Репортаж перед смертью (СИ)

– Ну, теперь ясно. Здесь число другое стоит.

– В каком смысле – другое? – не поняла Люси.

– Да в прямом. Вот это всё, – парень кивнул на экран, – происходило на день раньше.

– Откуда ты знаешь? Ты что, был там в тот день?

Монтажёр пожал плечами:

– Я даже не знаю, где это снимали.

– Ничего не понимаю, – вздохнула девушка. – Джет, пожалуйста, расскажи всё по порядку. Почему ты решил, что съёмка была сделана накануне?

– Потому что именно накануне проходил полуфинал ежегодного городского турнира по футболу. Погода была – жуть, весь день дождь как из ведра, поле размокло, скользко, парни мазали постоянно, счёт так и не открыли. А на следующий день солнце, на небе ни облачка, ребята в баре говорили, что такую бы погодку, да вчера, а то никакого удовольствия от игры.

– А с чего ты взял, что там, – журналистка указала пальцем на экран, – идёт дождь? Улицы-то не видно.

– Вот, смотри, – Джет отмотал плёнку назад. – Видишь парня? У него волосы мокрые.

– Он мог попасть под поливальную машину, – возразила Люси, и тут же, словно опровергая её слова, в кафе вошла девушка с зонтиком. Больше возразить было нечего. В монтажной стало настолько тихо, что щелчок отключившейся аппаратуры заставил журналистку вздрогнуть. Она отвела взгляд от потухшего экрана и аккуратно, будто боясь обжечься, достала кассету из проигрывателя:

– Значит, эта плёнка – подделка? Но как?

– Элементарно. А то ты сама не знаешь? – фыркнул монтажёр. – Переставить дату на камере.

– Я не об этом, – отмахнулась от него Люси. Закинув на плечо ремешок сумки, она пошла к двери, но на пороге обернулась: – Джет, никому ни слова ни о плёнке, ни о нашем разговоре, ты понял?

Парень меланхолично почесал макушку:

– Как скажешь. Я уже забыл.

Журналистка кивнула и поспешила к своей машине. Ей не терпелось задать кое-кому несколько вопросов, которые теперь, подобно потревоженным в улье пчёлам, гудели и роились в её голове, требуя немедленного ответа. Что, в конце концов, происходит? Почему запись оказалась фальшивой? Знала ли об этом Мира? Неужели именно поэтому она не хотела отдавать плёнку? Тогда почему передумала? Вопросы, вопросы, вопросы… Нет, сегодня мисс Штраус так просто от неё не отделается.

За стойкой Люси увидела всё того же парнишку, на этот раз с обречённым видом протирающего фужеры. Вместо приветствия он махнул рукой в сторону прохода за баром, очевидно, из-за частого посещения девушкой кафе причислив её к «своим». Журналистка лишь кивнула и торопливо пошла по узкому коридорчику к комнатке, где уже однажды беседовала с Миражанной. Подойдя к нужной двери, решительно толкнула её и замерла на пороге.

С детства Люси учили тому, что прежде, чем войти, нужно постучать. Кажется, сегодня был первый раз, когда она не воспользовалась этим правилом. И сильно об этом пожалела. Потому что представшая её глазам картина была ужасна. Захотелось как можно быстрее покинуть комнатку, захлопнуть за собой дверь, выбежать на улицу, глотнуть свежего воздуха и забыть. Забыть всё увиденное. Но ноги почему-то не слушались, а глаза неотрывно смотрели в обнажённую спину сидящей девушки с длинными платиновыми волосам, сейчас собранными в растрёпанный хвост на макушке.

– Мира… – воздуха хватило только на это. Мисс Штраус вздрогнула и обернулась, торопливо накидывая на себя кофту.

– Это вы… – как-то обречённо вздохнула она. – Зачем?..

– Кто… – от шока Люси даже забыла о цели своего визита. – Кто сделал это с вами? – блондинка только больше съёжилась и отвела взгляд. – Мира, вам нужна помощь, нужно обратиться в полицию…

– Нет, – тихо, но решительно ответила Штраус. – Уходите.

