Рядом (СИ)

Я ещё не совсем понимал, куда должен был отправиться из больницы, есть ли куда мне пойти. Я

не знал, что сейчас с моей квартирой, ведь меня никто не искал, никто не ждал. Но я должен был уйти

отсюда как можно скорее.

61

За окном стало совсем темно. Прошёл ещё один день. День без неё…

***

Лежать одиноко в темноте было нестерпимо горько. Полночи я метался по кровати, будучи

прикованным тонкими трубками капельниц и датчиков и не имея возможности встать. Даже здесь в

кажущейся безопасности я всё ещё оставался пленником. Я сотню раз закрывал глаза, мысленно умоляя

её придти ко мне хотя бы в видениях, но возникающий её образ был слишком неясным и мимолётным.

Меня отвлекало всё: негромкие разговоры за дверью бокса, шум, доносящийся из-за окон, тихий гул

медицинского оборудования. Все эти незначительные звуки были такими назойливыми по сравнению с

беззвучными ночами в подвале, где я слышал лишь тихое дыхание Евы. Я хотел сейчас слышать только

его…

Я не помню, в какой момент мне удалось отключиться, только, проснувшись под утро, я

обнаружил в ногах свёрток, а руки мои были свободны от трубок. Я осторожно встал. Голова по-

прежнему сильно кружилась и болела, но на ногах я стоял уже увереннее.

Развернув сверток, я обнаружил в нём комплект мужской одежды и обувь. Быстро оделся. Вещи

были не новыми, и велики мне по размеру, но мне было безразлично это. Главное, что я могу уйти. И я

снова мысленно поблагодарил медсестру за её добродушие.

В больничном холле было ещё сумрачно и совсем безлюдно, а над дверью в конце коридора

горела лампа со спасительной надписью «Выход». Я собрал силы и шагнул в её направлении.

Оказавшись на улицу, я попытался оценить, где нахожусь. Таблички с названиями были

знакомыми – это мой город. Я с горечью подумал о том, что мы были совсем рядом с домом, со

спасением, но, тем не менее, спасти нас во время так и не смогли. Я, шатаясь, побрёл в сторону своего

района по утренней безлюдной улице. Всё казалось чужим, незнакомым, словно я попал в другой город.

Я узнавал архитектуру, здания, названия, но всё это было так далеко для моего сознания, что я

чувствовал себя чужаком, приезжим.

Но всё это было лишь началом моих мытарств. Когда, спустя час, на улице начали появляться

утренние пешеходы, стало только хуже. Опустив голову, я медленно брёл на слабых ногах, иногда

спотыкаясь на неровных асфальтовых дорожках. Люди шарахались от меня, испуганно оборачиваясь в

мою сторону. Мне казалось, что каждый тычет в меня пальцем, каждый знает, о том, что произошло со

мной, но при этом обвиняет меня, презирает меня. Это было невыносимо. Куда я иду? Зачем я иду? Что

дальше?

Я не знаю, что заставило меня поднять глаза в тот момент. В нескольких десятках метров передо

мной шла девушка. Её светлые волосы, спадающие волнами на плечи, в утреннем свете переливались на

солнце. Лёгкими шагами она ступала по дороге, но, казалось, её хрупкой тело плыло, не касаясь земли.

Всё в её образе было таким до боли знакомым и родным, что у меня перехватило дыхание. Я резко

остановился, замерев от увиденного, и сзади в меня, выругавшись, врезался какой-то прохожий.

- Ева… - прошептал я, глядя вслед уплывающей фигуре, но она продолжала всё так же плыть

вперёд, - Ева! - я крикнул громче, но она не обернулась.

Люди вокруг, оглядывались на меня, не в силах понять причины моего крика. Оглядывались

даже те, кто был совсем далеко, но только не она. Расстояние между нами увеличивалось. Я побежал…

Мне казалось, что я бегу со всех сил, но чем быстрее я двигался, тем дальше была она. Я

расталкивал людей, спотыкаясь об их ноги, получая толчки и слыша брань от них в ответ, но никак не

мог приблизиться к ней. Девушка скрылась за углом на повороте. Я собрал последние силы и прибавил

темп, но когда я обогнул угол дома, её не было. Толпа людей не была настолько плотной, чтобы она

могла так легко затеряться среди них. Но её не был видно. Я в отчаянии вертел головой из стороны в

сторону, вглядываясь в силуэты прохожих, но девушка растворилась словно туман, не оставив после

себя и следа. Она исчезла так, как будто её и не было… Её не было! Я опустился на колени прямо

посреди улицы, с усилием втягивая воздух открытым ртом, и закрыл лицо руками.

