Зеркало (СИ)

Август 2013г

Я открыл глаза, и разноцветные пятна раскрасили мир вокруг во все цвета радуги, заодно будя истеричного дятла на моем виске и пугая слабого на желудок койота во рту. Господи, гадко-то как, а?

— За что мне это? — простонал я. Зажмурился, схватился руками за голову и с ужасом обнаружил на ней повязку. Какого черта?

— За все хорошее, — ответил мрачный мужской голос. — Не фиг было истерику устраивать!

Пришлось открывать глаза снова. Проморгался, голову от садящегося за окном солнца отворачивая, веки пальцами растопырил и на парня, сидящего на соседней кровати, в великом подозрении уставился. Лет 25, не больше. Моська простецкая, конопатая, но от этого еще более симпатичная, светлые волосы в разные стороны торчат. Черная, жутко поюзанная футболка пузыри мышц на плечах облепила плотнее некуда и застиранные голубые боксеры с идиотскими корабликами стыдливо прикрыла. Ноги длинные, сильные — сплошное загляденье. Левая рука по локоть в гипсе.

Смотрел парень на меня так, будто все мои тайны знает, а в голове моей было чисто, как в пустыне — песок, высушенное веками дерево, дятел на нем, койот под ним и палящее солнце. Ни одного воспоминания! Ох, не зря моя башка в бинтах. Ох, не зря.

— А рука у тебя в гипсе, потому что ты меня ею успокаивал? По голове, да? — многозначительно покосился на его загипсованную руку я и сел, чтобы осмотреть и ощупать себя любимого на предмет других повреждений. — Мог бы быть и поласковее.

— Вообще-то, это ты мог бы быть поласковее. Я, между прочим, тебя спас.

— От чего?

— Не от чего, а от кого.

— И от кого?

— От тебя самого!

— Экий я, однако, затейник.

— Не смешно, — надулся парень.

Я осторожно повертел головой, проверяя шею и заодно оглядывая палату. Все ровно и ничего интересного: серо, зелено и уныло. Повел плечами. Под левой ключицей кольнуло, но не сильно. Потрогал — футболка, никаких бинтов. Значит, ерунда. Руками помахал, пальцами пошевелил. Кожа в мелких порезах-царапинах, словно окно разбил и осколками порезался. Лицо проверил – такая же фигня на левой половине. Точно башкой окно разбил. Дебил. Ну да ладно, не болит – хер бы с этими царапинами. Не впервой, поди. Туловищем из стороны в сторону аккуратно поводил. Все в норме. Отлично. Откинул одеяло… и заорал на всю палату, выливая накативший ужас в окружающее пространство:

— Где моя нога?! Блять! ГДЕ МОЯ ЛЕВАЯ НОГА!!!

— Эй, эй, ты чего? — метнулся ко мне сосед, прижал к постели здоровой рукой и навалился всем телом до кучи. Скотина! — Успокойся! У тебя ж ее с самого начала не было.

— С какого, блять, начала?! — принялся отбиваться я. Получалось плохо. Да еще и паника эта гребаная, чтоб ее, внутренности узлом завязала и тело в дрожь бросила. — Отпусти! Верните ногу, суки!!!

— Алексей, перестань истерить! Ногу тебе давным-давно оттяпали. Ее уже не вернешь. У тебя вместо нее протез.

— Какой, блять, протез?!

— Очень хороший. Если б я с тобой полгода в одном доме не провел и в душе не по разу не прополоскал, никогда бы не догадался, что у тебя на одной ноге до колена железка.

— Ты? Меня? В душе полоскал? — окончательно потерялся в происходящем я. — Кто ты такой, чтобы меня в душе полоскать?!

— Охуеть, — перестал давить на меня растерявшийся парень. Сел на кровати прямо, почесал вихры на затылке. — Что значит: «Кто ты такой?»

— То и значит. Я тебя не помню!

— Как ты можешь меня не помнить?! Василий я. Твой… эм…

— Любимый? — опередил и его, и меня мой язык.

Блять! Да что ж за пиздец-то, а? Я что, безногий, безголовый и к тому же влюбленный по уши педик-болтун?! Охренеть. Счастливчик, блять, по жизни.

Парень сверкнул глазами, полыхнул ушами и повесил голову, скрывая лицо, а я неожиданно успокоился. Как отрезало! Даже дятел на виске заткнулся. Все у меня нормально будет, пока этот конопатый охламон рядом. Воспоминания пропавшие, нога железная, голова пробитая, язык без костей, голубизна пидорская… Похеру! Я не один, а значит, со всем справлюсь.

