Репортаж перед смертью (СИ)

– Я… я тоже…

Его рот искривился в жёсткой усмешке:

– Тогда покажи мне, насколько сильно. Ты знаешь, как я люблю.

Ей хотелось завыть от ужаса и захлестнувшей сознание безнадёжности, но она лишь опустилась на колени, не в силах отвести взгляда от его лица и на ощупь расстегивая тяжёлую пряжку ремня…

Он ушёл только под утро, насытившийся, как дикий зверь после удачной охоты, оставив на её теле свои, особые метки.

========== Часть 16 ==========

Глухой, раскатистый звук, дробящимся эхом раскатившийся по небу, в последний раз заставил вздрогнуть проклинавших непогоду прохожих и укатился за город, унося с собой обещанную синоптиками грозу. Через несколько минут дождь почти перестал; посветлевшие, сбросившие лишнюю влагу тучи лениво ползли на север, лишь иногда, как расшалившийся ребёнок, бросая вниз редкие, тяжёлые капли. То здесь, то там уже мелькали, затеяв игру в салочки, прорвавшиеся сквозь облака солнечные лучи, отражаясь от луж и умытых стёкол. Посвежевший ветерок потрепал ещё влажную листву и, скользнув в приоткрытое окно, запутался в светлых волосах сидящей на водительском месте девушки. Та поёжилась, поправила растрепавшиеся пряди, потом, прихватив сумочку и закрыв машину, неторопливо пошла к стоящему невдалеке трёхэтажному зданию. Она уже поднялась на крыльцо, когда её окликнули:

– Люси!

Журналистка обернулась. Стоящий у подножия лестницы молодой человек начал медленно подниматься, старательно глядя себе под ноги. Не дойдя пару ступенек, он остановился, посмотрел на неё и негромко сказал:

– Я ждал вас, – мокрые розовые волосы и стекающие по лицу редкие капли воды говорили о том, что Драгнил почему-то выбрал для этого процесса место под открытым небом, вместо того, чтобы где-нибудь спрятаться от дождя, как обычно делают люди. Девушка молчала. Нет, она не злилась и даже не собиралась требовать объяснений, но поселившаяся в душе горечь разочарования не вызывала желания общаться с собеседником, по крайней мере, сейчас. Тот же, не получив ответа, кашлянул, словно прогоняя неловкость, и уже более уверенно продолжил: – Люси, я должен извиниться за вчерашний вечер. Вернее, за то, что он не состоялся. Понимаю, любые оправдания сейчас будут звучать довольно глупо…

– Вы не обязаны, Нацу… – она всё-таки заставила себя заговорить с ним – скорее из вежливости, чем из намерения поддержать беседу.

– Обязан. Тем более, что это моя вина. Надо было мне хотя бы завести будильник. Мог бы и догадаться, чем это всё закончится, – на её удивлённый взгляд он грустно усмехнулся: – Вы даже не представляете, во что могут превратить квартиру во время обыска наши доблестные служители порядка. Естественно, убрать за собой они не потрудились, и весь этот бедлам мне пришлось разгребать самому. Потом решил немного отдохнуть – после всех событий голова просто раскалывалась, и, видимо, заснул от усталости и переизбытка эмоций… А когда проснулся, было уже слишком поздно куда-либо ехать. Простите меня.

Люси закусила губу, пытаясь сдержать улыбку. Всё оказалось так просто. Почему она не подумала об этом раньше? Конечно, вчерашний день был труден не только для неё – Нацу пришлось пережить гораздо большее потрясение*. А если добавить к этому возвращение в дом, где была убита его невеста, и необходимость самому наводить там порядок… Теперь уже стыдно стало ей. Девушка кивнула, как бы отвечая на последние слова собеседника, и, не удержавшись, спросила:

– Вы ждали меня под дождём?

Драгнил мотнул головой, стряхивая с волос воду, пожал плечами:

– Ну, должен же я был понести хоть какое-то наказание, – и широко, заразительно улыбнулся. Люси рассмеялась в ответ:

– Что ж, вы прощены.

– Может, в таком случае, мы вместе позавтракаем, раз с ужином не получилось? Если вы не заняты, конечно.

Журналистка оглянулась на стеклянные двери студии. Сегодня она приехала, чтобы закончить, наконец, очередную серию «Репортажа», но вполне может немного изменить свои планы. Джет всё равно будет на месте, а один час погоды не сделает. Люси повернулась к Нацу и решительно кивнула:

– Я свободна.

