Я, мой фамильяр и жизнь в Нью-Йорке (СИ)

— Это моя суперспособность, — мужчина уже успел надеть брюки, и даже несмотря на то, что ткань неприятно прилипала после бассейна, он сделал самый серьезный вид.

— Ты, когда свалил, взял с собой хоть вещей в дорогу?

— Нет, — Стрэндж закатил глаза, — Мне было не до того, а щетку зубную я могу купить и в любом масс-маркете.

— Ага, — гений улыбнулся и, поднявшись, тоже нехотя оделся.

Дверь открылась, и мужчина поманил Стивена, довольно сверкая глазами. Было видно, что ему не терпелось посмотреть на реакцию бывшего нейрохирурга, а потому человек, потирая руки открыл еще одну дверь и подтащил к гаражу. Стрэндж слегка приподнял бровь и посмотрел на брезент.

— Серьезно?

— Ты подожди, подожди. Я тут кое-что узнал о тебе, — Тони злорадно хохотнул, прихватив уголок ткани, — Кое-что чертовски интересное.

Он дернул белую ткань, и Стивен чуть выдохнул, стараясь при этом изображать полное безразличие, но Старк заметил, как уголки чужих губ стремительно поднялись, а глаза его заблестели.

— Я ее насилу откопал, хочу сказать, Стрэндж, а потом еще долго реставрировал.

— Моя машина, — он поджал губы, — Ты нашел мою машину? Я ведь ее продал перед поступлением.

— Да, — человек потер руки, — Я знаю. Ну, давай же, она ведь всегда была твоей.

Стивен реагировал как ребенок. Он огладил дверцу мустанга 66 года и прикусил губы, запрыгивая, как и в 17 лет на сидение. Старк готов был поклясться, что расслышал, как Стрэндж тихо замычал, стискивая челюсти. Он улыбался до ушей и с восторгом огладил ручку передач, затем заглянул под бардачок и судорожно выдохнул, найдя там то, что и искал. Его маленькая проказница сестра в свои 15 лет засунула под панель, куда никто не мог добраться, целую стопку своих стихов. Даже Старк выкатил глаза, не ожидая тут этого увидеть.

— Ты… — он сглотнул, — Ты насколько тщательно ее реставрировал?

— Я заменил начинку, салон не трогал и покрасил ее свежей краской.

Стивен облизнул губы, почти маниакально и забрался куда-то под пассажирское кресло и глубоко выдохнул, вытаскивая так называемые «сюрпризы Донны». Когда Стивен уезжал куда-то, его сестра всегда оставляла ему в машине припрятанный сувенир, а Стрэндж перед продажей обо всем этом совсем забыл. Сейчас же он едва дышал, рассматривая их фотографии и ее письма. Тут остались даже ее заколки и лак для ногтей, пусть и полностью высохший за 20 лет.

Брюнет нежно улыбнулся и заставил себя проглотить ком, стоящий в горле. Тони, который все это время удивленно открывал рот, чуть усмехнулся, понимая, что подарил своему другу не просто машину. Стивен положил все это богатство в бардачок и повернулся, сидя в салоне черного мустанга, затем открыл дверцу и подошел. Механик сглотнул, стараясь подготовиться к любому возможному повороту событий.

Доктор с почти невозможной для себя нежностью обнял Старка. Примерно так же маг обнимал Эверетта, как сейчас это делал он сам. Он мягко поцеловал его в шею, скользнул вверх к челюсти, при этом забираясь руками под футболку и огладил спину и живот, ласково скользя вниз руками. Тони тут же задохнулся, прикрыв глаза от странной нежности, которую дарили исключительно ему. Стивен старательно опаивал его всей той благодарностью, на какую вообще был способен. Он мягко толкнул гения назад к выходу из гаража, и механик не сразу осознал, что Стивен, впервые на его памяти тащит именно в спальню, весьма настойчиво и целесообразно.

— Не думал, что ты бываешь романтиком, Стивен, — он приоткрыл глаза, наткнувшись на ласковый взгляд.

Старк коротко выдохнул. Кто бы мог подумать, что воспоминания о сестре и его прошлой, очень далекой жизни, способны не только успокоить Стрэнджа, но и сделать его столь нежным и ласковым? Он откинул голову, отдаваясь этой странной нежности и чуть прикрыл глаза.

— И этот человек что-то еще говорил про один единственный сорт мороженого, — маг усмехнулся, глядя из стекла и подложил руку под подбородок, — А сам-то, кажется, начал влюбляться в Старка.

Доктор недовольно зыркнул, и чародей быстро и послушно ушел, исчезая из поля видимости, чтобы не ощущать ярости и печали от всей этой нежности, которую вторая половина так щедро дарила Тони, но доктор настолько глубоко был благороден, что наплевал на все усмешки и шутки этих двоих. Конечно он не влюбится, конечно же он не останется, но этот человек слишком много сделал для него, и разве он имел право не ответить ему тем же? Гений буквально утопал в этой заботе, и хотел теперь отдать Стрэнджу еще больше, чтобы только ощущать ее еще больше и острее. Он судорожно вздыхал, раздвигая шире ноги, когда мужчина спустился поцелуями от живота вниз, заставляя стонать и выгибаться от глубоких, влажных движений. Если этот человек так же опекал и радовал Эверетта, то ему было завидно до спазмов. Он мучительно застонал, откидывая голову и давился всхлипами, зажмуривая глаза от удовольствия. Его маленькое желание сбылось, и частица той нежности и любви, что дарил Стивен обычно не ему, перепала и Тони.

Механик еще долго и тяжело вздыхал после того как Стрэндж, перевернув его на живот, сильно вдавил в кровать и уже куда с большим напором и страстью перешел к основному блюду, а потом и к сладкому.

Он прикрыл глаза и нервно облизнул губы, пытаясь выровнять дыхание. Стивен довольно усмехнулся, лежа рядом и чуть приподнялся на локте:

— Как насчет того, чтобы прокатиться?

— Куда? — он усмехнулся.

— К морю, или еще куда-нибудь.

— Ты просто хочешь сесть за руль, да?

— Очень, — он цокнул языком, — уже минут сорок как руки чешутся. Сил терпеть уже нет.

Маг из стекла уже вовсю ходил по комнате и отирал руки. Он до безумия хотел этого, а доктор, все это время созерцавший его мучения, наконец-то сдался. Старк чуть лениво поднялся и столь же лениво оделся, в отличии от чародея, который чуть ли не вприпрыжку погнал обратно в гараж.

Тони нахмурился, когда заметил, что человек реагирует чуть иначе. Он чуть ли не светился, осматривая машину, будто впервые мог ее сам потрогать. Все его движения были мягче и более плавными. Гений решил не зацикливаться и покачал головой, открыв дверь на пассажирском сидении. Он уселся в салон и почти свободно вытянул ноги, когда Стрэндж повернул ключ зажигания и кончики усов у него приподнялись, показывая, будто индикатор, что чародей безмерно счастлив.

Старка удивило, что после почти 12 лет без практики вождения он за пару секунд с легкостью вырулил из гаража и поехал вверх по дороге, пока двигатель машины тихо урчал.

— Слышу, что двигатель у нее все же родной. Оставил?

— Ты помнишь, как работала твоя машина? — механик удивлено приподнял брови из-под очков.

— Конечно, ведь я практически жил в ней.

— Подожди, то есть как это…

— Я соврал на самом деле, Тони, — человек усмехнулся, устроив локоть на опущенном окне, — Я путешествовал вместе с сестренкой во время наших каникул, но только по ближайшим штатам, в том числе Калифорнии. Так что я неплохо знаю местность.

— Ничего себе. Так ты лгун.

— Я просто предпочитаю молчать, но раз уж ты подарил мне мою же машину, которую я продал черт знает когда, то я буду честен с тобой. С 15 лет я мало-помалу откладывал на нее, в 16 получил права, и тут же ее купил, потратив все те деньги, которые я собирал 2 года, на поддержанный мустанг 66 года. Потом я его немного подремонтировал, и мы с сестрой начали кататься на уик-энды и каникулы. Это была наша голубая мечта с Донной. Мы тут спали и ели, эта машина на каждые праздники была нашим пристанищем. Когда я уезжал в колледж, она оставляла мне подарки, прятала по всей машине, чтобы я всегда помнил ее, а когда я уже не мог совмещать учебу и работу, мне пришлось ее продать, а в 18 лет моя сестра умерла и вот, 20 лет все, что она спрятала сохранилось. К несчастью, в 20 лет я был настолько убит ее смертью, что разнес к чертовой матери все, что напоминало мне о ее смерти, и от нее остались лишь ее комната в моем родном городе, да эта машина, и вот это уже знак Вселенной, Тони.