It Sleeps More Than Often (СИ)

“Признаёшься ли ты в колдовстве, Ведьма?”. “Да, Инквизитор”. “Ответ неверный, подумай ещё раз”. “Нет, Инквизитор, ни в каком колдовстве я не признаюсь — хоть пытайте меня”. Вот так-то лучше. “Наверное, это зачарованное платье даёт тебе силу лжи?”. Лоренц отправляет сообщение и задумывается — уж не слишком ли он мудрит? Сейчас затеряется в дебрях собственной фантазии, как обычно, а девчонка ничего не поймёт да всё дело завалит. Но только не Ванесса. Она вполголоса говорит что-то Палачу — что за язык, кажется, румынский? — и тот в один подскок оказывается за диваном, на котором она сидит, хватает её за руки, силой тянет вверх, заставляя подняться, и одним рывком срывает с неё платье. Одним рывком — это не фигура речи, и платье — это не упрощение. Платье вместе с комичной шляпой уже на полу, а корсет всё ещё на ней. Лоренц хлопает в ладоши — вот это фокус! Значит, платьице-то с секретом, на запрятанных в складках тюли заклёпках — он видел такие раньше на варьете-шоу. Особая задумка, да и судя по прыткости исполнения, ребята перед эфиром всё как следует отрепетировали. Нет, ну, а что — наверняка же студенты, учатся на врачей или юристов, а в свободное время подрабатывают на сайте. Не самая плохая идея — в этом возрасте они и так трахаются, как кролики, используя под это дело любую устойчивую поверхность, а здесь хоть заодно и деньжат подзаработают. Счётчик в углу окошка шоу неумолимо крутится: текут минуты, утекают евро. Но Лоренц никуда не торопится — в сказке для взрослых нет места суете.

“Ну что, Ведьма, лишившись заколдованного одеяния, готова ли ты сознаться в служении Сатане?”. А Ведьма и вправду хороша. На свой вкус Лоренц обычно выбирает моделей миниатюрных, ему нравятся худышки, а эту румынку (румынку?) природа формами не обделила: пышные груди выскакивают из тугого корсета, миниатюрные трусики из гипюра с орнаментом в виде паучков чуть ли не трещат на округлой заднице. Что? Паучков? Ничего не скажешь — подошла к делу со всей ответственностью, шалунья хэллоуинская. Даже взлохмаченные волосы и перебор с макияжем в тему — ведьма же настоящая! “Готова, инквизитор, я во всём сознаюсь”, — Ванесса изображает голосом некое подобие нытья. Да она ещё и актриса настоящая! “А если подумать?”. “Нет, не готова, ни в чём не сознаюсь!”. Вот умничка! “Ну тогда, возможно, Палач с помощью жезла справедливости заставит тебя говорить правду? Заставит говорить!”. Лоренц в голос хохочет над своей изобретательностью. Ведьма снова командует что-то партнёру, тот обходит диван и становится прямо перед камерой. Член топорщится, чуть ли не дымится — тут одно из двух: либо он как-то специально готовился перед “эфиром”, либо он и так уже давно готов оприходовать Ведьмочку по полной программе. Эх, молодость… Тем временем прозорливая Ванесса разворачивает его боком к камере, немного опускает объектив, и снова шепчет что-то своему ручному членоносцу. Тот хватает её за плечи, надавливая, заставляет плюхнуться на колени и тычет “жезлом справедливости” девушке в лицо. Немного поизображав обескураженность, оскорблённость и даже сопротивление, очень скоро невеста Сатаны капитулирует: она принимается самозабвенно облизывать член, то заглатывая его, то выпуская из своего игривого ротика. Корсет соскальзывает ниже, оголяя правый сосок, что заставляет Лоренца крепко ухватиться за член собственный. Ракурс идеальный: в камеру видно именно то, что должно быть видно — лучшего и желать нельзя. Профессионалка, ничего не скажешь! “Кажется, Палач не сильно-то и старается тебя разговорить!”, — по одной букве набирает Лоренц левой рукой. Модель на секунду отрывается от процесса, чтобы прочесть на своём мониторе новое сообщение, двусложно передаёт его суть Палачу, и тот принимается уже с неистовой фанатичностью насаживать её голову на жезл. Лоренцу по нраву наблюдаемое — чтобы растянуть удовольствие, ему даже приходится на время прекратить движения правой рукой.

