Знак равенства (СИ)

========== Условная часть 5. “Озарение” ==========

Они проговорили до утра. Ну, говорил-то, в основном, Стив, а Баки слушал, глядя с нечитаемым выражением лица куда-то чуть выше его левого плеча. Будто не верил ни единому слову. И будто хотел поверить каждому.

- И я не удержал тебя, Бак, - Стив, до этого нервно расхаживавший по кухне, вдруг остановился рядом и положил руку Баки на затылок. – Я никогда не прощу себе этого. Никогда.

- Глупо, - впервые за последние минут сорок открыл рот Баки. – Твой Баки сам дурак. Не стоит хватать чужое оружие, если не уверен, что сможешь им воспользоваться.

- Мой Баки? – горько переспросил Стив и присел на корточки у его стула. – Ты не понял, да?

- Мои мозговые процессы в норме, - заметил Баки. – Но…

- Я не лгу. Не тебе. Никогда.

- Не лжешь, - легко согласился с ним Баки. – Меня учили распознавать ложь. Но это лишь означает, что ты сам веришь в то, о чем говоришь.

- Бак…

- Послушай… Стив, - Баки впервые за весь разговор взглянул прямо на него, а Стив всем телом ощутил, каких усилий ему стоило произнести его имя. – Я не Баки. Не тот Баки, о котором ты рассказал. Я солдат. Оружие. Всегда был им. Я не помню всего того, о чем ты говоришь. Я даже не могу прикинуть на себя шкуру того парня, который был с тобой тогда. Потому что я никогда не оставил бы тебя без присмотра. Не позволил бы, - он сжал кулаки, но заставил себя продолжить: - никому не позволил бы сделать тебя модификантом. Ты говорил, что любил рисовать…

- Шла война, Бак.

- Война идет всегда. Войне всегда нужны солдаты. Но она вполне обошлась бы без тебя.

- Я спас Нью-Йорк.

Баки снова взглянул на него исподлобья и коротко оскалился.

- Да, - продолжил Стив. – Утопил самолет с управляемыми бомбами. После того, как ты погиб. И пролежал во льду семьдесят лет. Замороженным.

- Идиот, - выдохнул Баки, и столешница, в край которой он вцепился, затрещала. – Ты… ты сам? Не Пирс? Не прочие безымянные кураторы? Ты заморозился сам?

- Да, - просто ответил Стив.

- Зачем? Не мог уйти по льду? Выплыть? Ты был ранен?

- Нет. Я не мог. Не хотел – без тебя. Ничего не имело смысла.

- А как же война? – после паузы спросил Баки. – Разве не ради нее ты…

- Я слишком поздно понял, что без тебя это все не имеет значения. Что я готов потерять все, кроме тебя. К тому же, наши дожали немцев и без меня.

Баки молчал, опустив голову, а Стив смотрел на него снизу вверх, будто ожидал приговора.

- Я не твой идиот-Баки, - наконец, произнес тот. – Ты больше шагу не ступишь без меня. Ты мой, и тебе придется смириться.

- Я солдат.

- Что ж, - Баки взглянул ему прямо в глаза, и от этого взгляда Стива продрало холодом вдоль позвоночника, - теперь нас таких двое.

Стив хотел бы сказать, что недоволен таким положением дел, что он всегда решал за себя и продолжит, если потребуется, но вдруг в один миг понял: ему это больше не нужно. Пытаться выстоять в одиночку. Быть одному против всего мира, в котором ему все так же не находилось места. Подолгу смотреть в одну точку бесконечными вечерами, зная, что нет вокруг него никого, кто мог бы в полной мере понять, что с ним происходит.

- Да. Нас двое, - медленно произнес он. – Снова.

Баки, чуть подумав, кивнул, не став оспаривать это «снова».

***

- Мы идем на войну, - улыбаясь, произнес Стив, - а на войне принято носить форму.

Баки серьезно кивнул, застегивая куртку, а Рамлоу – Стив уверен – готов был вот-вот закатить глаза. Похоже, это превратилось у него в привычку. Жесткий до жестокости командир СТРАЙКа, которого Стив знал по многочисленным совместным операциям, будто повернулся другой стороной. Нельзя было точно сказать, в чем именно это проявлялось, но разница была ощутима.

- Глупый риск, - бросил Рамлоу и дернул Баки за плечевые ремни кобуры, проверяя крепления. – Но вы оба упрямы, как ослы. Агент, - он дождался, пока Баки переведет на него взгляд, и продолжил: – Не чудить. В камеры не попадать. Не ликвидировать без крайней необходимости. Там не техники, работающие на нас, а гражданские. Их трупы спрятать будет сложнее, не усугубляй. И не попадайся. Как понял?

Баки, к удивлению Стива, коротко кивнул и неподвижно замер в ожидании приказа выдвигаться.