Он протянул ей руку, чтобы помочь спуститься по ступенькам:

– Тогда ведите. Право выбора места за вами.

Чтобы не уходить далеко от студии, девушка привела своего спутника в то же самое кафе, в котором почти неделю назад обедала со своим новым оператором, и выбрала столик у окна. Когда первое, такое естественное в подобных случаях смущение прошло, у них нашлось много тем для обсуждения. Взглянув случайно на часы, Люси с удивлением обнаружила, что они проговорили почти три часа. К сожалению, и её, и Драгнила ещё ждали сегодня дела, которые необходимо было закончить, поэтому им пришлось проститься, предварительно условившись созвониться на следующей неделе.

Возвращаясь в студию, девушка перебирала в памяти их сегодняшний разговор и все предыдущие встречи. Пожалуй, пора было признаться, хотя бы самой себе: Нацу ей нравился. Что-то было в его словах, жестах, в том, как он смотрел на неё, как говорил, прикасался к ней, что завораживало, притягивало, странным образом грело и успокаивало, вызывая желание испытать это ещё раз. Да и с его стороны нет-нет, да проскальзывало нечто такое, что выходило за рамки обычной человеческой благодарности. Нет, любовью здесь и не пахло – Люси была взрослой девочкой и не верила в столь сильные чувства с первого взгляда и подобную розовую чушь. Но и отрицать возникшее между ними притяжение было бы глупо. Оставалось лишь ждать дальнейшего развития событий.

Джет, как и предполагалось, бездельничал в одной из комнатушек на первом этаже, флегматично листая потрёпанный глянцевый журнал, оставленный здесь кем-то из девушек. Увидев журналистку, парень поднялся и поплёлся за ней в монтажную. К удивлению Люси, сегодня работать над выпуском с Джетом было одно удовольствие: он не только спокойно, без тяжёлых вздохов и хмурой физиономии, выполнял её просьбы, но и сам подкидывал интересные идеи. В итоге они смогли сделать черновой вариант быстрее, чем это бывало раньше, с другими монтажёрами. Девушка с облегчением выдохнула и начала собираться домой, предвкушая тихий, приятный вечер в компании лёгкого ужина и любимого фильма. Она уже повернулась к двери, когда её окликнул Джет:

– А с этим чего делать?

– Что это? – спросила Люси, глядя на кассету, которую ей протягивал парень.

– Да тут девушка приходила, такая… – он провёл в воздухе руками, очёрчивая невидимый силуэт. – Оставила для тебя конверт, сказала, это очень важно, просила передать.

– Платиновая блондинка? Волосы белые у неё были? – уточнила журналистка, видя непонимающий взгляд Джета.

– Ага. Вы с ней на входе разминулись, кстати. Она тебя окликнула, а ты не услышала, – Люси нахмурилась, восстанавливая в памяти события того дня, но чего-то похожего вспомнить не смогла. Парень, понаблюдав за неё пару минут, продолжил: – Я подумал, ну, раз так важно, надо копию сделать, чтоб не потерялось. А потом приезжал рыжий такой, на классной тачке, – журналистка немедленно вспомнила слова Локи про какого-то странного парня в свитере. – Ту-то кассету я ему отдал, а эта вот…

– Джет, конверт же был запечатан, – удивлённо сказала девушка. Тот махнул рукой:

– Да чего там сложного-то? Над паром подержать.

– Я этого не слышала, – выдохнула Люси и, взяв плёнку, покрутила её в руках. Искушение было слишком велико. Быстро, будто боясь передумать, она шагнула к аппаратуре, опустила кассету в прорезь проигрывателя и нажала «Воспроизведение».

Ничего необычного. Обыкновенная любительская съёмка. Кафе, в котором работает Миражанна, сама блондинка, Драгнил, тот щуплый парнишка, которого Люси видела за стойкой (насколько она смогла понять из записи, его зовут Макс), другие посетители… Она уже хотела прервать просмотр, но её остановил Джет:

– Подожди.

Пальцы замерли в паре сантиметров от кнопки. Журналистка с недоумением посмотрела на монтажёра:

– Что случилось?

Тот молчал, напряжённо вглядываясь в экран. Потом отмотал немного назад, посмотрел запись, хмыкнул и расслабленно откинулся на спинку стула: