Заместитель (ЛП)

— Да уж. Миссис Блакье, вы должны показать мне дом. То, что я успел увидеть, соответствует моим ожиданиям.

— Я буду счастлива показать вам его. Это была очень вдохновляющая работа. Пойдемте?

— Да, конечно, — Конрад поднялся со стула, поскольку она уже вскочила со своего. Бедный Конрад, ты потерял шанс съесть еще один сэндвич! Сегодня явно не лучший твой день. — Гунтрам, собери вещи. Мы уезжаем, как только закончим здесь.

Я подавил желание разбить новый китайский сервиз об его голову. Почему нельзя было сказать мне заранее? Просто предупредить. Его невыносимая манера ставить перед фактом! Я мысленно досчитал до десяти… потом до двадцати и, стиснув зубы, ответил:

— Да, конечно.

Они отправились в тур по дому, а я ворвался в библиотеку, чтобы собрать свои бумаги. Там, за столом, сидели Хайндрик и Майер и, как нормальные люди, пили кофе, а не чай.

— Простите. Я на минуточку. Заберу вещи. Герцог желает вернуться в Буэнос-Айрес.

— Карлос, дворецкий, уже упаковал все твои вещи, кроме рисунков. Нет нужды торопиться. Посиди с нами, — беззаботно сказал Хайндрик.

— Тяжелый день? — спросил я Майера, чтобы начать разговор.

— Вы себе не представляете, насколько! И он еще не закончился.

— На герцога в самом деле вылили чашку с кофе?

— Это моя ошибка. Он спросил меня о несчастном случае с Ландау, я стал рассказывать подробности, и в этот момент пришла София, мой секретарь, с подносом и стала сервировать кофе, но у нее так тряслись руки, что она опрокинула чашку на рукав его пиджака и зарыдала.

— Это случайность. Он не должен на нее сердиться.

— София была подружкой Ландау, — объяснил мне Майер, а Хайндрик сочувственно вздохнул. — Герцог попытался успокоить ее, но она словно обезумела от горя. С ней случилась истерика. Не стоило говорить о Ландау при ней. Потом мы попали в блокаду, и я подумал, что потерял работу. Как только не оскорбляли нас эти левые! Хорошо, что герцог не понимает язык. Пожалуйста, не учите его испанскому. Нам пришлось их подкупить, иначе бы мы до сих пор стояли там. Сейчас мы едем в отель, и у герцога намечен ужин с утренними банкирами и конгрессменами. Надеюсь, что они исправят свои просчеты. Я проверил их предложения несколько раз, прежде чем представить их герцогу, и все шло хорошо, пока этот толстяк не надерзил ему. От владельца одного из крупнейших банков в Аргентине и любимца местных властей ожидаешь большей тактичности, а он оказался обыкновенным грубияном. Настоящий мужлан.

— Если вас это утешит — герцог вообще презирает аргентинцев. Он не станет возлагать вину на вас, — мягко сказал я.

— Нам всем это хорошо известно. Мы до сих пор здесь только потому, что герцог видит потенциал в сельскохозяйственной отрасли. Только поэтому. Каждый проект, связанный с недвижимостью, промышленностью, туризмом, представленный нами, отклонялся менее чем за двадцать четыре часа. А вот Бразилия ему очень нравится. Мы вскоре перенесем штаб-квартиру в Сан-Паулу. До несчастного случая с Ландау я отвечал за весь этот регион, и после этого несчастного случая мне пришлось перебраться сюда, чтобы подхватить дела. Моя семья до сих пор там, потому что настоящие деньги делаются в Бразилии.

— Но их новый президент — левый, из рабочей партии, — сказал я ошарашено.

— Да, но, несмотря на это, с семидесятых годов основные принципы бразильской политики не изменились. Бразильцы заработали уважение герцога: его, прежде всего, привлекает стабильность и прозрачность действий их правительства, а какая партия у власти — дело второе. Если хотите знать мое мнение о сегодняшней встрече, у аргентинцев нет шансов заключить с нами контракты. В испаноязычных странах нас, скорее всего, будут представлять уругвайцы, потому что они хорошо себя показали на презентации в Нью-Йорке. Хотя сумма капиталов у них меньше, чем у аргентинских банков, но зато они имеют представление об оффшорном банковском бизнесе. Корпоративная структура их холдингов напоминает швейцарскую.

