Семь кругов Ада (СИ)

И действительно я совсем не преувеличивал свое состояние. Живот крутило, меня бил страшный озноб, а со лба стекали капельки холодного липкого пота. И не только со лба, а кажется вообще со всего тела. Единственным отвлечением оказалась туалетная дверь, исписанная вдоль и поперек. Мое же внимание привлек один пример. Начало интеграла было написано ручкой, после шел знак «=» и затем все решение вплоть до ответа было жестоко выцарапано. А под продолжением была еще одна запись ручкой «Спасибо». Этот пример я решил месяц назад как раз загнанный сюда сырным рулетом Мифи. И посмотрите-ка! Люди спасибо научились говорить! Я бы порадовался и даже возгордился собой, но как же болел мой живот!

Когда колики в животе, наконец, начали утихать, и из меня уже вышло все, что могло и не могло выйти, я на трясущихся ногах вышел из кабинки и, доковыляв до раковины, включил холодную воду. Вид у меня действительно оставлял желать лучшего. Мало того, что синяк на скуле еще не спал, так теперь, когда я стал бледным как смерть, он еще и выделился так, словно обновился как какой-нибудь антивирус. Черт! Обновляющийся синяк! Нет ничего страшней на свете!

Правда, бледность начала стремительно заменяться нормальным цветом лица, видимо печеньки все-таки были мной побеждены! Аха-ха… чертова выпечка, будешь знать, как со мной связываться!

Я, уже прибалдев от того, что состояние мое резко нормализовалось и что-либо болеть перестало, тщательно вымыл руки, высушил их и поплелся к выходу из туалета. Но уже у дверей умудрился с кем-то столкнуться.

— Извините, — бросил я и хотел пойти дальше, но дверь у меня перед носом захлопнулась. Я невольно взглянул на «жертву» столкновения и ахнул, узнав в ней Ника.

— Привет! — заулыбался он во все лицо.

— При… вет, — хрипло выдавил я из себя, желая сейчас провалиться сквозь землю или как минимум последовать за печеньками!

— Ты вчера не был в школе, что-то случилось? — обеспокоенно поинтересовался он.

— Да нет… Просто решил прогулять, — небрежно пожал я плечами, старательно избегая взгляда Ника. Сейчас я сам себе казался последней сволочью. Переспал с ним и сразу кинул! Это же так гадко! Так… хотя-я-я! Я его с собой спать не заставлял! Эх… Тери, Тери… Какая тухлая отмазка! Самая тухлая из всех тухлых, что ты когда-либо сочинял. А еще гением называешься. Х*йня ты, а не гений!

— М-м-м… Надеюсь это не из-за того, что… — начал было Ник, но я его резко оборвал:

— Это совсем не связано с тобой. Честное слово! — заверил я его, — ну ладно… Я… Это… Пойду! — пробормотал я, но не смог сделать и шагу, так как Ник полностью преградил мне дорогу.

— Ты избегаешь меня?

— Я? Тебя? С чего ты взял? — изобразил я искреннее удивление, и видимо изобразил очень даже неплохо, ибо нанит мягко мне улыбнулся и внезапно погладил мою щеку. Правда его улыбка почти сразу сползла, только он заметил синяк на скуле.

— Это Он сделал? — голос Ника стал ледяным.

— Не-е-ет… Это сделала табуретка! Знаешь… Шел, споткнулся и прямо об нее… — брякнул я еще одну на редкость дебильную отговорку. Ник нахмурился, но видимо понял, что ничего рассказывать ему я не собираюсь. Вместо этого он присел на корточки, проверил, нет ли кого еще в кабинках туалета, затем выпрямился и уже с хищной ухмылочкой предложил:

— А давай прямо здесь!

— Чего? — просипел я, невольно попятившись, но нанит, схватил меня за ворот кофты, притянул к себе и поцеловал меня. Я от неожиданности начал было возмущаться, но лишь усугубил ситуацию, позволив языку Ника, проникнуть в мой рот. Пытался его оттолкнуть от себя, опять безрезультатно. Складывалось впечатление что, не смотря на похожесть нашей комплекции и даже худобы, Ник почему-то был во много раз меня сильнее. Словно по волшебству он буквально оттащил меня от двери и посадил на одну из раковин. Раковина тут же заскрипела и застонала, давая понять, что даже подобный мне мешок с костями для нее тяжеловат, но наниту явно было на это пофиг.

— Ник! — буквально взвыл я, когда парень от меня наконец-то отстранился.

