Море опалённое свободой (СИ)

Сальмит уже хотела утвердительно ответить Иренди, как приметила краем глаза мелькнувшую рыжую шевелюру. Она так быстро проскочила мимо, что женщина даже подумала о том, что у неё видение. И стремилась рыжая шевелюра в сторону её «Фортуны». Женщина резко обернулась, адмирал сам был слегка удивлён, захлопав глазами, с выражением полного непонимания.

- Эй, – окликнула капитан Лорени, которой уже подошёл к трапу. Парень обернулся на окрик женщины и просто сказал, Сальмит показалось, что он где-то даже и возмутился:

- Капитан Сальмит, отставший член вашей команды вернулся и готов приступить к любой работе.

Потом кивнув, быстро направился вверх по трапу, где его встретили приветливым гоготом и радостными выкриками. Женщина, недоумевая, повернулась опять к адмиралу, который с постным выражением лица пожал плечами.

- Я ни хрена не понимаю, – пробормотала женщина, и они вместе направились на «Фортуну».

Лорени действительно встретили с большой радостью, и он в тот момент, когда капитан и адмирал взошли на борт «Фортуны» оказался окружён моряками, которые его трепали за волосы, за руки, пытаясь увидеть след от манжета кандалов, дёргали за рубаху, видно посмеиваясь, что наконец за месяц он смог одеть на себя что-то ещё помимо штанов. Но было в Лорени какое-то напряжение. Он всё время, отвечая улыбкой и какими-то односложными словами, кого-то искал, выглядывал и взволнованно вздыхал, почему-то смущаясь…

Первым отказ писал Данки. Сальмит дала в распоряжение Хэнги кают-компанию, куда был приглашён Муар. Выслушав директора Академии, он лишь присел на стул, пододвинул к себе лист бумаги, взял ручку и принялся писать отказ. Бумага была гербовой, прошитой и проштампованной нумерацией. С такой бумагой шутки были плохи, и когда Хэнги, вычитывая ровные и красивые буквы Данки, осознал, что Муар пишет тот самый отказ и просит исключить его из Академии, внутри всё сжалось. Когда Муар собирался уже проставить дату, а затем и подпись, Хэнги вырвал из-под его руки бумагу и посмотрел в слегка удивлённые глаза Данки.

- Оставим это на потом, – и не глядя больше на Муар, вышел из кают-компании. Хмыкнув, Данки последовал за адмиралом, вернувшись на камбуз.

Цурбус вернулся только к вечеру, весь загадочный и странный. На него естественным образом повлиял порт и запах Ансэрит. Цурбус хотел в Шахандер, там был его дом, там были знакомыми улочки, там витал запах того мира, в котором он родился и вырос. Который он оставил, бросил, от которого сбежал и сейчас, как старый воин, прошедший не одну битву, возвращался в родные края.

Лорени увидеть на «Фортуне» он вообще не ожидал, хотя в его планах всё же было наведаться на «Сирену Моря» под видом встречи с Волдином. Но Сальмит разрушила все эти планы, отправив его сбывать жемчуг. И вот, встретившись с ним на лестнице, ведущей на нижние палубы, Цурбус просто врос в ступеньки. Замер и Лорени. Смотрел на Цурбуса снизу вверх и, утопая в бирюзовом море глаз, дышал сбито, слушал гулкие и быстрые удары собственного сердца и желал только того, чтобы Цурбус его обнял.

Бахму отмер первым. Спустился по трём оставшимся ступенькам и, не разрывая зрительного контакта, оказался вплотную с Лорени. Тот отступил на шаг назад, ступив на пол, потом в сторону и оказался прижатым к стене. Сердце радостно запело, душа протяжно заныла. Руки сами потянулись к Лорени, выпуская сумку и шляпу. Они упали на пол, но ни Иренди, ни Цурбус на это не обратили внимания. Бахму коснулся тыльной стороной ладони щеки Лорени, провёл по скуле, потом по подбородку, потом скользнул пальцами по губам и, чего-то испугавшись, отнял руку. Сделал шаг назад, чуть не упал, споткнувшись о сумку и шляпу. Выругался, нагнулся, поднял их и сконфуженно кхекнул. Лорени покраснел в ответ и кхекнул тоже.

