Поцелуй смерти (Предел дозволенного, Заговор смерти)

Поездка в такой машине – мощной, как реактивный танк, – казалась Еве сплошным удовольствием. Она за­бралась внутрь, с радостью отметив, что подогрев уже ра­ботает. Рорк никогда об этом не забывал.

Автомобиль катился по снежному покрову в несколько дюймов так же гладко, как по асфальту. Но на улицах кар­тина была скверная. У обочин стояли пострадавшие и брошенные машины, некоторые из них валялись опроки­нутыми прямо на дороге. Ева ловко объезжала их, маши­нально сообщая по коммуникатору место аварии.

Даже уличные торговцы, которых обычно не останав­ливала погода, взяли выходной. Снежная пелена закрыва­ла небо, не позволяя видеть или слышать воздушный транспорт. Это походило на езду внутри старинной стек­лянной игрушки, в которой, если ее встряхнуть, начинал­ся снегопад, но все прочее оставалось неподвижным.

Город казался неправдоподобно чистым и пугающе тихим.

Ева почувствовала нечто вроде облегчения, поставив машину в гараж и оказавшись среди шума и суеты Главно­го управления. Поскольку до интервью оставалось еще полчаса, она заперлась в своем кабинете – на случай, если Надин явится раньше времени, – и позвонила домой майору Уитни.

– Прошу прощения, босс, что беспокою вас в выход­ной день.

– Если не ошибаюсь, это и ваш выходной. – Уитни сделал паузу, и Ева услышала, как он сказал кому-то: – Надевайте ботинки – я освобожусь через несколько ми­нут… Внуки, – улыбнувшись, объяснил Уитни. – Мы со­бираемся играть в снежки.

– Не хочется вас отрывать, но я сочла нужным сооб­щить, что согласилась на интервью с Надин Ферст. Она звонила мне утром домой. Ферст раскопала какие-то сведения о деле Петрински и Спиндлер. Я подумала, что луч­ше ответить на несколько ее вопросов, чем позволить ей выходить в эфир с собственными измышлениями.

– Хорошо, но постарайтесь отвечать как можно коро­че. – Голос Уитни снова стал холодным и суровым. – После того, как Ферст выйдет в эфир, другие журналисты тоже могут потребовать информации. Как идет расследование?

– Сейчас я работаю над кое-каким данными с кон­сультантом-медиком. Возможно, существует связь с двумя другими убийствами – в Чикаго и в Париже. Я говорила с обоими следователями, они обещали в ближайшее время предоставить нам всю необходимую информацию. Макнаб все еще ищет аналогичные преступления. В ходе рас­следования я пришла к выводу, что все эти убийства, ве­роятно, связаны с одним из крупных медицинских центров.

– Сообщите Ферст как можно меньше и сегодня от­правьте мне домой подробный рапорт. Мы обсудим это в понедельник утром.

– Да, сэр.

«Одно дело сделано, – подумала Ева. – Теперь нужно побеседовать с Надин и посмотреть, какую реакцию вызо­вет интервью».

Ева отперла дверь, села к столу и, чтобы убить время, начала составлять рапорт для Уитни. Услышав быстрый стук каблуков в холле, она сохранила текст и выключила компьютер.

– Господи! Ну и погода! – Надин пригладила рукой приготовленную для камеры прическу. – Только сума­сшедший может сейчас выйти из дому. Очевидно, мы с вами психи, Даллас.

– Копам метель нипочем. Ничто не может остановить закон!

– Тогда понятно, почему мы по дороге видели две по­врежденные патрульные машины. Перед отъездом я слы­шала прогноз. Синоптики утверждают, что это снегопад века.

– Который по счету?

Надин засмеялась и начала расстегивать пальто.

– Как бы то ни было, ожидают, что метель продол­жится завтра и высота снежного покрова даже в городе до­стигнет двух футов. Жизнь в Нью-Йорке остановится.

– Великолепно! После полудня люди начнут убивать друг друга за рулон туалетной бумаги.

– Хорошо, что я запаслась ей заранее. – Надин открыла шкаф, чтобы повесить пальто, и застыла, увидев пальто Евы. – Кашемир! Неужели ваше? Я никогда вас в нем не видела.