— Гунтрам, коровы не так привлекательны, как ты думаешь. Со временем надоедает есть одно лишь мясо, — непривычно серьезно сказал мне Хайндрик.

Был ли в его словах другой, скрытый смысл? Кто знает… Может быть, Конрад устал от меня, и сейчас ищет удобный способ расстаться. Это объясняет, почему он отослал меня сюда на каникулы. Поднявшись, я стал складывать свои рисунки в папку.

— Мне нужно собраться, господа. Увидимся позже.

Кстати, всё сходится. Одноразовые любовники обычно получали подарки, подготовленные Моникой. Ну а если твоими услугами пользовались больше года, тогда прощальным подарком может стать дом. Это всего лишь вопрос цены, как любит говорить Конрад. Возможно, борьба с Репиным была только местью. Бизнес есть бизнес.

Следующей неожиданностью для меня стало узнать, что я еду с Майером и Хайндриком, а Конрад — с Малу, «миссис Блакье», и с телохранителями. Один из них поведет ее машину, поскольку Конрад не может позволить леди сесть за руль в темноте. Он довезет ее до дома, а потом вернется в отель. Они договорились встретиться в понедельник, чтобы посетить арт-дилера.

Я всю дорогу молчал, пытаясь угадать, что прячется в тени приближающейся ночи.

Отель, как обычно, оказался очень впечатляющим. И, несомненно, «отвечал стандартам» Конрада. В номере имелся холл, гостиная, маленькая столовая (всего-то на восемь человек), большая спальня и гостевая спальня поменьше, с отдельными ванными. Нанятый дворецкий принялся распаковывать мою сумку в маленькой спальне. «Очень прозрачный намек», — подумал я и отправился в гостиную с сегодняшними набросками. Рисование всегда помогает мне отвлечься.

Около девяти в комнату в спешке заглянул Конрад. Он быстро поцеловал меня в лоб, помчался в свою спальню и вернулся оттуда, одетый для вечернего приема.

— Не жди меня. Я ужинаю с местными. Увидимся завтра, — сообщил он мне чуть ли не на бегу.

Похоже, мне придется есть одному… Только не здесь. Я позвонил Хайндрику и спросил, могу ли куда-нибудь пойти.

— Да, Гунтрам. Конечно. Когда рак на горе свистнет. Ты?! Один в ночном Буэнос-Айресе?! Видимо, тот удар по голове был сильнее, чем думали врачи. Я поужинаю с тобой в номере.

Так что мы ели вдвоем. Хайндрик был не слишком доволен. Не волнуйся. Я лягу рано, так что ты сможешь пойти искать приключения, как делают все настоящие моряки.

После ужина я отправился в постель и тотчас заснул.

Поздно ночью кто-то не очень-то ласково меня растолкал.

— Что ты здесь делаешь? Твое место не здесь, — раздраженно сказал Конрад.

— Я думал, ты не хочешь видеть меня в своей постели; мои вещи принесли сюда, — устало ответил я. — Вечером ты ушел без меня, и, по словам Майера, ты рвешь все связи с Аргентиной.

— Я должен спать один из-за ошибки прислуги? Две прошедшие недели мне очень плохо спалось без тебя, — расстроено сказал он, словно пятилетний ребенок, который остался без своей любимой игрушки.

— Я тебе не плюшевый медвежонок! Если хочешь избавиться от меня, потому что стесняешься наших отношений, просто сделай это раз и навсегда.

Он удивленно воззрился на меня:

— Ты что, напился, пока меня не было? Ты несправедлив. Я всегда беру тебя с собой на приемы в Цюрихе, где присутствуют люди, мнение которых для меня имеет значение. Вчера же был идиотский прием с конгрессменами. Я не хотел, чтобы ты чувствовал себя неловко, столкнувшись с этой сумасшедшей коровой Альвеар.

Теперь я был ошарашен. Мать Фефо в одной комнате с Конрадом? Они же страстно ненавидят друг друга.

— Что вы с ней делали? — крикнул я.

— Ничего. Бизнес, ничего больше. Для очистки совести я предоставил им еще один шанс, но они его упустили. Снова.

— Не понимаю.

— Я уже почти пришел к решению по этому вопросу, но прежде мне хотелось узнать твое мнение. Ты очень огорчишься, если я в ближайшие три года полностью выйду из всех аргентинских проектов? Мне не хочется опять с тобой воевать по этому поводу, — серьезно сказал он.