ДНЕВНИК БЕЛОЙ ОРХИДЕИ (Хроники рода Забини) (СИ)

Блейз Забини извлекал максимальную выгоду из своих невинных игр со старым педофилом. Кроме того, что он буквально высасывал из старика все его знания, имел в личном пользовании лабораторию и редкие книги, хранящие уникальные знания и рецепты, Блейз получал не только высшие оценки по этому предмету, но и зарабатывал баллы для своего факультета. Несмотря на то, что из–за Забини Слизерин терял наибольшее количество очков, именно итальянец и зарабатывал больше всех баллов. Все то, что с него снимала профессор МакГонагалл на своих уроках или старосты Гриффиндора – грязнокровка Грейнджер и нищеёб Уизел – Блейз с лихвой компенсировал на уроках Зельеварения, за что слизеринцы прощали ему многое.

Еще одним преподавателем Хогвартса, который попал под сногсшибательное обаяние красавчика–итальянца, была профессор Астрономии Аврора Синистра. К изучению небесных светил Забини пристрастился еще дома, во Флоренции, где семья имела собственную Обсерваторию. Юный герцог мог часами с интересом наблюдать в телескоп за движением планет, отлично составлял карты звездного неба и гороскопы, делал самые лучшие модели галактик и был одним из первых студентов по этой дисциплине, имея оценку «превосходно». Но, тем не менее, профессор Синистра часто оставляла его на дополнительные, внеурочные занятия, которые проходили по ночам на Астрономической башне. На эти занятия Блейз собирался, как на свидания, которые, по сути своей, таковыми и являлись. Забини подолгу крутился перед зеркалом, придирчиво выбирая парадный смокинг и праздничную мантию, долго не мог определиться с выбором парфюмерии и прической, потом не менее придирчиво выбирал коллекционное вино. Драко Малфой, присутствующий при сборах своего любовника на внеурочные занятия по Астрономии, не упускал случая высказать ехидное замечание и требовал, чтобы Забини был предельно мил с профессором Синистрой во время занятий и заработал для их факультета не менее пятидесяти баллов. Забини обзывал своего любовника поганым сутенером, но, тем не менее, именно на этих внеурочных ночных занятиях получал для Слизерина приличное количество баллов, что часто приводило их факультет на первую позицию таблицы.

На занятия по Астрономии Забини являлся в парадном смокинге, с галстуком-бабочкой и в белых перчатках, благоухая изысканными духами, с бутылкой коллекционного вина в одной руке и букетом белых орхидей в другой, и все отведенное на урок время он читал под звездным небом романтичному профессору Астрономии сонеты на–итальянском. Будучи рожденным в благородной семье, Блейз Забини получил достойное начальное образование, которое включало в себя и умение сочинять сонеты. Но, несмотря на то, что с ним занимались лучшие преподаватели Европы, с поэзией у Блейза не задалось. И хотя он пытался слагать вирши, рифмоплетом был прескверным, однако оценить это могли только его соотечественники. Когда же он читал свои поганые вирши влюбленным в него английским девицам, сердца юных особ учащенно бились под мелодичные сонеты, которые, как они надеялись, красавчик–герцог посвящал лично им. На самом деле прекрасные сонеты были ничем иным, как пошлыми стишками с отвратительной рифмой, и в переводе звучали примерно так: «Я Вас любил… И хули толку?.. Я разлюбил… И мне пиздато». Но юные особы языками не владели, флорентийский диалект не знали и искренне восхищались объектом своего обожания. Аврора Синистра не менее восторженно слушала похабщину своего студента, держа в руках букет белых орхидей, а вино приятно туманило сознание и будоражило противоречивые чувства. Циничный Малфой подбивал Забини на то, чтобы тот переходил к более решительным действиям и вместо пошлых стишков под луной наконец–то вдул училке под куполом Астрономической башни, что гарантировало бы дополнительные баллы Слизерину. Но несознательный итальянец всячески уклонялся от этого, патриотизма не проявлял и с доводами Малфоя не соглашался. Блейз опасался, что если он трахнет профессора Синистру, то его внеурочные занятия на Астрономической Башне станут еженощными, а ему и так было в тягость каждый раз покидать спальню своего любовника для того, чтобы отправляться на свидания с Авророй Синистрой. Он считал, что хорошенького должно быть понемножку, поэтому не спешил форсировать события.

Забини презирал всех трудоголиков–хаффлпаффцев, считая их навозными червями и ничтожествами, но из личной выгоды он нашел свой подход к профессору Помоне Стебль. Декан Хаффлпаффа была фанатом своего дела и отдавалась любимому занятию со всей душой. Травология являлась еще одним из предметов, по которому Блейз был в числе лучших учеников. Изучать свойства растений он начал еще дома, это являлось обязательным условием постижения семейного ремесла. Именно из редких сортов растений Забини изготовляли свои уникальные яды, поэтому в этом предмете Блейз был так же силен, как и в Зельеварении. Но, несмотря на свои успехи в этой дисциплине, юный герцог не упускал случая поддерживать с профессором Стебль дружеские отношения, хотя презирал ее так же, как и всех ее студентов. Забини преднамеренно выписывал дополнительную специализированную литературу, был в курсе всех новинок в области магической селекции и в любой момент мог поддержать Помону Стебль во всяком диспуте и вести с ней научную беседу на интересующую тему. Более того, хитрый итальянец придумал интересную систему подкупа декана Хаффлпаффа. Тщательно изучая специализированную литературу по Травологии, Блейз знал все имеющиеся в школьных теплицах растения, а если вдруг обнаруживал, что в обширных запасах профессора Стебль отсутствует какой–то редкий экземпляр, он как бы невзначай начинал с ней разговор на эту тему. Профессор Травологии искренне переживала и расстраивалась, что не имеет возможности выращивать в своих теплицах тот или иной вид редкого, а иногда уникального и очень дорогостоящего растения. Блейз не менее искренне сочувствовал, а затем, оказавшись в своих апартаментах, связывался со своей семьей во Флоренции, которая имела возможность приобрести все. Спустя несколько дней Забини получал посылку с родины, где находилось необходимое ему редкое растение. Он отправлялся в теплицы к преподавателю Травологии, держа в руках горшок с этим сокровищем, и с удовольствием наблюдал, как округляются глаза у маленькой Помоны Стебль и как нервно дрожат ее пухлые ручки. Забини с самой очаровательной улыбкой принимался рассказывать о том, что от своих родственников из Италии только что получил этот уникальный экземпляр, но, к сожалению, сам не может ухаживать за ним, так как живет в подземельях, а этому виду жизненно необходимо тепло и солнечные лучи. И как бы невзначай хитрый флорентинец интересовался, не будет ли профессор Стебль так добра взять это растение к себе в теплицу, иначе оно непременно погибнет в мрачных, сырых подземельях Слизерина. Профессор Травологии со слезами на глазах дрожащими руками брала горшок с бесценным растением и заверяла разлюбезного мистера Забини в том, что непременно позаботится о его сокровище самым наилучшим образом. Никто бы не смог обвинить Забини в даче взятки преподавателю, или профессора Стебль в том, что она особо отмечает некоторых студентов и завышает им оценки, но, тем не менее, Блейз регулярно получал дополнительные баллы от декана Хаффлпаффа и имел самые лучшие оценки по ее предмету.

Еще одна дисциплина, по которой Блейз был ярким фаворитом, это Чары. В детстве он обучился многим простым заклинаниям и на первом курсе выделялся своими знаниями среди других учеников. Профессор Филиус Флитвик, дальний потомок гоблинов, обладал присущими им чертами, и Блейз легко нашел подход к декану Равенкло. Флитвик любил посидеть возле камина с бокалом хорошего доброго вина и Забини быстро стал его основным поставщиком, к тому же декан Равенкло, как и каждый гоблин, любил деньги и никогда не отказывался от подношений, в отличие от декана Гриффиндора. Поэтому между мистером Забини и профессором Флитвиком изначально сложились деловые, взаимовыгодные и продуктивные отношения.

Учителя Нумерологии, Каббалистики и Древних Рун тоже не упускали случая брать подношения и сувениры от очаровательного итальянца, хотя всякий раз смущались, впрочем, мистер Забини умел быть настойчивым и милым.