— Сиди смирно, и будет классно, — с приятной хрипотцой в голосе, произнес он и слегка облизнувшись, присел на корточки и потянулся к моей ширинке. Признаться, на пару секунд у меня в голове появилась шальная мысль наплевать на все и просто расслабиться и наслаждаться, НО… Как у собаки Павлова, так и у меня сработал рефлекс: перед глазами внезапно предстал Зуо и о какие у него были глаза, о как он на нас смотрел. Да-а-а… Приятно, когда тебя ревнуют, но если тебя ревнуют подобные Зуо… Обойдусь!

— Ник, не стоит, — тихо, но четко произнес я, убирая руки нанита со своих штанов и застегивая наполовину раскрытую ширинку. Ник посмотрел на меня как-то растерянно, если не обиженно, поднялся с корточек и начал хмуро вглядываться в мое лицо. Между нами повисло неловкое молчание.

— Почему? — наконец подал он голос.

— Я… Ник, прости, но мне… Мне нравится другой человек… Я ведь, кажется, тебе уже говорил об этом… Говорил, нет? — я сам действительно не помнил, говорил ли я что-нибудь наниту про свою извращенную любовь?

— Да… И кто же это? — Ник как-то посерел и явно разозлился.

— З… — я хотел сказать Зуо, но вовремя прикусил язык, вспомнив предупреждение сэмпая.

— З? — приподнял брови Ник.

— Зонтики! — выпалил я и только затем начал соображать, а что я собственно сказал, — обожаю зонтики! Да! Да, Ник, ты не ослышался! Я гребанный фетишист! Покупаю зонтики и дрочу на них до посинения! — У Ника от такого признания глаза стали по пять копеек.

— Издеваешься? — выдохнул он.

— На полном серьезе! — уверенно ответил я. Нанит лишь закатил глаза, как-то горько рассмеялся, отошел от меня к одной из кабинок, затем вернулся и вновь прижал меня к раковине:

— Если я тебе больше не интересен, говори все как есть, а не трусливо прячься за идиотскими неправдоподобными отговорками, — прошептал он мне в губы. Я на это лишь болезненно вздохнул. Ник, легко тебе говорить! А я к такому не привык!

— Я… Мне правда нравится другой человек. Я думал, что если… если поддамся тебе, то может быть смогу переключится на тебя. Но… не переключился. От того, что между нами произошло, стало только хуже. Я лишь еще раз понял, насколько мне нужен Он, — усилием воли заставив себя посмотреть Нику в глаза, просипел я. Нанит поморщился, словно у него внезапно заболела голова.

— Что ж… Я сам навязался и сам виноват, — к моему удивлению тихо ответил он, отходя от меня и облокачиваясь на соседнюю раковину, — Но… Я могу хоть знать кто это? Я никому не расскажу. Даже Мифи. Правда! — заверил он меня.

— Не, — замотал я головой, — не то чтобы я тебе не доверял, просто нельзя.

— Что ж… Пока я не знаю своего врага, у меня остается надежда. Если не скажешь мне кто это, я так просто не сдамся, — неожиданно серьезно заявил мне Ник. Я аж воздухом поперхнулся. Так просто не сдашься? Ник! Очнись! На кой-хрен я вообще тебе сдался?! Что за внезапный фанатизм? И нужен ли в действительности тебе именно я? Или же тебе нужен… Лис?

Осознание того, что Ник вполне может знать кто я, а значит и встреча наша была не случайна, и все было не случайно, на миг заставила меня зависнуть. Правда, я тут же себя одернул, обвинив в паранойе, но пообещав себе все же быть внимательнее.

— Думай что хочешь, но имени его я не скажу, — сухо бросил я и поспешил выйти из туалета. Ник за мной пойти даже не подумал.

— Думай что хочешь, но имени его я не скажу, — сказал парень в серой кофте, серых джинсах и с удивительно глубокими серыми глазами и вышел из туалета.

— И не говори… Я и так его знаю, — прошептал себе под нос парень, что боялся тишины, до боли в пальцах, сжимая кулаки. Он был в ярости. Не от того, что провалил задание и не смог соблазнить мальчишку, а значит не смог переманить его в Железо. Не от того, что его за это ждало, безусловно, суровое наказание. И даже не от того, что была ущемлена его гордость. Нет, он был зол, потому что не зависимо от решения этого гения, парень, что боялся тишины, хотел его. Не на одну ночь, а навсегда, просыпаться рядом, завтракать вместе, ходить в кино, дарить дорогие подарки, ухаживать… любить! Впервые он ощущал подобную потребность: быть всегда с кем-то и всего себя тратить ради того, чтобы этому кому-то было хорошо.