Верь мне (СИ)

***

Вика пожала плечами и откинулась на спинку. Самолёт прибывал аж через пятнадцать минут. Было время обмозговать всё.

— Ром, и всё-таки, что с аферой делать? Наружка же стоит под окнами.

— Уже навряд ли. Скорее всего, они взломали дверь, никого там не обнаружили и отправились на поиски хозяйки для составления фоторобота.

Уголком губ Вика улыбнулась:

— Всё-то ты знаешь, Роман.

— Опыт. — Помолчали, потом Ромка вдруг обернулся (Вика сидела на заднем сидении). — Слушай, а не пора ли нам прекратить играть в подполье?

— В смысле?

— Костя хороший опер. У него связи. Да и работал он у меня долго: знает, что да как. Если старушка составила фоторобот, то он, наверняка, узнает и меня, и тебя. Так давай заявимся к Косте в отдел?

Хотелось спросить: не сошёл ли Рома с ума. Уж слишком безумной казалась его идея. Ужели для этого Вика бегала от Леднёва столько, чтобы потом вот так прийти к нему? Какой-то бред. С каждым днём идеи Ромы становились всё бредовее и бредовее, но от этого доверие к Шилову не пропадало. А, кажется, только возрастало.

— А если не сломали? Если ждут?

— Вот съездим и проверим.

Но неясная тревога всё равно поселилась в Викиной душе. Она прижалась лбом к стеклу, чтобы переварить всё произошедшее. Почему-то все эти события: перестрелки, беготня, прятки, двуликость — уже стали для неё чем-то обыденным и одновременно с этим не желали укладываться в голове. «Как в кино… — печально подумалось ей. — Хотя, вся наша жизнь похожа на кино. У кого-то комедия; у кого-то вечная драма, романтика. А у меня на плохой детектив». У огромных стеклянных дверей здания аэропорта мелькнули две фигуры. Высокая, достаточно стройная женщина с извечным медно-рыжим каре. Рядом с ней стоял, на полголовы ниже, крепкий мужчина, сжимавший в руках две сумки. Вика сощурилась: не могла разглядеть лиц. Но когда мужчина пошёл, сомнения не осталось: папа.

Вика улыбнулась. Отогнала вдруг накатившиеся слёзы, вылетела из машины и, лавируя между десятками припаркованных автомобилей, невзирая на скользкую подошву сапог, подбежала к родителям. Папа опустил сумки, мама улыбнулась.

— Папа! — кидаясь сперва на шею отцу и целуя его в поросшую колючей щетиной щёку, крикнула Вика.

— Викуля… — отец погладил дочку по голове и шутливо чмокнул в нос.

Вика улыбнулась и снова поцеловала папу. Потом крепко обняла его, стараясь насладиться запахом его парфюма, которого не слышала уже давно. Через пару секунд Вика-таки отлипла от отца и обняла маму. Чмокнула её в мягкую щёку. Потом отстранилась и посмотрела на них. Господи, как же она по ним скучала!

— Мам, пап, я на машине. — Поймав на себе недоумённые взгляды родителей, поспешила исправиться: — Не на своей. У меня гости в доме. Ничего? Правда, я не знаю, как мы вчетвером проживём в однушке…

— Доча, мы с папой решили не стеснять тебя и сняли номер в гостинице.

Отпустив отца на пару метров вперёд, Вика заговорщицки шепнула: «Ни за что не поверю, что вытащила сюда папу, да ещё и заставила его заплатить лишние деньги на номер в „Астории“». На это мама лишь усмехнулась, и Вика поняла, как соскучилась по этому, ласково-насмешливому, взгляду каре-зелёных глаз. А мама, тем временем, зашептала в ухо дочери: «Не поверишь. Я знаю, почему скоро пойдёт снег. Потому что всё это затеял сам папа». Вика нахмурилась: чтобы её экономный отец, любивший родную землю и не выезжавший дальше своего экономического района, вдруг сам собрался в Питер — это было нереально.

— Здравствуйте, — в своей привычной манере, выбрасывая окурок в снег, поприветствовал Викиных родителей Роман. — Карета подана.

Отец, упаковав чемоданы в багажник Роминой машины, подошёл и пожал руку Роме.

— Здорово, Роман.

— Здрасте, Алексей Олегович. А я тут проездом. Узнал, что вы прилетаете, решил помочь. Куда? Домой к Вике?

— Думаю, — усаживаясь на переднее сидение, произнёс Алексей, — что сначала заедем в гостиницу. Юль, ты не против?

