Море опалённое свободой (СИ)

- У меня хорошая койка, – отозвался доктор, вписывая что-то в журнал.

- Я не про койку, я про то, что без дела лежать столько суток можно заработать себе ещё какую-нибудь болячку.

- Например, геморрой, – отозвался врач, не глядя на парней и продолжая выводить буквы. Данки, Цурбус и Лорени посмотрели на него так, как если бы он сказал что-то ужасное. В положении, в котором были и Данки, и Кураша, и даже Лорени с Цурбусом, слово «геморрой» цитировалось и воспринималось совершенно по-другому.

- Я о другом, – наконец, ответил Муар, и, пожелав доктору приятной ночи, они втроём вышли из лазарета.

- Ой, Ло, – позвал его Кураша и даже спохватился со своего креселка. – А ты чего, чай не будешь?

- Нет, – ответил как-то сконфуженно Иренди. Отказывать он не любил, но ведь Кураша был геем, и уже Данки выписался, потому надобность находиться в гостях у доктора вроде бы отпала. Было дело не до чая.

- В следующий раз, – ответил за него Цурбус и потянул его за собой. Лорени вздохнул облегчённо, но всё равно было неудобно. Может, в следующий раз, как-нибудь вечерком заскочить чайку попить, попеть «Морскую лирику». Кураша хорошо играл на гитаре и пел.

Цурбус ещё перекинулся несколькими словами с Данки, а потом они разошлись. Сходили приняли душ, и когда возвращались назад, им встретился Горол. Помощник капитана просил больше воду не расходовать до того момента, пока «Фортуна» и «Сирена Моря» не окажутся за пределами Чёрного моря.

- И вообще, закройтесь в своей каюте и до утра оттуда не высовывайтесь, – грозно приметил Горол и пошёл своей дорогой.

Качка была неимоверна, потому юноши в ответ кивнули, но всё равно заглянули в столовую, где столкнулись с матросами, которые что-то бурно обсуждали. Некоторые были уже перебинтованы, это означало, что получили ожоги. Лорени пожалел их, но вот кто-то увидел его и весело крикнул:

- Эй, Ло, как тебе гейзеры?!

- А что с гейзерами? – спросил кто-то.

- Да шлёпнулись они!

И снова хохот. Невзирая на тягостность ситуации, моряки выискивали во всех опасностях частичку радости, потому что всё время горевать сил даже у самого сильного не хватит. Цурбус лишь подивился, когда это их могли увидеть. Конечно, полёт был не слишком красивым и удачным.

Лорени же снова вспыхнул негодованием и, резко отвернувшись, вышел прочь. Кто-то что-то крикнул, но юноша не захотел даже слушать. Обида брала верх. Цурбус последовал за Иренди беспрекословно, и через пять минут они ввалились в свою каюту.

- Ты ведёшь себя, как маленький ребёнок, – проговорил Цурбус, стягивая сапоги.

- Я? – возмутился слегка Лорени, стягивая свои сапоги. – И в чём это выражается?

- В твоём поведении, – наставительно и терпеливо сказал Цурбус, взбивая подушку. – Моряки взрослые люди, как и ты, они всего лишь пошутили, а ты собрался целую вечность дуться на них?

- Да, ничего себе пошутили? – продолжал набирать обороты Лорени, повернувшись к своей подушке и делая с ней то же, что и Цурбус делал со своей. – Посмеялись надо мной и над тобой, кстати, тоже. Аж бесит.

- Вот поэтому я и говорю, что ты ребёнок, – буркнул Цурбус и лёг на спину.

Лорени от этой фразы посмотрел на Бахму удивлёнными, возмутительными глазами и лёг рядом с Цурбусом на спину. Даже в этот момент он не осознал того, что повторяет движения Бахму.

- Я не ребёнок. Я взрослый человек, а вот ты дурак.

Сказано это было от бессилия, потому что Лорени в этот момент осознал, что Цурбус прав. Дуться на взрослых мужиков было глупостью, но от того, что они посмеялись над ним, становилось как-то обидно. Это что же получается, моряки «Фортуны» такие же, как и его друзья из Академии? Сразу стало тоскливо и грустно.

- Я не дурак, – после недолгой паузы спокойно ответил Цурбус. – Просто говорю тебе правду.

В этот момент корабль так сильно качнуло, что они не удержались. Крен был в левую сторону, Цурбус покатился с койки и шлёпнулся лицом вниз, увлекая за собой Лорени и выворачивая руку. Иренди тихо закричал, покатился за Цурбусом и чуть не упал ему на спину, успев удержаться. Послышались крики, потом беготня по коридору, дальше тишина. Поднявшись, сели на кровать Цурбуса.

- Это что было? – спросил с опаской Лорени.

- Наверно то же, что и тогда, – буркнул Цурбус, посмотрев на Иренди и намекая на то, как он свалился с лестницы.

- Жесть, а не Чёрное море, – бормотнул Лорени, и снова крен. На этот раз вправо. Они упали на спину и продвинулись по простыням до края второй кровати, пытаясь ухватиться за что-нибудь, чтобы не упасть вниз головой. Но крен сместился снова влево.

Как неваляшки они болтались по кроватям, а кровати скрипели ножками по доскам пола следом за ними. Потом встали, но стоя было ещё хуже. Засобирались было пойти посмотреть, что там творится наверху, но вовремя остановились. Горол сказал оставаться в своей каюте, значит, помощника надо было послушаться. И потом, рассудили они, если что-то страшное, то лучше этого не видеть. Если помощь понадобится, их обязательно позовут. А мешать команде не стоит. И злить Сальмит тоже.

Потом решили, что лёжа такую сильную качку перенести легче, упали на кровати и, вцепившись в края, попытались таким образом удержаться хоть как-то на спинах. В итоге качка прекратилась через минут сорок. В последний момент она оказалась такой сильной, что Цурбус свалился на спину на пол, а сверху Лорени, тоже на спину. Поза опять же получилась не из приятных. Более того, скрипя по полу, просунулись в их сторону кровати. Парни с опаской на них покосились.

Потом Лорени задвигался, начал вставать. Цурбус, почувствовав, что задница Иренди делает не очень эстетические, но приятные движения в районе его паха, резко раздвинул ноги. Попка Иренди приземлилась на пол, рука соскользнула с края кровати, за которую он держался. Лорени шлёпнулся на бок, чертыхнулся и вновь попытался встать.

- Ты что делаешь? – возмущался он. Цурбус молчал. Член его принялся твердеть, что в очередной раз удивляло и раздражало. «Спи, скотина деревянная, тебе слово не давали»! – мысленно закричал своему органу Бахму и получил рукой по паху. Лорени случайно задел, когда переваливался через длинную ногу Цурбуса.

Стояк конечно можно было бы не заметить, если он только-только наливался кровью. И Иренди действительно не заметил, Цурбус в какой-то мере обрадовался. Вскочил следом на ноги.

- Давай спать, – бодро сказал он. Легли. За окном совсем стемнело, но был всего лишь вечер.

Но Цурбус уснуть не мог. Сколько бы он не уговаривал себя, что это простая реакция и пора бы успокоиться, его организм слушать доводы рассудка не хотел. Член наливался всё больше кровью, тело покрывалось лёгкой испариной. В голове клубился туман, дыхание становилось чаще и прерывистым. Цурбус понимал, что нужно срочно бежать в душ, но выходить из каюты запретили. А если осторожно? Мало ли что сказали? Но за окном, он скосил глаза в сторону, было темно и лишь изредка виднелись вспышки тонких искринок безудержно летящей из жерла вулкана лавы. Да и потом, если уж на то пошло, в душе принято мыться, а не мастурбировать.

Цурбус осторожно посмотрел на рядом лежащего Лорени. Кажется, Иренди спал. Дыхание было ровным, он не двигался. Правда, по тому очертанию, что из себя в темноте представлял Лорени, трудно было угадать, спит он или нет, но Цурбус решил, что Иренди уснул.

Сглотнув, Цурбус потянулся левой рукой к поясу штанов, расстегнул пуговку, потом тихо, как будто ширинка издаёт громогласный звук, он расстегнул замочек. Рука скользнула в штаны, потом в трусы и, наконец, коснулась горячего и каменного органа. При прикосновении Цурбус чуть не издал гортанный рык блаженства, вовремя успев прикусить губу. Капля слюны скатилась к краю губ, и ему пришлось слизнуть её. Из горла вырвалось судорожное дыхание, а потом Бахму снова прикусил нижнюю губу, чтобы ненароком не застонать.

Ладонь скользнула по стволу, обхватила член горячей ладонью, большой палец скользнул по головке. Прикрыв глаза, Цурбус стал делать волнительные движения ладонью, стараясь быть тихим, но не всегда это получалось. Странные звуки всё же разносились в тишине по каюте, да иногда вырывалось из горла прерывистое дыхание, полное наслаждения.