– Я хочу помочь, я могу…

Миражанна покачала головой:

– Вы сделаете только хуже. Пожалуйста, уходите… – она подняла голову, с мольбой посмотрела на гостью и почти прошептала: – Прошу вас… уходите…

Да, теперь она могла покинуть комнату, закрыть дверь и вернуться в свою машину, но легче от этого не стало. Потому что перед глазами, словно наяву, стояла увиденная в кафе картина: безобразные, ярко-красные, покрытые свежей кровяной корочкой рубцы на молочно-белой коже. Люси содрогнулась, представив, какую боль сейчас должна испытывать жертва столь жестокого обращения. Нет, она не сможет стоять в стороне. Понятно, что Мира просила её не вмешиваться: она запугана до такой степени, что даже не допускает мысли о сопротивлении, и считает лучшим выходом – молча и покорно сносить издевательства в надежде, что когда-нибудь её мучитель насытится и отпустит свою жертву или хотя бы будет обращаться с ней помягче. Но такого никогда не будет. Наоборот, насилие будет набирать обороты, пока не приведёт к трагическому финалу. Такого нельзя допустить. Журналистка нахмурилась и решительно потянулась к телефону: людям в такой ситуации требуется помощь, редко кто находит в себе силы бороться самостоятельно, поэтому она обязана вмешаться, чем бы это не закончилось лично для неё.

Приятный женский голос оповестил девушку, что нужного ей человека сейчас нет на месте, и подсказал, где его можно найти. Люси, поблагодарив, немедленно двинулась по указанному адресу: во-первых, нужно рассказать Локи о странностях с кассетой, во-вторых, он мог бы подсказать того, к кому журналистка сможет обратиться за решением проблемы мисс Штраус.

Заседание суда, в котором должен был участвовать адвокат Стейнлиз, проводилось на втором этаже, и в данный момент немногочисленные участники процесса ожидали в коридоре окончания перерыва. Девушка ещё издалека заметила рыжую шевелюру. Услышав её окрик, он поднял голову, с удивлением окинув взглядом стройную фигурку:

– Люси? Что ты здесь делаешь?

– Нам нужно поговорить, – журналистка смущённо поправила волосы, поймав на себе несколько косых заинтересованных взглядов.

– Прости, сейчас не время и не место. Если хочешь, можем увидеться завтра.

– Локи, это срочно. Ту кассету, которую принесла Мира, нельзя использовать в деле… Ай! – пальцы Стейнлиза сильно сжали её плечо, заставляя замолчать. Люси со страхом смотрела в серые глаза, не в силах пошевелиться под жёстким, холодным взглядом.

– Что-то случилось, господин адвокат? – раздался где-то сбоку скрипучий, недовольный голос. Девушка боялась даже повернуть голову, чтобы посмотреть на говорящего.

– Всё в порядке, ваша честь, – спокойно ответил Стейнлиз. – Это… личное.

– Даю вам десять минут, – милостиво проворчал тот же человек.

– Благодарю, ваша честь, – Локи сильнее сжал руку, заставляя Люси двигаться за собой, потом втолкнул её в какую-то комнату и закрыл дверь. Через секунду девушка почувствовала себя, словно в ловушке: сзади – обшитая деревянными панелями стена, впереди – внешне спокойный, но от этого ещё более страшный Стейнлиз. – Куда ты вляпалась на этот раз?

– Локи, послушай…

– У меня мало времени, – процедил мужчина. – Отвечай быстро и чётко. Что там с кассетой?

– Джет, мой коллега, монтажёр, сказал, что на записи стоит неправильное число. Съёмка велась накануне, но на камере почему-то поставили дату следующего дня, – журналистка вжалась в стену, используя её в качестве опоры: ноги были ватными и слегка подрагивали.

– Ты ему веришь? Это действительно может быть правдой?

– Да… – выдохнула она, отвечая сразу на оба вопроса.

– Откуда вы знаете, что на плёнке?

– Он сделал копию. Вот… – Люси протянула Стейнлизу злополучную кассету. Тот покрутил её в руках, затем пристально посмотрел на девушку. – Она единственная, больше нет, – замотала головой журналистка, отвечая на его невысказанный вопрос.

Раздался громкий треск. Пластмассовый корпус лопнул, осыпаясь на пол острыми чёрными осколками.

– Локи, что ты…

– Запомни сама и предупреди того недоумка – ни слова об этом. Никому. Если кто-то из вас проболтается… – Стейнлиз схватил девушку за плечи и, склонившись над ней, буквально прошипел в лицо: – Я вас уничтожу. Поняла? – он так тряхнул её, что Люси пребольно ударилась головой и спиной о стену.- Поняла?!