Поцелуй смерти (Предел дозволенного, Заговор смерти)

– Думаю, ты сможешь обнаружить такой же тип взаи­моотношений и в европейских центрах, – добавил Рорк, наполняя бокалы.

– Я собираюсь поручить это Макнабу. – Ева подума­ла, что холодное сухое вино идеально соответствовало ее настроению. – Что же касается Тиа Во, она дает регуляр­ные консультации в клинике Нордика. В Чикаго Макрей проверял общественный транспорт, чтобы узнать, ездила ли она в Чикаго во время расследуемого им убийства. Он ничего не обнаружил, но это не значит, что ее там не было.

– Я тебя обогнал, – заявил Рорк, заказывая новую серию данных. – То, что нет никаких документов о про­даже на ее имя билетов, действительно ни о чем не говорит. Регистрация не включает многоместные «челноки», которые ежечасно курсируют между двумя городами. Чтобы попасть туда, нужен только кредитный жетон, так что их мы отследить не можем. Но у меня есть график ра­боты доктора Во в Центре Дрейка за тот день. С полудня до четырех она должна была делать обход. Сейчас я запро­сил ее рабочий табель.

– Я не… Фини не сможет воспользоваться этими дан­ными без ордера!

– Зато я смогу. Охрана ее файлов выглядит довольно жалко, пятилетний хакер с игрушечным сканером может ее взломать, – заявил Рорк, искусно обойдя контроль. – О'кей, обход до четырех, консультация в половине пятого. Уход с работы в пять, а в шесть обед с Уэйверли и Кэгни. Фини может проверить, пошла ли она на этот обед, но у Во в любом случае оставалось время. На следующий день у нее не было никакой работы вплоть до лабораторной, консультации с Брэдли Янгом в половине девятого вечера. Что мы знаем о Янге?

– А что бы ты хотел знать?

– Ладно, сейчас запросим все доступные сведения о докторе Брэдли Янге.

Пока компьютер работал, Ева отодвинула тарелку и встала.

– Итак, Во обедала с Кэгни и Уэйверли… Я знаю, что Кэгни пытался убедить Миру замять или бросить это дело. Уэйверли тоже не внушает мне доверия. Возможно, тут за­мешана вся троица. За обедом они могли обсудить план действий, потом один из них летит в Чикаго, выполняет работу и возвращается с образцом, который Во доставляет Янгу в лабораторию.

– Недурная теория. Но чтобы работать дальше, нам нужно найти скрытые файлы.

– Вандерхавен мечется по Европе, чтобы избежать бе­седы с полицией… Сколько же людей в этом замешано? Когда это началось и почему? А главное – какой мотив? Вот где загвоздка! Судя по всему, мы имеем дело не с одним врачом-преступником, а с целой группой, которая связана с Вашингтоном, а может быть, и с нью-йоркским полицейским департаментом. У них есть свои люди и в полиции, и в клиниках. Кто-то передает им информацию. Мне нужно выяснить, кто именно.

– В наши дни человеческие органы ничего не сто­ят, – задумчиво произнес Рорк. – Значит, речь не о при­были, а о власти.

– Какую власть можно приобрести, воруя дефектные органы у бомжей?!

Рорк пожал плечами.

– Иллюзию власти. Я могу – следовательно, я делаю. Если не ради власти, так ради славы.

– Славы? Где же тут слава? Органы больных и умира­ющих абсолютно бесполезны… – Прежде чем Рорк успел ответить, Ева подняла руку и сосредоточенно прищури­лась. – Погоди. А что, если они не бесполезны? Если кто-то изобрел для них какое-то применение? Все данные, ко­торые я изучила, свидетельствуют о том, что серьезно по­врежденные органы реконструировать невозможно. Кроме того, искусственные органы куда дешевле, эффективнее и долговечнее человеческих. С тех пор как Френд разрабо­тал свои имплантанты, крупнейшие медцентры прекрати­ли исследования в этой области. Официально прекратили. Но, может быть, кто-то на этом не успокоился?

– Кто-то всегда ищет более быстрые и дешевые мето­ды, – заметил Рорк. – Тот, кто их находит, получает славу и прибыль.

– Какова твоя ежегодная прибыль от «Новой жизни»?

– Нужно проверить. Одну минуту. – Рорк включил другой компьютер и заказал финансовую информацию. – За вычетом налогов?