- Роджерс, - командир, похоже, решил переключиться на Стива, нарушая и так весьма условную субординацию.

- Рамлоу, позволь заметить…

- Кэп, ты неплохой мужик, но уж очень идейный, - невежливо перебил его тот. – У Агента нет ни твоей репутации, ни влиятельных друзей. В случае чего…

Стив с удивлением посмотрел на него и вдруг улыбнулся.

- У него есть я, - ответил он. – Ценю твою заботу. Мы туда и обратно. План прежний. Мария свяжется с нами.

Рамлоу кивнул, еще раз дернул за «сбрую», которой с ног до головы был опутан Баки, и щелкнул пультом управления, открывая неприметную дверь, ведущую из их крепости в темный переулок.

***

Сигнализация в музее была пустяковой. Стив мог только слегка ошарашено наблюдать за тем, как ловко Баки вскрывает замки и деактивирует камеры при помощи какого-то вируса, записанного на флешку. Некстати вспомнилась Наташа с ее навыками незаметного проникновения куда угодно, и Стив усмехнулся своим мыслям.

В зале экспозиции, посвященной Капитану Америке, стояла гулкая тишина. Света было мало, но двум суперсолдатам его было более чем достаточно. Пока Стив раздевал манекен, изображающий его самого, удивляясь тому, что форма, похоже, действительно его, ношеная, а не сшитая позже по эскизам Говарда, Баки подозрительно неподвижно замер у одной из витрин.

Стив, которого несколько нервировало то, что он практически обворовывал государственный музей, оглянулся, ощутив, как тягостная тишина сдавила виски.

- Бак? – тихо позвал он, но тот не шелохнулся.

Наскоро запихнув форму в рюкзак, Стив подошел вплотную к Баки и дотронулся до его плеча.

- Вот он какой. Был, - медленно выговорил Баки, рассматривая свое фото времен второй мировой. – Пропорциональный.

Видимо, последний эпитет был аналогом слова «красивый», потому что, найдя свое отражение в одной из витрин, Баки отвернулся и снова уставился на фото.

- Баки, - мягко позвал Стив, стараясь не думать о том, как мало у них времени. Баки был важнее. – Это ты. Ты действительно очень… пропорциональный. Всегда был.

Баки быстро пробежал глазами информацию о самом верном соратнике Капитана Америки, слегка надавив на стекло, открыл витрину одним точным щелчком пальцев металлической руки, быстро собрал хрупкие желтые странички чудом уцелевших писем и сунул их за пазуху.

- Уходим, - коротко бросил он и вернул стекло на место.

Стив решил, что у них еще будет время обо всем поговорить, не здесь и не сейчас, а когда все закончится. Когда у них будет больше свободного времени и хоть какое-то подобие уединения.

Обратно пробирались молча. Баки о чем-то сосредоточенно думал, а Стив все никак не мог подгадать момент, чтобы выспросить, что у него на уме. Все-таки управление мотоциклом не слишком располагает к задушевным разговорам. До рассвета оставалось еще несколько часов, а потому он надеялся, что у них еще будет возможность все обсудить.

Когда тяжелая дверь убежища закрылась за ними, Стив не успел ухватить Баки за плечо: тот буквально растворился в полутьме коридора. Нагнать его удалось только на кухне.

- Командир, - спросил Баки глухо, - командир, я – человек?

Стив сжал кулаки и хотел уже вмешаться, потому что выражение лица Рамлоу, которому был адресован вопрос, ему не понравилось. Он еще никогда не видел у командира элитной боевой группы такой мимики. Будто ему хорошенько врезали по затылку.

- Э… - осторожно начал Рамлоу, - что за вопросы, Агент?

- В музее, - так же хрипло, но упрямо продолжил Баки, - я видел Баки Барнса. Он точно был человеком. Капитан говорит, я был им. Значит, я не солдат?

- Все мы солдаты, - Рамлоу поднялся со своего насиженного места и принялся заваривать чай, видимо, чтобы чем-то занять руки. Баки наблюдал за этим горящими глазами, и ждал. – Взять, вот, Роллинза. Жена, двое детей. И вместе с тем он с двадцати шагов попадает в глаз врагу ножом. Таузиг, - продолжил он, - без мозгов, конечно. Но команды выполняет. Сильный и выносливый. Руками может согнуть арматуру десятку, сам видел. И слечь с простудой. У Мэй собака. У тебя, вот, Роджерс. И неизвестно, кому питомцы доставляют больше проблем, тебе или Мэй. К слову, твой Роджерс, - Рамлоу разлил ароматный напиток по трем небольшим чашкам и продолжил: - Просачковал, конечно, последние семь десятков лет, но снова в строю. И трясется над гражданскими, как квочка. Так что солдаты – тоже люди. Просто зачастую более адаптированные к войне, чем гражданские.