Мы будем жить (СИ)

Тут уже Джеймс не выдержал.

– Не переживай, заведем себе собачку. Это они у нас любители тапки принести. А если хорошо постараться, то можно научить на задних лапках прыгать. И хвостом еще при этом вилять. Хотя, ты в этом лучше разбираешься. На какой-то момент Лили даже испугалась, потому что у Сириуса было такое лицо, словно он сейчас ударит Джеймса. Но тут они шагнули в коридор замка, и Блэк от души хлопнул Поттера по лопаткам. – Ладно, не бодайся, рога сломаешь. Ну, чего вы тормозите? Надо пошевеливаться, если вы так боитесь МакГонагалл, минут через пять она как раз пройдет здесь, направляясь в нашу гостиную. Лили как в воду глядела. Не успели они влететь в гостиную и устроиться на диване, как декан, даже в такой поздний час одетая в рабочую мантию, перешагнула порог и громко прокашлялась. Голоса смолкли, а МакГонагалл, внимательным цепким взглядом коснулась каждой вихрастой макушки, затем подозвала к себе старост, чтобы те подтвердили, что все студенты или расположились у камина, или уже давно сопят в своих постелях. Отобрав у второкурсников кусачую тарелку и отчитав парочку, которая, по мнению МакГонагалл обнималась слишком тесно, декан, пожелав спокойной ночи, ушла. – Я же говорила, – назидательно отметила Лили, глядя на Сириуса и Джеймса с превосходством. – Теперь ты понимаешь, почему меня нужно слушаться? Джеймс с готовностью закивал, Марлин усмехнулась, а Сириус закатил глаза и откинулся на спинку кресла, обреченно вздохнув.

====== Глава сорок пятая. Римус Люпин. ======

Самое прекрасное в жизни — бред, и самый прекрасный бред — влюбленность.

Евгений Замятин

В теплицах было жарко. От влажной земли шел пар, волшебные огурцы подхватили какую-то заразу и сейчас распространяли отвратительных тухлый запах. Когтевранцы и гриффиндорцы торопились обрезать больные побеги и поскорее покинуть душное помещение. Мадам Спраут возилась с удобрениями, иногда поглядывала на самых шумных студентов, но на этой паре ей можно было расслабиться и не переживать, что семикурсники вцепятся друг дружке в глотки. Среди когтевранцев хватало не только чистокровок, но и тех, кто поддерживал Темного Лорда. Но не зря ученики этого факультета славились своим умом! Пока Слизерин и Гриффиндор выясняли отношения, спорили и ругались, когтевранцы благоразумно помалкивали не поддерживая ни тех, ни других.

В школе вновь ужесточили правила. Учителя и мракоборцы теперь дежурили в коридорах круглосуточно, деканы проверяли гостиные, конфисковали у студентов все подозрительные предметы и журналы, проверяли специальные заклинаниями посылки, но, не смотря на все меры предосторожности, школу постоянно сотрясали скандалы. Например, неделю назад шестикурсники Слизерина сцепились с гриффиндорскими пятикурсниками и, пусть МакГонагалл появилась уже через пять минут, три человека успели получить серьезные повреждения и сейчас отлеживались в больничном крыле. А прошлой ночью Регулуса Блэка поймали при попытке проникнуть в лабораторию Слизнорта.

Но Римус Люпин этим утром не думал ни о дуэлях, ни о ядах, которые собирался украсть братец Бродяги, и даже Тот-Кого-Нельзя-Называть существовал лишь на страницах газет. Он смотрел на девичий профиль, на румяные губы, на синюю жилку, бьющуюся на шее под белой кожей… Смотрел и улыбался, борясь с искушением погладить ее по щеке или поцеловать. Римус потянулся к растению, которое Эмма пересаживала в другой горшок, коснулся горячих пальцев девушки и быстро их пожал.

Она улыбнулась.

- В субботу Хогсмид, – карие глаза прищурились. – Говорят, что весенние ярмарки уже работают… – она вытерла перепачканные землей руки о передник, продолжая лукаво поглядывать на Римуса.

Люпин наизусть помнил все числа в лунном календаре, висящем над его постелью, поэтому тут же отвернулся. В груди неприятно похолодело. Как можно спокойнее Люпин ответил:

- Извини, но в субботу я не могу.

Она повела плечом, искорки в глазах потухли, но Эмма еще улыбалась.

- Хорошо, если не можешь пойти в Хогсмид, то вечером…

Не дав ей договорить, Римус перебил девушку.