“Ну а теперь, прислужница дьявола, сознаёшься ли ты в колдовстве?”. “Сознаюсь, о жестокий Инквизитор”, — постанывает та, походя утирая улыбающийся рот. Да она и не модель вовсе — ей же нравится происходящее! Но Лоренц запрещает себе так думать — просто она хорошая актриса и всё. “Тогда тебе придётся понести наказание, чтобы изгнать из себя нечистый дух!”, — Лоренц не уверен, что она угадает его желание, и потому поясняет: “Пусть Палач избавится от сатанинской тряпки, прикрывающей твой срам, и Инквизитор выберет меру пресечения”. Усвоив инструкции, Палач поднимает жертву экзекуций с колен, подцепив ту под руки, и отбрасывает её на диван. Дёрнув девушку за ноги на себя, он заставляет её таз соскользнуть вперёд, стаскивает трусики-паутинки и снова оказывается позади дивана. Уже оттуда он нагибается, аккуратно берёт Ванессу за лодыжки и разводит её ноги в стороны, предоставляя обзору камеры всю её промежность в самом распахнутом виде. Лоренц аж поправляет очки на переносице и утыкается в экран лэптопа почти уже носом — с его хищных губ срывается вздох восхищения. Почти идеальный шпагат — кроме всего прочего, она ещё и гибкая! “Zoom”, — пишет он. Любой модели эта команда хорошо знакома. Отыскав пульт управления камерой среди диванных подушек, Ванесса, не меняя положения, жмёт на кнопку увеличения, заставляя собственную промежность сверкать чуть ли не во весь экран. Лоренц даже забыл про самоудовлетворение — он всегда был большим эстетом, знатоком и ценителем великолепия женского тела. Ванесса прекрасна, такая гладкая и нежная, сейчас она раскрывается перед ним тёплым розовым цветком. Позволив себе немного вольности, девушка притрагивается к себе стройными пальчиками с хищными накладными ногтями и дразня, едва касаясь, зазывно себя ласкает. “Бесстыжая Ведьма, ты ведёшь себя, как шаловливая собачонка, и наказание тебе потребуется соответствующее!”. Модель сразу же улавливает ключевое слово и становится на четвереньки: оперевшись на локти, она изящно прогибается в пояснице и отклячивает свой округлый пышный зад. Палач пристраивается сзади, надавливая коленом на диван, кладёт руки на соблазнительные полушария партнёрши и сходу нанизывает её на себя. Ванесса чуть сбавляет расширение видео, ловя более общий план — она определённо знает, что делает — и вопрошающе смотрит в камеру. “Вот так-то, колдунья. И пусть Палач лучше старается — Инквизитор хочет тебя слышать”. На этом переписка приостанавливается — шоу переходит в фазу активного действия.

Палач сношает Ведьму плотно и быстро, та стонет громко и распущенно, и Лоренцу даже кажется, что вполне естественно. Активно ублажая себя, он наслаждается её стонами. Затерявшись в чувственных переживаниях, Лоренц чуть было не упускает момент близости разрядки. Вовремя оторвавшись от своего паха, дрожащими липкими пальцами он печатает: “Пусть Палач окропит твою развратную мордашку целебным снадобьем”. Он хотел написать “святой водой”, но решил, что это будет слишком даже для него. Ведьма поудобнее устраивается на диване и, теребя уже почти полностью вывалившиеся из корсета груди, улыбается в камеру. Улыбается и ждёт. Палач выстреливает тугой струёй семени ей на лицо, а Лоренц в ту же секунду выстреливает прямо в свою камеру. Ванесса, всё это время внимательно наблюдавшая за окошком с его видео, от неожиданности даже отшатнулась — обычно клиенты кончают себе в кулачок, а чтобы так… Лоренц и сам не рад — как теперь камеру отмывать? Но созерцание размалёванного ведьминского личика, перепачканного чужим семенем, сглаживает и эту неприятность. “Спасибо, вы супер”, — коротко печатает он и нажимает на значок “Покинуть сессию”. Тут же на экране появляется окошко с предложением оставить модели чаевые: десять, двадцать и пятьдесят евро на выбор. Лоренц, не раздумывая, жмёт на полтинник — ребята хорошо поработали, он хорошо поразвлёкся, всё по справедливости.

Уже захлопнув ноутбук, он вдруг задумывается — а ведь девушка не кончила… Не по-лоренцевски это, обычно он не позволяет девушкам оставаться неудовлетворёнными. Он знает к ним подход. Ну да ладно — всё равно эти двое наверняка продолжат за кадром. Потом выкурят косячок в честь отличного заработка и снова потрахаются. Молодые… Лоренц предаётся лирическим размышлениям: интересно, а сперма была настоящая? Не шампунь ли какой из брызгалки? Он где-то слышал, что все эти килотонны семени крупным планом в порнофильмах именно оттуда и берутся — из косметических тюбиков. Он снова хохочет: а что, если Ванесса сидела там, на диванчике, пóшло ему улыбалась, размазывая по лицу какой-нибудь “Хэд-н-Шолдерс”? Ну и смех! Aй да Лоренц, старый дурень. И всё-таки тот парень, её партнёр, хорош — одним видом своего тела он, должно быть, заставляет девчонок выпрыгивать из трусиков. Епископ грустно осматривает свой пожухлый член и скукожившуюся мошонку с несколькими торчащими из неё волосинами, то ли белесыми, то ли седыми. Никогда он не был таким, как этот парень, никогда у него не было такого тела. Но зато у него есть то, чего не было и скорее всего никогда не будет у фентезийного палача: обходительность, жизненный опыт и власть. Да, власть — это то, что заставляет девчонок выпрыгивать из трусиков резвее, чем кубики пресса и стальные бицепсы.