ДНЕВНИК БЕЛОЙ ОРХИДЕИ (Хроники рода Забини) (СИ)

То, что происходило на вечеринках Блейза Забини, могло шокировать любого. Одурманенные наркотиком подростки, как дикие животные, совокуплялись друг с другом по несколько часов подряд, отбросив все предрассудки ханжеского британского общества и нормы морали. Достаточно было один раз попасть на вечеринку флорентийского герцога, и «счастливчик» попадал на крючок на всю жизнь, не подозревая об этом. Пока еще итальянец ни разу не воспользовался компроматом из своей обширной коллекции, но при любом удобном случае он бы сделал это не задумываясь, ибо шантаж был одним из методов, который издревле применяли в его семье для достижения своих целей. Поэтому, когда встал вопрос о том, чтобы Роберт Вейзи попал в число завсегдатаев закрытых вечеров, Блейз Забини милостиво согласился, прикинув, что держать за горло судью Уизенгамота чертовски приятно и очень полезно.

Роберт Вейзи был симпатичным брюнетом с голубыми глазами, общительный, веселый парень с хорошим чувством юмора, а в довершение ко всему у него была отличная спортивная фигура и длинный член с крупной головкой – Забини это ценил. Став постоянным посетителем элитных вечеринок, Вейзи быстро обучился всем тонкостям «запретной мужской любви» и, одурманенный афродизиаком, мог часами заниматься сексом со слизеринским принцем и «хрустальной принцессой», выступая одновременно и в качестве пассива под Драко, и актива, трахая в этот момент Блейза. Попав раз на вечеринку флорентийского герцога, сын судьи прочно попал в сети порока и разврата.

Глядя на торопливо идущего по коридору Вейзи, в голове Забини уже сформировался план. Как только сокурсник поравнялся с ним, Блейз схватил его за отвороты мантии, толкнул к стене и крепко прижал, вдавливая в холодные камни.

– Стоять! – произнес Забини. – Куда это ты так спешишь?

– Блейз, ты что делаешь? Мы же на лекцию опаздываем, – ответил Роберт, стараясь оттолкнуть от себя итальянца.

– Фи, – фыркнул юный герцог, – у меня идея получше. Как насчет того, чтобы отклониться от проложенного маршрута, свернуть на пару минут в сортир и вместе пописать? Ты подержишь мне, я подержу тебе… Бобби, как тебе такое предложение? – чувственно прошептал флорентинец, склонившись к лицу сокурсника, и прижался к нему так сильно, что Вейзи мог чувствовать эрегированный член Забини. – Andiamo a scopare… (Пойдем, перепихнемся… ит.).

– Ты с ума сошел, – дрогнувшим голосом ответил сын судьи, с опаской оглядываясь по сторонам и чувствуя, как у него по спине потекли липкие струйки пота. – Блейз, что ты делаешь, это опасно, нас могут здесь увидеть…

– Конечно, могут, – продолжая похотливо прижиматься к своему любовнику, томно произнес Забини и ладонью надавил ему между ног. Роберт от неожиданности даже перестал дышать. Он чувствовал, как ладонь Блейза прошла по ширинке брюк, через ткань одежды сжала его член, затем обхватила яички. Продолжая ласкать Вейзи, Забини наклонился к самому лицу перепуганного любовника и вдруг лизнул его в щеку. – Поэтому я и предлагаю зайти в сортир, где нам никто не помешает немножко пошалить. А если нас здесь увидят, сразу же подумают, что мы педики. Представляешь, какой скандал будет? Из школы отчислят, а могут и в Азкабан упрятать за противоестественную гомосексуальную связь, а твоего папашку из судей погонят, скорее всего… – гнусаво произнес флорентийский герцог и вдруг укусил своего сокурсника за губу.

– Забини, ты псих! – покрываясь холодной испариной и слизывая капельку крови, выступившую на прокусанной губе, прошептал Вейзи.

Блейз, не обращая внимания на сопротивление сокурсника, позволил себе более смелые ласки. Он принялся мять и тискать твердые ягодицы и мускулистые бедра своего любовника, а затем через штаны снова начал массировать налившуюся желанием плоть, скользя по стволу и сжимая его. Была какая–то особенная острота и чувственность в том, что Блейз сейчас ощущал это крепкое, молодое, горячее тело через покров ткани, продлевая и усиливая, смакуя эти ощущения, дразня их обоих. Это было так томительно и остро возбуждающе. Вейзи уже прерывисто дышал и сильнее прижимался к развратному итальянцу, способному соблазнить и довести до грехопадения любого святого.

– Быстро в сортир, блядь, хватит выебываться! – теряя терпение, прошипел Блейз и, отпуская своего любовника, подтолкнул его в сторону двери туалета для мальчиков.

Роберт и сам был готов побыстрее покинуть коридор, где в любой момент мог кто–то появиться и увидеть их за таким непристойным занятием. Только слизеринцы оказались в туалете, и не успела дверь захлопнуться за их спинами, руки Блейза обвили шею любовника, а губы стали покрывать его лицо жадными поцелуями.

– Трахни меня, – похотливо прошептал Забини, прижимая к кафельной стене своего сокурсника. – Ah, si… Scopare, scopare (О да, выеби, выеби меня… ит.).

– Что ты делаешь, Блейз? – дрожащим голосом произнес Вейзи, который сам уже испытывал сильное возбуждение от такого напора развратного итальянца.