— Нет. Я не твой любимый.

Наивный он, слов нет! Меня обмануть невозможно. Я поманил его к себе пальцем, он послушно наклонился, а я вцепился в его квадратный подбородок пальцами и крепко поцеловал в губы. Василий замешкался на секунду, но ответил. И увлекся так, что я следом за ним едва голову не потерял. Что и требовалось доказать. Мы — вместе.

— Не ври мне, — сказал я строго, когда сумасшедший поцелуй закончился.

— Когда ты сам себе врать перестанешь, тогда и я честным стану, — отбрил меня Василий. Нахмурил лоб в раздумьях. — Леша, ты правда ничего не помнишь или прикалываешься?

— Правда не помню. Даже имени своего, что уж про больницу и обстоятельства моего здесь появления говорить.

— Епт, и чего делать будем? Мозгоправов тут и в помине нет, районные все больше по алкоголикам да белой горячке, а в Перми я не знаю никого. В Москву…

— Никаких мозгоправов, — оборвал его я. — Сам разберусь.

От мысли о психиатрах, психологах и просто психах меня затошнило, а значит, я явно был знаком с ними раньше, и ничего хорошего в этом знакомстве не было.

— Уверен?

— Абсолютно. Мало того, я думаю, нам пора уносить отсюда ноги.

— Хорошая шутка, — улыбнулся Василий. Протянул руку к изголовью кровати и вручил мне ножной протез. — Ногу свою железную не забудь, унесун.

— Знать бы еще, как он цепляется, — растерянно повертел протез перед носом я.

Чумовая штука, по виду из фильмов про будущее: легкий, наверное, титановый каркас-стакан в форме икроножных мышц и небольшая трубка, соединяющая его и полную имитацию лодыжки и ступни.

— Очень просто. Протез на аккумуляторах и вакуумной присоске. Цепляй к ноге, кнопку сбоку нажми, встроенный микропроцессор сам все сделает.

Я сделал, как сказано, с благоговейным ужасом проследил за торжеством науки и техники над природой и не удержался от восторженного мата, когда протез прилип к культяпке ноги под коленом, как родной.

— Согласен, — кивнул Василий. — Не представляю, где ты его взял и сколько заплатил, но оно того стоит.

— Кстати о деньгах. Я богат?

— Да.

— Знаменит?

— Да.

— Чем?

С этим ответом Василий замешкался, и мне это жуть как не понравилось, а когда мне что-то не нравится, я беру быка за рога сразу. В данном конкретном случае рогами была квадратная челюсть любимого, в которую я снова вцепился пальцами. Жестко.

— Уй! Больно!

— Отвечай!

— Ты парень скрытный, я и половины твоих талантов не знаю, — явно уходя от ответа, сказал Василий. — У нас в деревне…

— Где?!

— В деревне. Точнее в поселке городского типа. Потемкино, Пермский край. Добро пожаловать.

— Охуеть.

Руки на кровать сами упали. Я. Живу. В деревне!!! Быть такого не может! Я столичный житель до мозга костей! Какая еще деревня?! Да еще в такой глухомани!

— Леша, сделай лицо попроще, а? На тебя смотреть страшно.

Я не стал делать простое лицо, а просто спрятал его на бычьей шее жалостливо сопевшего носом Василия. Он засопел еще громче, обнял меня в ответ и даже поцеловал в волосы. Мне резко полегчало.

— Как долго я здесь прозябаю?

— Почти год.

— Почти?

— Ты хочешь, чтобы я до секунды посчитал? К слову, на дворе конец августа 2013г.

— Ладно, ты прав: пара месяцев туда-сюда… Какая разница?

— Вот и я про то.

— А живу я где? У тебя?

— Нет, конечно, — заулыбался Василий. — Тебе моя халупа на один зуб. У тебя своя есть.

— Халупа, говоришь? — скривился я, в красках представляя дом дядюшки Тыквы из Чиполлино и едва помещающегося в нем себя любимого. Душераздирающая картина!

— Замок с парком и собственным причалом, если честно. Места, чтобы орду обкуренных гостей раз за разом развлекать, до хера и больше.

— Гости — это хорошо, — оживился я, пропуская мимо ушей слово «обкуренные». — Люблю гостей.

— Да, вообще-то, не очень.

— Что «не очень»?