62

- Ева… - моё горло сковало спазмом, - Ева, не оставляй меня…

Я сидел и рыдал… Потерянный и одинокий среди оживлённой толпы снующих туда-сюда людей.

***

К своему жилищу я добрёл лишь к вечеру, потеряв по дороге остатки сил и желания бороться за

жизнь. Глядя в сумерках на фасад дома, я надеялся, что ощущение родных стен и защищённости

проснутся во мне, но дом казался чужим и холодным, словно я не видел его не пять месяцев, а

несколько десятилетий. Мои окна были темны, хотя другого я и не ожидал увидеть.

Консьержка в подъезде смотрела на меня, как на приведение, когда я, войдя в дом, попросил у

неё дубликат ключей от своей квартиры. Сначала она не узнала меня, но, когда поняла, кто перед ней,

лицо её исказилось от ужаса. Ещё немного, и она стала бы креститься, думая, что к ней явился

покойник. Если бы мне не было так горько, я бы, наверное, даже улыбнулся ситуации и поговорил с ней.

Но сейчас мне очень хотелось просто молча уйти.

Я пешком поднялся на свой этаж – лифт с его замкнутым пространством сейчас мне нужен был

меньше всего, и в нерешительности встал напротив своей двери, до боли сжимая в кулаке ключ.

Дверь открылась с тихим скрипом, наполнив мой мозг таким привычным и знакомым звуком.

Верхняя петля всегда была очень «своенравной» и никак не хотела работать бесшумно, несмотря на

стоимость двери и все мои попытки её смазать. Я осторожно вошёл внутрь.

Моя квартира… Как я был рад ей когда-то. Сколько времени я добивался того, что имел. Сколько

всего хорошего происходило в ней раньше. Почему же сейчас я совершенно не чувствовал хоть

малейшего облегчения от того, что нахожусь здесь? Может быть потому, что прежнее счастье было

ложным… Всё в моей былой жизни было фальшью: любовь, дружба, радость, эмоции, деньги. Всё

испарилось вмиг.

Убранство моего дома не изменилось - мебель, вещи, аксессуары были прежними, но квартира не

казалась брошенной. Немногочисленные комнатные растения, принесённые когда-то в мой дом

Кристиной для оживления интерьера, были по-прежнему зелены и свежи. В прихожей стояли несколько

пар женской обуви. На вешалке болтался явно женский зонт. Пройдя в спальню, я открыл ящик своей

прикроватной тумбочки: все мои документы на месте, рядом с ними лежит пачка денег, как мне

показалось, та же, что я оставил здесь пять месяцев назад, даже ключ от офиса лежал здесь же. Всё

кругом аккуратно сложено, убрано. В моей квартире несомненно кто-то жил. И этот кто-то будто

чувствовал виноватым себя за это, стараясь сделать своё пребывание максимально незаметным.

Стоя посреди привычных мне вещей, я никак не мог понять, что же делать дальше. За окном

постепенно приближалась ночь, сил у меня совсем не осталось, поэтому пойти сегодня туда, куда я

хотел, я уже не мог. Я вошёл на кухню и открыл холодильник. Тот был практически пуст, если не

считать пары десятков яиц и каких-то продуктов долгого хранения. Я столько времени провёл в голоде,

что порою в мечтах о возвращении, я представлял себе, как буду наедаться до отвала, вернувшись

домой. Там, в подвале, я хотел всего, даже тех продуктов, которые не любил до этого, но сейчас вопреки

всему есть мне не хотелось - я захлопнул дверцу. Мне вдруг подумалось, что, возможно, кофе вернёт

меня к жизни, его я всегда хотел сильнее всего, и воспоминания о нём частенько вызывали у меня