Верь мне (СИ)

— Ну иди одна. Я сам всё куплю.

«Я так и знала!» — улыбнулась Вика, закрывая дверь за родителями. На душе сразу стало как-то спокойней. Захотелось даже петь. Этого позволить она себе не могла, поскольку не хотела доставить дискомфорт соседям. Потом вспомнила, что соседей нет, расхохоталась, упала на кровать и запела какую-то старую, давно забытую песню. На душе было легко и хорошо. Вика прыгнула на кровать, щёлкнула телевизионным пультом. С испугом пролистав новости, она остановила свой выбор на детективе. На город опускался вечер, и Вика планировала провести этот вечер и ночь в абсолютном спокойствии. И почему-то из головы даже вылетел Шилов. Быть может, оттого что в квартире не было его сумки?

***

Рома повернул ключ в замке. Распахнул дверь, вошёл в квартиру. Швырнул сумку на табурет в прихожей. Закрыл дверь. Постояв некоторое время в темноте, нащупал выключатель. Щёлкнул. Неяркий свет озарил пыльную прихожую. Так и не повешенное на стену перед отъездом зеркало покрылось слоем пыли. Рома усмехнулся, провёл пальцем по зеркалу, сделав в голове пометку: «Обязательно повешу. Завтра».

Сколько его не было дома? Сколько он уже вместе с Лизой разъезжал по командировкам? Сколько раз их отправляли в командировки в одно место? Орлова смеялась: «Да, Шилов, сказал ты: „Колесо поменяем и уедем“. Вот мы по стране и колесим». А потом стала Шиловой. Роме больше не нужно было ничего для счастья: не было в его жизни больше работы, не было выстрелов, была только спокойная семейная жизнь. Да редкие мотания по командировкам. Но не было и друзей. Друзья все на работе остались.

Рома пронёс сумку, швырнул на кровать. Сел, задумался. Набрал номер: «Абонент временно недоступен».

Шилов вздохнул, поднялся, включил в розетку телевизор, холодильник, пошарил по шкафам в надежде найти что-нибудь съестное. Они уезжали на три недели, поэтому всю еду, что могла испортиться, приготовили до отъезда. Роман всё-таки нашёл растворимый кофе, поставил чайник на плиту. Открыл окно настежь, впуская в нежилую квартиру запах улицы. Закурил сигарету. Попробовал снова позвонить Лизе. Всё те же слова.

Бросил телефон на подоконник. Выбросил сигарету в окно. Выпил кофе. Принялся лихорадочно соображать. Картинка не складывалась. Если Стаса убивали из-за дела об убийстве бизнесменов, значит, хотели убить при аресте киллеров. Но его спасло совещание. Или покушение на Скрябина должно было состояться позднее? Шилов рассержено взъерошил волосы.

«Так, — размышлял Рома, — а если предположить, что в больнице убивали не Стаса. А кого тогда? Вику? Нет. Тогда зачем били из автоматов по окнам? Да и не знал никто, что она там. Значит, всё-таки Стас… Чёрт! Это же бред: стрелять из автоматов по окнам. Они просто запугивали, внимание привлекали, блин! И журналюги обо всём узнают первыми. Как-то странно всё это… — Шилов отставил пустую кружку, прошёл в спальню и упал на кровать. — Наведаться завтра к представителю четвёртой власти, что ли?». Решив так, Рома закинул руки за голову, закрыл глаза и попытался уснуть.

Но сон не шёл, вместо сна в голове всплывали обрывки разговора со Стасом. «Задержание киллеров было похоже на задержание Чибисовского парня», — эти слова прочно врезались в память. «Чибис, Чибис… — Рома вспоминал детали дела пятилетней давности. — Убийства бизнесменов… Заказы. Чёрт!». Рома схватил с пола телефон и, щурясь, нашёл в телефонной книге нужный номер. Послышались долгие гудки. «Давай, возьми! — ругался Роман, вскакивая с кровати и подходя к окну. — Не обыскивали твои вещи. Всё при тебе оставили!». Наконец гудки прекратились.

— Здорово, Стас! — бодро начал Рома, игнорируя подавленный зевок на том конце провода.

— И тебе спокойной ночи, Рома. Ты вообще смотрел, который час? — недовольно отозвался Скрябин.

— Потом отоспишься.

— Если только в следующей жизни.

— Стас, давай вспоминай, почему ты назвал это дело похожим на дело Чибиса.

— Ром, ты думаешь, я способен в час ночи соображать?

— А ты постарайся! — рассерженно отозвался Шилов.