Мама согласилась с супругом и, уединившись на заднем сидении с дочерью, принялась у неё выспрашивать всё про жизнь здесь. Сначала Вика отвечала вполне охотно. Рассказывала про работу, про друзей, которых, по сути, было не так уж и много. Рассказывала про «случайную» встречу с Шиловым. Рассказывала, как пригласила его пожить у неё в квартире. «А что до начальника „убойного“, про которого ты мне рассказывала?» — вполголоса прошептала мама. Вика напряглась. Почувствовала вдруг себя школьницей. Причём провинившейся школьницей. Возможно, раньше Вика бы и рассказала бы всё маме. Выложила бы как на духу. Но сейчас… Сейчас, когда она оказалась в эпицентре настоящей бойни, она не могла подвергать жизнь родителей опасности. Поэтому Вика понуро мотнула головой, давая маме понять, что вопрос закрыт. «Ладно, потом…» — прошептала мама.

— Пап, а вы надолго? — наконец начала говорить во весь голос Вика.

— Как мама скажет, — отозвался отец и подмигнул дочери.

— Мам?

— Ну, мы планировали здесь целый месяц провести. Встретить вместе Новый год…

— Погоди-погоди, — замахала Вика руками, а потом в недоумении уставилась на маму, — какой месяц? Вы месяц в гостинице жить будете?

На что мама рассказала Вике о том, что её подруга уезжает куда-то и предоставляет им с отцом свою квартиру. Но проблема в том, что подруга уезжает через три дня. Поэтому три дня родители проведут в гостинице. У Вики голова пошла кругом. Ясно из всего этого Вика уловила лишь одно: она может быть спокойна за жизнь родителей и продолжать аферу с Романом.

— У тебя точно ничего не случилось? — спросила мама, когда они уже отвезли сумки в гостиницу и приехали на Викину квартиру. — Вялая такая…

— Мам, — нахмурилась Вика, — я нормальная… Как обычно.

Вика отпила горячий чай, отправила в рот кусок торта, купленного по случаю приезда родителей, и посмотрела на отца. Так хотелось всё ему рассказать, тем более что он сам когда-то говорил: «Если что-то случится, сразу приходи к нам и всё расскажи. Сколько б лет тебе ни было…». Но сейчас слишком высоки были ставки. На кону была жизнь. И не одного человека. Сама для себя покачала головой: она обязательно всё расскажет, но не сейчас.

— Ну, рассказывайте, как вы там без меня?

— Скучно… — лениво протянул папа.

— Ага, — рассмеялась мама, пихая отца локтем в бок, — просто ему боевики смотреть не с кем. Мне они уже надоели.

— Юль, не моли чепухи, а?

Мама и дочка хором рассмеялись. С родителями Вика чувствовала себя такой же маленькой и беззаботной, как и раньше. Она уже напрочь забыла о новом левом телефоне с левой симкой, который притаранил Рома, прежде чем опять испариться по своим делам. Забыла о том, что Роман планировал сегодня-завтра засветить её в отделе. Вика забыла обо всём и теперь лежала на кровати между родителями, смотрела вместе с ними какой-то лёгкий детектив. Хотя мысли её были далеки от этого детектива. Потому что у неё под боком разворачивался самый настоящий боевик. Как в кино.

***

Роман, приобретя дешёвый левый телефон с симкой, зарегистрированной на имя Маргариты Клевер, отправился вручить его Вике. Она как раз ждала родителей в машине под окнами «Астории».

Нужно сказать, что Рома с трудом верил в совпадения, тем более, что эти были чересчур странными: два раза в Стаса стреляли. И оба раза рядом оказывалась эта самая Вика. Волей-неволей начинали зарождаться подозрения. Причём подозрения логичные и обоснованные. Озвучить Рома, конечно, их не мог. Да и кому? Вике? Это ж смешно. Джексону? Как бы Рома его ни уважал, а всё-таки знал, что Жека по пьяни может сболтнуть чего лишнего. Стас?

Рома не знал, как отреагирует его друг на такое заявление. Но других вариантов не было. Именно поэтому Роман сейчас нёсся по дороге со скоростью восемьдесят километров в час по направлению в частную клинику, где Апостол предоставил раненому Скрябину палату. Именно туда рано утром был перевезён Стас. Уж где-где, а у Апостола раненого начальника отдела убийств вряд ли будут искать. И местоположение Скрябина знают лишь водитель скорой, врачи, перевозившие Стаса, Апостол и Шилов. У Ромы не было причин не доверять этим людям.