– Не знаю. Очевидно.

– Около трех миллиардов в год.

– Миллиардов?! Господи, Рорк, сколько же у тебя денег?

Он весело рассмеялся.

– Побольше трех миллиардов, хотя эта сумма – не мой личный доход. Ведь нужно постоянно подкармливать компанию.

– Ладно, забудь. Это только заставляет меня нервни­чать. – Ева махнула рукой. – О'кей, ты зарабатываешь три миллиарда в год на производстве имплантантов. Раз­работав этот метод, Френд заслужил славу, рекламу в прес­се, фонды и все прочее. Он получил свой кусок пирога…

Она умолкла, задумавшись. Рорк с интересом наблюдал за ней, потягивая вино.

– Потом какой-то человек или группа людей приду­мали новый метод с использованием поврежденных орга­нов. Они нашли или почти нашли способ восстанавливать и вживлять их. Но где брать материал? Собственность клиник использовать невозможно – она тщательно зарегистрирована. Доноры и брокеры стали бы возражать, если бы органы использовались в целях, не указанных в договорах. Пресса подняла бы скандал, а государства могло бы наложить строгие ограничения на подобную де­ятельность. – Ева покачала головой. – Значит, нужно убивать людей ради продолжения экспериментов?.. Нет, такого просто не может быть. Притянуто за уши.

– Отчего же? – возразил Рорк. – Вспомни историю. Имеющие власть всегда использовали в своих целях тех, кто ее не имел. Причем, как правило, уверяли, что делают это для их же пользы. Возможно, ты имеешь дело с группой образованных высококвалифицированных интеллек­туалов, которые решили, что знают, как облагодетельство­вать человечество. По-моему, ничего нет опаснее этого.

– А Бауэрс?

– В благородной войне с болезнями всегда возможны незначительные издержки. Ради высокого жизненного уровня для многих вполне допустимо уничтожение еди­ниц. Это очень распространенная философия.

– Если так, – медленно произнесла Ева, – то ответ в лаборатории. Мне нужно как-то проникнуть в Центр Дрейка.

– Возможно, мне удастся добыть все сведения отсюда.

– Надо попробовать. – Ева снова села. – Давай по­смотрим данные о Янге.

– Типичный маменькин сынок, – заметил Рорк, изу­чая информацию. – Похож на твоего Макнаба, только без его шарма, пристрастия к женщинам и франтоватости.

– В электронном отделе все такие… – Ева взглянула на экран. – Тридцать шесть лет, живет с матерью.

– Классический пример! Преуспевал во всех науках. В средней школе был председателем компьютерного клуба. Руководил электронным кружком и издавал бюлле­тень новостей в Принстонском колледже, который окон­чил в нежном возрасте четырнадцати лет.

– Прямо гений какой-то!

– Похоже. Кстати, среди моих служащих много людей такого типа. Они бесценны – готовы трудиться, не покла­дая рук, во имя новых открытий. Думаю, Мира определила бы его, как социально заторможенного, высокоинтеллек­туального интроверта с сексуальными фобиями, достаточ­но высокомерного, но с наследственной предрасположен­ностью выполнять указания начальников, даже если он считает их ниже себя.

– Особенно, если начальники – женщины. Он живет с матерью и работает под руководством Во. В Центре Дрейка пробыл восемь лет, возглавляя лабораторию по исследованию органов. Но Янг – не хирург, – задумчиво добавила Ева. – Лабораторная крыса.

– По-видимому, он плохо контактирует с людьми. Ему комфортнее среди аппаратов и образцов.

– Давай посмотрим, где он находился во время всех убийств.

– Для этого я должен посмотреть его графики. Дай мне минуту. – Рорк начал работать и нахмурился. – Янг больше заботится о компьютерной охране, чем доктор Во. Нужно пройти несколько слоев. – Он выдви­нул клавиатуру и стал действовать вручную. – Интерес­но… Столько прикрытий для рабочего графика! – Рорк нахмурился, глядя на то, что казалось Еве набором бес­смысленных символов. – Умный мальчик. Использовал самоотключающееся устройство.

– И ты не можешь с ним справиться?

– Попробую, но это сложно.

Ева склонила голову набок.

– Ну, если ты позволишь какому-то маменькиному сынку обойти тебя, мне придется искать другого партнера!