— Ну были похожи способы убийства. В частности, машина. Взрыв. И вообще, Ром, с чего ты вдруг заинтересовался?

— Да так, — неоднозначно протянул Рома, — слушай, а кто в архиве брал дело Чибиса?

— А я знаю? Я пока за архивом не слежу.

— Ну хотя бы из твоих.

— Ну, Костик проглядывал, Дэн.

— Кто?

— Дэн. Ну, Денис Корольков — наш новый опер.

— Ветрова могла? — Стас замолчал, а Роман напрягся. — Не молчи, Стас. Могла? Да — да. Нет — нет.

— В принципе, Ром, могла. Я ж её в архиве оставлял.

— А дела принести ей не думал?

— Ром, чтобы она при всех фотографировать их стала.

— А как же неразглашение?

— Обещала, что не будет использовать реальные имена и фамилии.

— И ты поверил?

— Ты тоже Лизе когда-то поверил…

— Угу, — кивнул Рома, — тогда спокойной ночи.

Стас отключил телефон, а Рома растерянно повертел в руках трубку. Видимо, завтра всё-таки придётся наведаться в отдел. Ухмыльнулся: в принципе, он так и думал. Вернулся на кровать. Надо было выспаться. Ну, или хотя бы постараться поспать.

***

Проснулась Вика почти в таком же отличном настроении, как и уснула. Посмотрела за окно — погода тоже была вполне себе приятной. Вика прошлась по квартире, ощущая, что чего-то не хватает. Потом остановилась как вкопанная: не чего-то не хватает, а кого-то. Шилова нет. «И где он?» — спросила в пустоту Вика, поставив руки на пояс. Вроде бы вчера он не приходил. Но и не звонил. В конце концов, чего вдруг она о нём волнуется? Он взрослый мужчина. Оперативник с огромным стажем. С ним ничего не случится. Наверное.

Как бы в подтверждение её слов в дверь позвонили. Прижимаясь к стене и подавляя желание посмотреть в глазок, Вика спросила: «Кто?!». «Свои!» — отозвался из-за двери Рома Шилов. Вика покачала головой: вспомнишь человека — он появится. Открыла дверь, впуская Романа в квартиру.

— А где родители?

— Уехали, — пожала плечами Вика и прищурилась, — а что?

— Да так, я тебе тут, подарок принёс!

Роман опустил на пуфик в коридоре крупный чёрный пакет, в котором болталось что-то ощутимо тяжёлое. Рома разделся, дал Вике в руки куртку, которую та повесила на крючок, разулся. Залез в пакет и вытащил оттуда нечто квадратное. Вика нахмурилась: не поняла, что это. Чем-то это нечто, покрытое зелёно-жёлтыми камуфляжными пятнами, напоминало корсет.

— Что это?

— Броник, — улыбнулся Рома.

Вика честно старалась сдержать улыбку, но не выдержала и, согнувшись напополам и закрыв рот ладонями, рассмеялась.

— Зачем?

— Кто-то боится покушения. Или я ошибаюсь.

— Нет, — стараясь сдержать смех, ответила Вика.

— Тогда надевай и поехали на работу. Мне надо переговорить с представителями четвёртой власти.

— Всю жизнь мечтала надеть бронежилет! — весело ответила Виктория, удаляясь в свою комнату.

— Мечты сбываются! — радостно ответил Роман.

— Так вот ты какой, Дед Мороз!

— Иди одевайся уже!

Вика в комнате откопала голубую блузку, бежевые брюки, такой же пиджак под них. Взяла почти килограммовый бронежилет. Повертела его так и сяк. Поняла, что не имеет представления, как его натянуть на себя. Позвала Шилова. Тот вошёл и помог ей надеть бронежилет поверх блузки. «Тяжёлый!» — расправляя плечи, заметила Вика. Поняла, что устанет в нём ходить. Пожаловалась Роме, на что он заметил: если хочет остаться целой, будет носить. Вика с кряхтеньем застегнула пиджак, проверила, чтобы броник не торчал из-под пиджака. Подкрасила губы, заколола волосы крабиком. Посмотрела на Романа.

— Поехали на работу?

Представитель четвёртой власти в лице Неведомского Алексея Валерьевича был отнюдь не удивлён, увидев на пороге своего кабинета Викторию Ветрову в сопровождении Романа Шилова. Он довольно скрестил руки на груди.

— Почему вчера на работу не вышла?

— Заболела, — буркнула Вика, удаляясь из кабинета на своё рабочее место.