- Совсем не могу. Я… – он замялся. – Занят. У меня уже были планы и…эээ… извини еще раз, но…

Она обиженно надулась.

- Планы? Без меня? И какие же, позволь узнать?

Римус был вынужден лгать людям с раннего детства. Наверное, именно поэтому ненавидел ложь. Скрывая правду о том, кто он, во всем остальном Римус старался не делать секретов, прослыв человеком исключительно честным. Видимо, именно поэтому Дамблдор вручил Люпину значок старосты. Первое время Римуса мучила совесть – директор так ему доверят, а он не только нарушает школьные правила, но и подвергает риску жизни своих друзей. Когда же Люпин заикнулся об этом при парнях, те только рассмеялись, Сириус от переизбытка чувств превратился в собаку, шутливо цапнул Люпина за лодыжку и потом еще долго фыркал.

- Секрет? – продолжала давить она, а потом нахмурила брови. – Ладно. Я все поняла, – схватив свои ножницы, пакет с землей и горшок, Эмма решительно направилась к девушкам-когтевранкам, которые уже почти полчаса хихикали и косились на Сириуса, вместо того, чтобы обрезать больные побеги.

После урока Римус хотел было подойти к девушке, но та, схватив сумку, почти выбежала на улицу, на ходу наматывая шарф на шею. Вздохнув, Римус сунул в карман перо, забытое Уэйн, и в самом отвратительном расположении духа поспешил на Зелья, совмещенные в этот раз со слизеринцами. Затем, пообедав, он снова не успел поговорить с Эммой, потому что МакГонагал еще месяц назад составила график консультаций по своему предмету, разделив студентов на тройки, чтобы иметь возможность позаниматься с каждым индивидуально. Римус усердно заполнял пробелы, Сохатый, отправляясь к МакГонагалл, громко жаловался на жизнь и сетовал, что несправедливо заставлять анимага отрабатывать дурацкие наипростейшие заклинания, убеждал декана, что он все умеет и знает, но МакГонагалл была непреклонна, строга и полна желания работать. Обычно Римус удостаивался скупой похвалы, но сегодня Кошка разнесла в пух и прах последнее эссе, над которым Люпин работал три вечера, затем продемонстрировала пару заклинаний, – Римус был готов поспорить, что никогда в жизни не сможет их повторить, – и отчитала Люпина за недостаточное прилежание.

Поэтому, когда уставший и злой Люпин притащился на факультатив Флитвика, он был близок к тому, чтобы запустить в кого-нибудь Авадой. И тут же увидел главного претендента. У двери, отделившись от остальных когтевранцев, хихикала парочка. Кудрявый долговязый парень, который вечно умничал на Чарах и ходил в любимчиках у преподавателя Рун, рассказывал Эмме о своем крутом отце, купившем половину всей каминной сети Англии, бросался заумными фразочками, рассуждал о политике Министерства в области поддержания Статуса Магической Секретности… Эмма слушала молча, но заинтересованно, иногда улыбалась и постоянно поправляла волосы.

В сердцах Люпин грохнул тяжеленную сумку с учебниками на пол.

Джеймс, втолковывающий Питеру какую-то формулу, обернулся, оценил ситуацию и усмехнулся. Кивнул на когтевранку и с живым любопытством спросил:

- Ну, и в чем ты согрешил?

Погруженный в свои мысли, Люпин отмахнулся. Но Поттер не собирался отставать.

- Да ладно, не парься, он же на стриженого барана смахивает, – Джеймс даже не потрудился понизить голос, и на него недовольно покосилась Лили, а Питер хихикнул. – К тому же его зовут Гарфилд. Так звали кота нашей соседки. Отстой.

Люпин безрадостно усмехнулся.

- А еще этот кот вечно гадил… – болтал Джеймс.

Шкодливый кот Римуса интересовал мало, поэтому он перебил Поттера.

- Она спросила про субботу, – тихо пробормотал Люпин.

Оборвав свой рассказ на полуслове, Джеймс стал серьезнее, но потом поморщился.

- Лунатик, ты чего? Не мог что-нибудь придумать? У тебя ведь могла воспалиться эта… ммм… левая пятка. Или вдруг произошло обострение гастрита. Еще ты можешь чем-нибудь отравиться, например, шоколадной лягушкой, ты же их постоянно жуешь, вот и попалась тебе не очень хорошая… Сходи к мадам Помфри, она даже самого здорового на свете человека найдет за что в Больничное Крыло сослать… А может, тебе нужно срочно куда-то уехать? А? – Поттер радостно улыбнулся. – Могу еще вариантов подкинуть.