- Так вообще глупо всё случилось, – начал вдруг тараторить Лорени. – Я пошёл к отцу поговорить, а тут раз, и «Фортуна» в море ушла. Мне пришлось остаться на «Сирене Моря», вот, а сейчас я вернулся. Всё-таки пока что я член команды «Фортуны». О, мне уже ребята и кровать подогнали, мою старую. А каюту забросали опять всякими штучками-дрючками…

- Эй, Бахму Джан Гур, – окрикнула его капитан, посмотрев вниз, оборвав излияния Лорени, которого Цурбус слушал, затаив дыхание, с какой-то нелепой радостью. – Поднимай свои кости сюда. У адмирала Иренди есть к тебе разговор.

Цурбус посмотрел на Лорени удивлённо, потом быстро взлетел по лестнице наверх, словно убегая от кого-то. Но на самом деле, ему просто стало страшно остаться с Лорени наедине. Зелёные глаза Иренди смотрели так, что Бахму не в силах был совладать со своими чувствами. Он возвращается домой. Ещё сутки, и он ступит на родную платформу порта. Но это значит, что тогда с Лорени он больше не увидится…

- Вот, пиши отказ, либо объяснительную, почему вы сбежали из Академии во время учебного года. На основе объяснительной будем рассматривать вас и решать зачислить обратно или нет. На основе отказа, вы просто будете автоматически исключены из Академии Королевы Вуулла.

Не увидятся больше, вторил внутренний голос, и Цурбус снова чувствовал приступ горечи и отчуждённости. Он придвинул лист бумаги, взял ручку. А если ему вернуться в Академию? Что, если последовать за Лорени? Хотя, это было глупостью. Цурбус до сей минуты не знал чувств Иренди, не знал собственных желаний и не мог объяснить поступки их двоих, в очередной раз возвращаясь к тому, что всё случилось из-за гормон и сцепленных на целый месяц рук. Но, чёрт возьми, орало уже во всю глотку второе «я», чувства были! И Цурбус был уверен в своих и видел их у Лорени. Во взгляде Иренди больше не читалась злость, не было ненависти, и то, как он просил тогда поцеловать его, и то, что он не отталкивал его, когда они мастурбировали вместе, и то, как он стонал и бился в экстазе под Бахму целую ночь напролёт! А то, что он несколько минут назад сказал…

- Можно, я подумаю ещё… До Шахандера? – тихо спросил Цурбус, с надеждой глядя на адмирала. Взгляд Бахму был каким-то затравленным и просящим, а ещё в нём опять читалась отчуждённость и грусть.

- Да, конечно, – согласился мужчина, осторожно потянув лист из-под руки, которую Цурбус, охнув, тут же приподнял, свернул его, и вышел из кают-компании.

Когда адмирал вернулся на «Сирену Моря» на порт уже легли сумерки. В этой части Великих Вод темнело раньше, как впрочем, и светало.

- Вы сделали своё дело, адмирал? – осведомился Волдин, стоя на квартердеке.

- Боюсь, капитан, нам придётся идти до Шахандера, – отозвался тихо Хэнги и уже собирался пойти в свою каюту, но голос Туа остановил его.

- Вам нельзя в Шахандер, адмирал. Лучше все дела сделать здесь и сейчас и спокойно вернуться в Шоршель.

- Да, – повернувшись к Волдину, проговорил Хэнги. – Так было бы лучше. Но судьба распоряжается по-другому, и я готов ей повиноваться.

- Что ж, это ваш выбор и ваше право выбора, – проговорил Волдин, и адмирал, слегка склонив голову, направился в свою каюту. Это точно, в Шахандер ему нельзя…

Вечер был, как и все остальные. Пили, пели, играли, смеялись, шутили. Центром веселья был Лорени, которого словно «давалку» передавали из компании в компанию. Он даже выпивал, подпевал, и всё это очень сильно не нравилось Цурбусу. Бахму стоял у поручней и следил, как коршун следит за своей добычей, за каждым движением, за каждым словом, взглядом Лорени. Иногда Цурбусу казалось, что он даже вздохи Иренди ловит и слышит, как стучит его сердце. Уж своё он слышал точно. Оно то заходилось ходуном, то пропускало удары. То надрывно стонало, то злилось так сильно, что голова начинала кружиться. Особенно, когда Лорени подманивали конфетами. Бахму понимал, что Иренди всеобщий любимчик, и отношение к нему светлое и чистое, но его это осознание раздражало ещё больше.

Улучив момент, когда Лорени, наконец, остался один, оказавшись рядом с Цурбусом, Бахму схватил его за запястье и, оттянув руку вниз, чтобы этой хватки никто не видел, повернулся к нему, словно невзначай и прошептал: