Event Reborn (СИ)
Event Reborn (СИ) читать книгу онлайн
Однажды в маленький городок на севере штата Вашингтон приезжает со своей матерью мальчик по имени Том. Симона – мать-одиночка, ей некогда проводить с сыном много времени. Вместе с ним она убегает от своей не очень удачной прошлой жизни и очень боится, что сын получит заболевание памяти, которое свело с ума его отца. Однако, прошлое преследует их по пятам и вмешивается в настоящее...
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
— Ты почему не предупредил меня, сукин ты сын? Неделя прошла, я только сейчас узнаю, что моя мать больна и при смерти, а вы играете за моей спиной. Тоже мне друг! — Том развернулся, скидывая с ручек кресла ладони Билла, намеревающегося отвезти его к машине. — Я поеду домой сам!
— Том, не дури! Ты не доедешь!
— А ты проверь меня!
Темные волосы Билла слегка колыхнулись от порывов ветерка.
— Том! Я знаю, что тебе тяжело, как и всем нам! — крикнул Мерфи ему вслед. — Ты не можешь смириться с тем, что скоро потеряешь самого близкого человека. Но поверь мне — потери это всего лишь часть жизни, это просто нужно принять, как данное! Не делай глупостей!
Том не оборачивался. Он злился на себя за уверенность в собственной правоте. На мать, за то, что та сдалась и не смогла пережить его болезнь. На Билла, за то, что он был так далеко, во всех пониманиях этого слова. На весь мир, который вертелся слишком быстро, чтобы успеть за его скоростью.
— Том, вернись!
Начинался дождь.
— Том!
— Зачем? — парень обернулся, ударив ладонями по колесам инвалидного кресла. — Чтобы ты бесконечно читал моральные истории и говорил мне принять потерю как она есть? Катись, Билл, знаешь куда? Все. Катитесь…
Том крутил колеса своей коляски. Он знал, что такими темпами доберется до кампуса часа за два, а под проливным дождем рискует еще и смертельно простудиться. Ну и пусть. Тем лучше.
Рано или поздно наступает конец любому, даже самому стойкому терпению, именно в этот миг наступил конец терпению Тома. Ничего не получалось так, как было запланировано, потому что всегда находилось что-то, что пускало ситуацию под откос и тогда чья-то жизнь, как хрупкая игрушка, ломалась под натиском жестоких перемен.
Том вытирал слезы рукавом клетчатой рубашки.
Он не хотел признавать свое поражение, но слова из многих реальностей снова и снова крутились в голове. Злые. Обидные. И безнадежные.
«Пошел ты, Том. Самое большое, что ты сделал для меня — исчез из моей жизни. Спасибо тебе за то, что тебя никогда не было в ней»
«Ты не Бог, сын, ты не можешь просто так менять чужие жизни»
«Обещай, что ты не будешь экспериментировать со своей памятью»
«Все в этой жизни случилось… не так. И тут наша история кончается, я полагаю…»
Может, все эти люди были правы? История должна была кончиться уже давно?
Вымокший до нитки парень окончательно выдохся, когда добрался до общежития. Грязные следы растекались по плитке у входа, с колес капала вода и было сложно ими управлять, но Том упорно ехал к цели. Он прокатил по коридору, громыхая по вываливающимся паркетинам пола и не обращая внимания на странные взгляды проходящих студентов поднялся на лифте в комнату.
Он не понимал. Не понимал, почему благими стремлениями дорога вела разве что к воротам ада, того ада, который он открыл своими же руками. Он никогда не хотел такой жизни для себя или кого-то из своих друзей, он лишь теперь понял, что значили слова отца: ты не Бог, сын. У тебя не получится играть чужими судьбами.
Смерти, болезни и боль, вот, что стало спутником путешествия во времени, а любовь, что была их с Биллом маленькой победой над всем миром, уже не существовала. Имело ли смысл хоть что-то после этого? Том не хотел этого знать.
It’s like levitating, only submersed beneath the surface and so cold
Like dying but waiting, as all of the memories reveal lies as I grow on now.
The love that we had was our victory
the innocent way that pushed us away
I need only you… to see that I’m drowning
before the last goodbye.
(For the Taking — Last Goodbye)
Он ничего не ощущал, открывая краны в ванной. Его руки, дрожа, неловко крутили серебристые ручки. Он был так опустошен, будто из него высосали все чувства и желания и хотелось со всем покончить, чтобы избавиться от боли.
Кресло-
каталка упало с грохотом набок. Одно его колесо вяло закрутилось, невольно напомнив о том дне, когда Том обнаружил Ханну полусумасшедшей, еле живой и бледной тенью, лишенной будущего по его милости. Он вспомнил звонок по телефону от Тайлера, который сообщил, что Билл решил расстаться с жизнью. Вспомнил, свою мать лежащую на кровати, в окружении аппаратуры для поддержания существования. Вспомнил Тайлера — злого, рычащего на полу комнаты в общежитии, захлебывающегося от злости и крови.
Все эти образы сломанных судеб из прошлого кружились, немым укором напоминая о том, что эти люди пострадали только из-за него, из-за его эгоизма. Воспоминания о них будто нарочно метались в сознании, отгоняя все сомнения и подталкивая вперед.
Том скользнул в одежде в ванну. Краны с текущей водой находились напротив его колен, и емкость быстро наполнялась, вода медленно поднималась от лодыжек к талии, потом к груди и рукам. Том почувствовал, как на него снизошло странное спокойствие, мирное ощущение, пришедшее из ниоткуда. Если у него до этого и были сомнения в правильности своих намерений, то теперь они ушли. Вода добралась до шеи, затем до губ и ноздрей. Парень поднял голову лишь для того, чтобы сделать глубокий последний вдох. Потом он опустился еще ниже и полностью ушел под воду. Жидкость теплыми потоками полилась через край ванны.
Еще немного и его боль, все мечты, все несбывшиеся надежды просто уйдут, растворившись во мракe. Теплая вода начала проникать в ноздри, Том заставил себя сделать глубокий вздох, чтобы конец пришел быстрее, чтобы не мучиться долго.
Щиплющие струи противными ручейками проникли в горло и он закашлялся, глотая воду, стараясь захватить больше. Перед глазами запрыгали слепые белые пятна и почему-то карие глаза, веселые и улыбающиеся, висели на их фоне, словно наблюдая за тем, как он тонул.
— Мать твою! Так я и знал! — хлопок, и треск, словно кто-то выломал дверь.
Голос издалека, то ли в воображении, то ли с той стороны света, раскрывшего для Тома свои душные объятия. Кто-то бежал в его сторону.
Последний вдох. Тело, которое почему-то казалось удивительно тяжелым, словно набухшим, куда-то поволокло.
— Я знал, что ты сделаешь это, козел. Я тебя ищу по всему кампусу второй час! Сука, не смей умирать!
Щеку что-то обожгло, будто кто-то отвесил пощечину.
— Том… очнись, не оставляй меня, слышишь? Не надо, пожалуйста, — то ли шепот, то ли крик где-то на периферии сознания.
Странные, глухие удары, словно молотом по ребрам. Холод который, начал медленно сковывать, опутывать конечности, проникать под кожу, вдруг стал постепенно утекать, уходить в темноту. Захотелось глотнуть воздуха.
— Что жы ты творишь с собой!
Раздался треск разорванной ткани. Том готов был поклясться, что почувствовал прикосновение к коже — его будто силком уложили на спину. Словно чьи-то руки легли на ребра, совершая ритмичные нажатия. Массаж быстрыми толчками, тяжестью всего тела, грудная клетка вжималась внутрь, заставляя выплевывать воду.
— Том, очнись!
Губы погрузились в обволакивающую теплоту и влагу. Ласковый ветерок, будто бриз, проник прямо в легкие, по дыхательным путям. Потом еще. И еще.
— Дыши, сукин ты сын. Дыши, Том!
Толчки заставили захлебнуться и действительно сделать судорожный вдох. Вода, стоявшая в горле потекла обратно наполняя рот и нос. Том резко сел и открыл глаза. Свет электрических ламп полоснул его прямо по зрачкам.
— Слава Богу… — кто-то рядом едва дышал. — Как же я испугался, мать твою…
Том продолжал кашлять и выплевывать воду. Ему понадобилось время, чтобы сфокусироваться и разглядеть перед собой мокрого и дрожащего Билла.
— Какого хрена ты делаешь это, ты, трусливая задница?! Твоя мать положила свою жизнь ради тебя, а ты решил просто так взять и умереть? — удивительно быстро приходящий в себя брюнет прищурился и отвесил Тому звонкую пощечину. — Если я тебя еще раз увижу близко к ванной! Близко к острому или огненному, я сдам тебя в психушку, ты понял меня? Ты слышишь меня, сукин ты сын?
Он занес руку для второго удара и отвесил Тому еще подзатыльник.