы встретились. Нужна еще информация?

— Иногда ты бываешь настоящим засранцем, — пожаловался Хайндрик.

— Зачем тебе знать, если я всё равно не собираюсь туда идти? Ты, правда, думаешь, что я хочу увидеть всех своих бывших школьных знакомых? У меня никогда не было с ними близких отношений, и я не собираюсь начинать их через скайп.

— Иметь приятелей — не такая уж плохая идея. Ты слишком зависишь от герцога. Я не говорю, что ты не смог бы жить самостоятельно, потому что ты вполне способен позаботиться о себе сам, но твоя жизнь вращается вокруг него. Ты не предугадаешь, когда он переменится к тебе.

— Хайндрик, что за проблема у тебя с герцогом и со мной? Вчера ты практически намекнул, что он собирается меня бросить, — сказал я, начиная злиться.

— Я такого не говорил. Просто имей в виду, что он — богатый человек, который считает тебя своей собственностью и поступает соответственно. Твой единственный друг в Цюрихе — датчанин, семья которого обязана герцогу своими задницами. Долленберги сейчас в немилости, и я удивлюсь, если ты их когда-нибудь еще увидишь. Мы? Никоим образом. Женщины в рисовальном классе? Они делают так, как им говорят мужья, и ты знаешь, чью сторону они примут. Я только хочу сказать, Гунтрам, что тебе могут понадобиться друзья, если отношения между вами испортятся. Он одержим, когда дело касается тебя. Разреши дать тебе совет: всегда имей готовый план отступления. Всё хорошее рано или поздно кончается.

— Еще что-нибудь хочешь сказать? Обычно все вы велите мне подчиняться и не приставать.

— Гунтрам, ты — хороший парень. Только зеленый еще. Маленькая рыбка в пруду с акулами. Из всех причин быть с герцогом ты выбрал худшую — ты влюбился. А он постепенно соорудил сеть вокруг, чтобы держать тебя в изоляции. Меня беспокоит, что с тобой будет, если ему надоест или если тебе захочется от него уйти. Не позволяй ему стать центром твоей жизни. Пойдем — тебе надо вернуться в отель к половине пятого, чтобы успеть на встречу в пять. Ты уже заплатил за книги?

— Еще нет, — выдавил я. Во рту сделалось сухо.

Я на автопилоте пошел к кассе. Девушка-кассирша стала считать покупки, и я ждал. Спокойный внешне, но весь на нервах внутри.

— Всего будет 186 песо, сэр, — вежливо сказала она, и я, идиот, вдруг вспомнил, что у меня с собой только швейцарские франки и евро!

— Заплати кредиткой, — устало подсказал мне Хайндрик. — Теперь ты понимаешь, что я имел в виду? Теоретически не предполагается, что ты можешь быть где-то вне Швейцарии или ходить без одного из нас, — ухмыльнулся он.

Я дал кассирше свою кредитную карту и французское удостоверение личности. Это ее устроило. Я расписался на чеке, и мы пошли обратно в отель. Хайндрик отдал мне второй пакет.

Мы прошли в молчании с полкилометра. Движение на дорогах к этому часу стало меньше.

— Что мне делать? — спросил я Хайндрика. — Может, найти работу?

— Гунтрам, я не хочу присматривать за тобой в Макдональдсе. Мои костюмы будут испорчены жирными пятнами, не говоря уж о моей репутации.

— Ты прав. Мы слишком разные. Я никогда не буду таким, как он.

— Почему бы тебе не продавать свои рисунки? Многие из женщин в студии были бы не прочь купить. А Остерманн будет только счастлив урвать лишний франк.

— Я их не продаю. Они не достаточно для этого хороши.

— Гунтрам, даже до этой идиотской заварухи с русским находились желающие купить твои работы. Ты что, собираешься складывать их в кучку до самой смерти или выбрасывать в мусорный бак? Начни продавать, заведи отдельный счет в банке. Пусть у тебя будет что-то лично твоё.

— Не знаю… Герцог взбесится и начнет орать, что его компании надежнее или что я ему не доверяю.

— Скажи ему, что хочешь понимать, сколько заработал продажей своих картин, поэтому держишь эти деньги отдельно.

— Это может сработать, но я не знаю, что дальше.

— Сначала продай что-нибудь, а потом уже беспокойся о бухгалтерии.

— Да, ты прав. Остерманну придется попотеть, прежде чем он получит свои денежки.

— Гунтрам, не говори герцогу, что это я придумал. Он плохо реагирует, когда кто-нибудь вмешивается в ваши отношения. Я могу потерять работу.

— Он вышвырнет тебя вон, — согласился я.

— И предаст меня забвению, — полусерьезно продолжил он.

— Твой прах развеют над озером.

— Нет… Он предпочитает выпотрошить жертву, — сказал он так мрачно, что я не мог не рассмеяться. Я не заметил, как мы подошли к отелю.

Наверху, в нашем номере, обстановка была не такой легкой. Конрад, Майер и молодая женщина, София Вероен, расположились за обеденным столом, превратив его в мини офис. Множество бумаг, три лэптопа, пустые кофейные чашки. Хайндрик предусмотрительно исчез, как только проводил меня до двери номера. Я поздоровался с ними, и меня представили секретарю.

— Гунтрам, не мог бы ты извиниться за меня перед своими друзьями? Я бы хотел покончить с этим сегодня — мисс Вероен была настолько любезна, что согласилась прийти поработать в субботу. Я присоединюсь к вам примерно через час. Начинайте без меня, — сказал Конрад и снова углубился в свою работу, больше не обращая на меня внимания.

Кажется, я получил приказ.

Я сходил надеть проклятый галстук и серый твидовый пиджак. Пришлось поторопиться, чтобы успеть в ресторан к пяти. Я бегом бросился к двери, но они были настолько поглощены своим занятием, что даже не заметили моего ухода.