Рядом (СИ)

словно остановился и затих в преддверии неминуемой катастрофы. Лишь только в голове эхом звучало

его имя, произнесенное моим собеседником.

69

- Он живой???

Я столько дней жил в полной уверенности, что он был убит тогда во время захвата, что сейчас эта

новость казалась мне концом света. Я был уверен в его смерти настолько, что даже не задал этот вопрос

матери Евы, будучи у неё дома, а она ни разу так о нём и не упомянула. Все эти дни я почти не

вспоминал о нём, считая его мертвецом Никто не упомянул о нём! А он тем временем где-то сейчас

живой, дышит тем же воздухом, что и я. Воздухом, которым должна была дышать Ева.

Мысли летели в моём сознании со скоростью ракеты, разжигая во мне ярость. Мне казалось, что

я готов потерять сознание, только не понимал, от злости или от того, что перестал дышать. Меня словно

парализовало. Мой собеседник, заметив изменения в моём лице, внимательно смотрел на меня.

- Живой, – тихо сказал он, усмехнувшись. – Живучий, как таракан. Ему пробило лёгкое и

позвоночник во время захвата, но он выжил. Правда парализован… Вероятнее всего навсегда.

Я почти не слушал, что говорил следователь. Слова «живой» хватало вполне моему сознанию, и

оно не нуждалось в подробностях. Оно крутилось в моей голове назойливой мухой, не желающей

улетать и отвлекающей от всего. Неужели это возможно? За что мне всё это?

- Вы меня слышите? Эй, с вами все в порядке? – следователь помахал рукой перед моим лицом,

возвращая меня в реальность. Я кивнул, не в силах произнести ни слова.

- Я понимаю вашу реакцию… - сочувствующе произнёс он. - Понимаю, что вы перенесли и

испытываете сейчас. Но такова жизнь! Поверьте мне, очень часто невинные люди страдают от того, что

просто оказались не в то время и не в том месте. Вам просто не повезло.

- Просто не повезло? – ошарашено спросил я. – Вы видели всё, что происходило, и считаете, что

мне просто не повезло???? Вот так вот всё просто?

- Да… - детектив с задумчивостью Шерлока Холмса закурил очередную сигарету. – На самом

деле, на вашем месте мог оказаться любой подвернувшийся человек. Хасан - просто свихнувшийся

фанатик. Он помешан на своих сумасбродных идеях. Сила личности, подчинение, угнетение… всё

такое. Синдром неудавшегося Бога, – он, усмехнувшись, выпустил дым. – Похищения, убийства,

шантаж, список можно продолжать и продолжать… Эпизодов ему с лихвой хватит на всю оставшуюся

жизнь. Самое смешное, что он пытался создать лекарство, бесследно убивающее человека, хотя таких

существует уйма. Даже внёс собственные коррективы в состав препарата – в малых дозах, он вызывал

медленную смерть, но если ввести большую дозу, то смерть будет мгновенной. Именно его он

опробовал на вашей сокамернице. - Он небрежно ткнул пальцем в сторону небольшой ампулы, стоящей

на столе. – Полнейшее сумасшествие на мой взгляд. Как только ему станет чуть лучше, мы будем

ходатайствовать о признании его невменяемости.

Я не слушал. Я смотрел на маленький стеклянный пузырёк, еле видный среди бумажных завалов

на столе. В нём, переливаясь янтарными красками, находилась жидкость, убившая человека, ставшего

мне таким близким и родным. Несколько миллилитров смерти. Я не мог понять своих противоречивых

чувств, но точно знал, что испытываю к нему ненависть, как к одушевленному предмету.

Тем временем детектив сухо и буднично рассказывал о том, как долго полиция пыталась найти

Хасана, совершившего множество преступлений. И как рады они были тому, что неожиданный звонок

вывел их на него, приписав ему очередной грех. Мне хотелось возразить ему, сказав, что это совершенно

не их заслуга, но вступать в споры уже не было сил. Сейчас меня волновало лишь то, что человек,

заслуживающий тысячи смертей, лежит где-то в чистой сухой постели, окруженный заботой

медицинского персонала.

Кабинет полицейского был переполнен табачным дымом и его нудным голосом, зачитывающим

мне протоколы.. И мне было трудно понять, отчего именно так кружится голова. Казалось, что так плохо

физически мне не было с того дня, как я очнулся на больничной койке. Я почти не разбирал слов в его

речи, лишь монотонный гул его голоса неприятными нотами звучал на фоне пульсирующей болью

70

правды. Я подписал кучу документов, даже не вчитываясь в их суть. Мой взгляд лишь выхватывал из

строк слова полицейской хроники: «…извлечено тело пострадавшей…», «…смерть в результате

применения сильнодействующего препарата…», «… по результатам вскрытия…», «…множественные

поражения…». Буквы двоились и расплывались, будто мой мозг пытался защититься от ранящих меня

слов, а я в тот момент думал лишь о том, что должна была испытать её мать, выносившая Еву под

сердцем и спустя годы читающая выбитую на бумаге хронику её смерти.

- Что с ним будет дальше?

- Не знаю… Честно говоря, мне не особо интересно. Мы поймали его. В ближайшие дни я

планирую взять с него показания в больнице, когда разрешат врачи. Потом передадим его суду, а дальше

он – их проблема. Скорее всего, его направят в психиатрическую клинику и дело закроют.

- А как же наказание? Он просто проведёт свою жизнь в психушке. Живой, сытый, среди людей?

Из-за него погибла ни в чём не виновная девушка, и он даже не заплатит за это? Вы должны посадить

его!

- Что вы от меня хотите? Чтобы я его убил? - он с вызовом смотрел на меня. – Вас спасли. А

убитая им девчонка - не ваша проблема! Она вам вообще никто. Вы – лишь свидетель по её делу.

Успокойтесь, и живите дальше.

- Не вам судить, кто она мне! И не вам давать мне советы о том, как жить дальше! – я просто

кипел от злости. - Я всего лишь хочу, чтобы он получил своё! Разве это много за то, что он сделал?

С минуту мой собеседник сидел молча. Не было понятно, стало ли ему хоть немного стыдно за

свои слова, или он просто был ошеломлён моей яростью, но лицо его стало чуть мягче.

- Поверьте мне, то, в каком он состоянии, будет лучшим наказанием для него, чем тюремное

заключение.

- Вы можете мне сказать, где он сейчас?

Страж закона тяжело вздохнул.

- Зачем вам это? Вы не боитесь наделать глупостей, от которых потом будете страдать?

- Вы полагаете, что сейчас я не страдаю?

Он долго молчал, не зная, что ответить мне, и старательно пряча глаза от моего напряженного

взгляда. Я знал, что вряд ли получу от него ответы, в конце концов – это тайна следствия, но не

попытаться я не мог.

На столе визгливо зазвонил телефон, выдернув меня из транса тревожного ожидания. Мне

показалось, что я услышал напротив себя вздох облегчения от того, что внезапный звонок давал моему

собеседнику несколько минут отдыха от неприятного ему разговору. Детектив, извинившись, взял

трубку и отошёл к окну.

- Кисуля, я слушаю тебя! – его негромкий голос был приторно сладким и таким отличающимся

от недавнего сухого тона, что мне стало не по себе. – Даааа! …. Конечно, я буду вовремя!..... А что ты

хочешь, бесстыдница? …

Он захихикал, наигранно и скабрёзно, саданув этим звуком меня в самые глубины сознания.

Меня стало подташнивать. Осознание того, что его не волнует моё состояние, что он не собирается

щадить моих чувств, что жизнь вокруг течёт бурным потоком со всеми своими радостями, шалостями,

пошлостями и наслаждениями, было болезненным и неприятным. Я не ждал сочувствия со всех сторон,

но, тем не менее, было очень страшно знать о том, что всем вокруг наплевать.

71

Я смотрел в спину хихикающего и жеманничающего следователя, понимая, что в этот момент его

совершенно не заботит моё присутствие. С проворностью пронырливого вора я схватил со стола то,

что, как мне казалось, могло бы излечить мою душу или, по крайней мере, притупить мою боль –