– Бобби, я тебя грязно домогаюсь и совершаю развратные действия с корыстным желанием вступить с тобой в противоестественную гомосексуальную связь, ибо блядство и педерастия - наше все, – продолжая лапать и прижимать к стене сына судьи, ехидно произнес флорентийский герцог, и принялся расстегивать брюки своего сокурсника, а в следующий миг резким, опытным движением спустил их вместе с трусами до колен. Его взору предстал член, победно возвышающийся над темными волосами внизу живота. Крупная головка была полуоткрыта и ее обрамлял толстый валик завернутой кожи. Свободно свешивающаяся мошонка с массивными яйцами дополняла этот великолепный пейзаж. Облизнув губы в предвкушении, Забини навалился на своего любовника, и, удерживая его в этой позе одной рукой и своим корпусом, другой рукой флорентинец провел по яичкам, немного помял их, затем направил руку выше, обхватил член Вейзи и, зажав его в ладони, мягко помассировал. После этого рука Блейза полностью оголила залупу любовника, а длинные пальцы слегка пощекотали щель уретры.

– Сюда может кто–нибудь войти, – еще пытался слабо сопротивляться Роберт, который больше всего на свете боялся огласки и того, что его отец, очень суровый человек, не дрогнувшей рукой отправляющий осужденных в объятия дементоров, узнает о гомосексуальных наклонностях своего сына.

– Сюда никто не войдет, – продолжая играть пальчиком с залупой своего любовника, ответил Забини, облизнув губы. – Я запечатал дверь заклинанием, так что если кому–то приспичит, ему придется скоропостижно обосраться под закрытой дверью.

Немного успокоившись, Роберт Вейзи теперь сам с силой прижал к себе развратного итальянца и впился поцелуем в его пухлые губы. Не в силах оторваться от этого порочного демона-инкуба, Вейзи с трепетом вдыхал аромат его утонченных духов, смешанный с запахом секса, исходящего от Забини, наслаждался силой и гибкостью его тела и темпераментом, с которым итальянец обнимал и целовал его.

– Выеби меня, Вейзи… scopare, – выдохнул Блейз, когда его губы на мгновение оторвались от губ Роберта.

В этот момент Забини очень медленно снял свою мантию и бросил ее на пол, затем расстегнул ремень и ширинку брюк и вместе с трусами приспустил их до колен, демонстрируя свой эрегированный, идеальной формы член, гладко выбритый лобок и мошонку, которая также была очень тщательно обрита. Итальянец повернулся спиной к своему любовнику, наклонился вперед и выгнул попку, приглашая воспользоваться ей. Блейз прогнулся еще сильнее, его ягодицы широко раздвинулись, раскрылась щель между ними, демонстрируя восхитительное зрелище мужской промежности. В центре между ягодицами рельефно выступала розовая розетка ануса. Роберт Вейзи, будто загипнотизированный открывшимся ему зрелищем, смотрел на стоявшего прямо перед ним в бесстыдной, развратно–доступной позе полуголого парня, который так откровенно предлагал себя. Сын судьи в этот момент перестал думать о том, что делает, забыл обо всем, им овладело только одно совершенно сумасшедшее, дикое желание – обладать красавчиком–итальянцем, которого он столько раз имел в своих снах, на которого дрочил по ночам, вызывая в своем воображении образы обнаженного тела сокурсника, навеянные воспоминаниями близости с ним. И вот теперь это прекрасное тело ожидало его ласк. Вейзи провел ладонью по ягодицам Забини, раздвинул их сильнее, и, как увидел Блейз, оглянувшись за спину, внимательно уставился на его анус. Забини усмехнулся, нагнулся еще больше, сильнее прогибаясь в спине, и повертел задницей. Его свисающие яички слегка покачивались, а аккуратная розовая розетка ануса стала еще доступнее жадному взгляду Роберта Вейзи. В самом центре сфинктера, как символ увлечения хозяина, открыто зияла небольшая, диаметром с мизинец, дырочка. Глядя на это приоткрывшееся отверстие, которое было вратами в мир утонченного удовольствия и неведомого блаженства, в следующий миг в каком–то внезапном порыве сын судьи опустился позади порочного итальянца, встав перед ним на колени. Блейз почувствовал ягодицами теплое дыхание своего любовника, одержимого сексуальным экстазом, затем нежное прикосновение гибкого и влажного языка. Сначала язык несмело коснулся позвоночника в самом низу спины, затем спустился ниже по щели между ягодицами. Блейз развел руками свои половинки как только мог широко, открывая доступ к анусу, и сразу же ощутил им прикосновение языка партнера. Роберт принялся жадно вылизывать эту приоткрывшуюся дырочку, при этом похлопывая Забини по ягодицам. Постепенно движения Вейзи становились все смелее и импульсивнее. Увлекаясь этими ласками, он пробирался языком все глубже в центр мышечного кольца. Блейз, сладострастно зажмурив глаза, ловил каждое движение партнера. Манжета его дырочки расслабилась навстречу буравящему языку, который и легко, и нетерпеливо метался по ней. Вейзи почти рычал, тиская красивую задницу и «вгрызаясь» в расселину. Забини мотал головой, рассыпая каскад блестящих волос, его ноги дрожали, дыхание срывалось на всхлипы.