– Я никогда не ношу пальто на работе, а сегодня у меня официальный выходной. Впрочем, испортить его ничего не стоит. Так о чем вы хотели со мной поговорить, Надин, – об одежде или об убийстве?

– У вас всегда убийство на первом месте! – Нежно погладив пальто, Надин обратилась к оператору: – Уста­новите камеру так, чтобы зрители могли видеть снегопад. Такой визуальный ряд усилит впечатление поглощеннос­ти своим делом и полицейского, и репортера.

Надин открыла пудреницу, посмотрелась в зеркальце и, удовлетворенная результатом, закинула ногу на ногу.

– А вы не хотели бы причесаться?

– Давайте перейдем к делу. – Ева провела рукой по волосам. Черт возьми, она ведь делала прическу перед Рождеством!

– О'кей. Рекламные вставки я сделаю в студии. Пере­станьте хмуриться, Даллас, вы распугаете зрителей. Ин­тервью пойдет в полдень, но после прогноза погоды.

Глубоко вздохнув, Надин на мгновение закрыла глаза и подала знак оператору начинать запись. Потом она от­крыла глаза и изобразила на лице торжественную улыбку.

– Надин Ферст ведет репортаж из кабинета лейтенан­та Евы Даллас в Главном полицейском управлении. Лей­тенант Даллас, вы расследуете убийство, происшедшее не­сколько дней тому назад?

– Да, я веду дело о смерти Сэмюэла Петрински по прозвищу Снукс, который был убит в ночь с одиннадцато­го на двенадцатое января.

– Кажется, в этом преступлении имелись необычные обстоятельства?

– Необычные обстоятельства возникают при любом убийстве, – спокойно ответила Ева.

– Возможно, вы правы. Однако в данном случае у жер­твы изъяли сердце. Вы это подтверждаете?

– Подтверждаю. Жертва была найдена в ее временном жилище, а смерть, по-видимому, наступила в результате сложной хирургической операции, в процессе которой был изъят орган.

– Вы подозреваете какую-нибудь секту?

– Это не основная версия, но пока мы от нее не отка­зываемся. Любая версия должна быть опровергнута фак­тами.

– Значит, сейчас ваше расследование сосредоточено на черном рынке человеческих органов?

– Такая версия тоже существует.

Надин слегка наклонилась вперед, оперевшись локтем о колено.

– Согласно моим источникам, диапазон вашего рас­следования увеличился. Он включил некую Эрин Спиндлер, которая была найдена убитой в своей квартире. Сначала вы не вели это дело. Почему вы взяли его на себя?

– Поскольку между обоими преступлениями возмож­на связь, лучше, чтобы ими занимался один следователь. Это обычная процедура.

– У вас уже имеется примерная характеристика убий­цы или убийц?

Ева подумала, что здесь она может ступить на весьма узкую тропинку между интересами полицейского департа­мента и ее собственными.

– Характеристика еще составляется. В настоящее вре­мя мы считаем, что преступник обладает солидным меди­цинским опытом.

– То есть он врач?

– Не все обладающие медицинским опытом являются врачами. Но это также всего лишь одна из версий. Депар­тамент полиции направляет все усилия на поимку убий­цы – или убийц. Сейчас это моя приоритетная задача.

– У вас имеются конкретные подозреваемые?

Ева немного помедлила.

– Надеюсь, вы понимаете, что в интересах следствия подобная информация не подлежит разглашению.

Она отвечала на вопросы еще десять минут, снова и снова возвращаясь к информации, которую хотела сделать достоянием гласности. Между преступлениями существу­ет связь, убийца обладал медицинским опытом, все ее усилия сосредоточены на поимке преступника.

– Превосходно. – Надин тряхнула волосами и рас­правила плечи. – Пожалуй, я перемонтирую материал так, чтобы вставить прогноз погоды посредине. Мне нужно что-нибудь отвлекающее внимание от этого чертова сне­гопада. – Она улыбнулась оператору. – Будьте любезны, спуститесь в фургон и перешлите материал в студию. Я скоро приду.

Подождав, пока оператор выйдет, Надин повернулась к Еве.

– А что у вас есть не для протокола?

– Для протокола или нет, больше я ничего не могу вам сообщить.

– Значит, вы думаете, что это очень опытный хирург?

– Думать – не означает знать. Пока я не знаю, дело открыто.

– Но ни о секте, ни о черном рынке речи нет?