Ари (СИ)

Прожевала пончик и запила колой:

— А ты робот? Совсем не спишь?

— Сплю, — пожал плечами Ари, закрыл крышку ноутбука и убрал его на столешницу. — Ладно, давай сюда то, что написала.

Вставать с места не пришлось. Ари первым обнаружил «лист с моими желаниями», подхватил его с противоположного края стола и с внимательным видом принялся скользить глазами по строчкам.

— Всего три?

— Три, это уже много. — Кажется, я начинала нервничать, или отчего ещё мне кусать губы?

Взгляд исподлобья стрельнул в меня:

— Собака?

— Ну да, — я пожала плечами.

Глаза Ари сузились:

— Ты хочешь… собаку?

— Это странно?

— Нет. Но… не думал, что ты любишь животных, — Ари не сводил с меня глаз.

— Я люблю собак. Потому что они лучше людей.

Грудь Ари поднялась от глубокого вздоха, и он вновь вернулся к изучению моих каракуль. И на этот раз долго молчал, словно в сотый раз, перечитывая каждое слово. Наконец поднял глаза на меня и продолжил своё многозначительное молчание.

— Прости, если тебя это смутило, — промычала я и сделала большой глоток колы, газы ударили в нос и я не смогла не поморщиться.

А Ари взирал на меня всё с тем же каменным выражением на лице:

— Хочешь знать, что случилось в тот день, когда ты получила своё… — И он замолчал.

— Уродство, — помогла ему я.

Ари в лице не изменился:

— Ты не должна это так называть.

— Почему?

— Потому что это не так. И если ты до сих пор считаешь себя уродливой, я завешу всю ту стену, — кивнул в бок, — зеркалами, и буду каждый день заставлять тебя в них смотреться, при этом напоминая, что в тебе нет никакого уродства, ясно?

И почему вдруг дышать стало так трудно? Кто-то включил отопление на максимум?

— Я просто хочу знать, кем были мои родители, — сухо произнесла я и уткнулась взглядом в стакан с колой, наблюдая, как крохотные пузырьки всплывают на поверхность и лопаются точно последние огоньки надежды живущие во мне.

— Что ты помнишь? — прозвучал спокойный голос Ари и мне понравился этот его тон. Будто ему действительно не всё равно. Будто я – не только работа.

— Помню, как было больно, — я смотрела в свой стакан и говорила предельно тихо и предельно ровно. — Помню, как левая сторона тела горела в огне. Огонь он… будто был везде. Вокруг. Внутри меня… Пахло… ужасно пахло. Запах гари и чего-то… — сглотнула и встретилась с Ари глазами. — Думаю, горела плоть. Не знаю, где я находилась. Сперва казалось, будто в какой-то тесной коробке. А потом вдруг огонь оказался повсюду. И… дальше воспоминания становятся сплошными обрывками. Всё заканчивается женским криком. Только я понятия не имею, кому он принадлежит, слышу его будто издалека. А потом… потом меня подхватывают чьи-то руки, чувствую, что меня несут… Понимаю, что плакать сил не остаётся и… и на этом всё. Очнулась я уже в больнице Спрингфилда.

Не знаю, сколько длилось наше молчание. Знаю, что мне стало не по себе. Я никому об этом не рассказывала и что ещё хуже, понятия не имею, по какой причине поделилась своими воспоминаниями с Ари: потому что, таков был уговор, или потому, что мне просто этого захотелось.

Я видела, как сжались его кулаки. С такой силой, что костяшки пальцев побелели, но на сдержанном выражении лица это никак не отразилось, так что может быть мне просто показалось… А затем он вернулся к изучению моей писанины, коротко откашлялся и вновь посмотрел на меня. На этот раз удивлённо:

— ЭТО твоё третье желание?

Я кивнула, не уверенная, что сейчас могу говорить.

Бровь Ари озадаченно изогнулась и слабая немного печальная улыбка коснулась его губ:

— Ты серьёзно, Тея? Ты внесла этот пункт в список своих главных желаний?

— Не в «список своих главных желаний», а просто – в список желаний, — совладала с голосом я. — У меня нет главных и второстепенных. Просто есть то, чего мне хочется.

— Что ж, — Ари вдруг улыбнулся шире и расправил плечи, — пожалуй, твоё третье желание я могу исполнить прямо сейчас. — Он протянул руку за белым пакетиком и передал его мне.

Приняла неуверенно и заглянула внутрь.

Как?.. Как он это запомнил?

Посмотрела на него огромными глазами:

— Ты... это ты купил? Или тоже…

— Я, — ответил Ари, поднимаясь со стула. — Надеюсь, это поднимет тебе настроение. Мне надо поговорить по телефону. Отдыхай. Завтра у нас тяжёлый день, — он слабо улыбнулся и удалился в сторону спальной. А я достала из пакета первую из множеств упаковок мармеладных медвежат и решила, что не так уж этот парень и плох.

Может, я и правду могу ему доверять.

Или он пытается меня подкупить.

Глава 13

Тея

Спрингфилд.

Ненавижу этот город и всё, что у меня с ним связано. Начиная с момента пробуждения в больнице и обнаружения на себе кучи бинтов, с нетерпимой боли, с понимания непонимания, с холодных глаз медсестры, с сообщения о том, что я чёрт пойми кто и чёрт пойми откуда вязалась, и до того момента когда села в машину Норы и, спасаясь от своего прошлого, укатила в Филадельфию. От своего двойного прошлого. Всё моё существование поделено на несколько жизней. Сейчас я проживаю третью. А может быть… с того момента, как у меня появился «телохранитель», уже четвёртую.

Спрингфилд.

Примерно через час мне предстоит встретиться с родителями Норы и всё время делать вид, что в том, что их во всём якобы прилежная дочь больше не дышит, нет моей вины.

Чёрный Мерседес SLC 200 уже мчался по гладкой окружной дороге Филадельфии, я сидела на переднем сидении, сжимала в кулаки вспотевшие ладони, судорожно сглатывала и считала первые капельки дождя обрушивающиеся на лобовое стекло.

С самого утра Ари вёл себя крайне молчаливо. Нет, ещё со вчерашнего вечера всякие разговоры прекратились. Единственное, что сказал, постучав в дверь своей спальной, так это:

— Выезжаем через двадцать минут.

Тот, кто подбирал для меня одежду, совершенно не предусмотрел мой вкус. Нет, я не высказываюсь, я благодарна за помощь, но… это… точно не моё.

Если одежда не была в обтяжку, то она была полупрозрачной. А если не была полупрозрачной, то была нереально короткой. Так что выбирать, что одеть на похороны пришлось недолго. Думаю, тугое чёрное платье, длиной едва прикрывающей пятую точку, было выбрано специально для этого «мероприятия», ибо больше ничто не подойдёт. Тёмные колготы оказались довольно плотными, чтобы скрыть изъяны на моей левой ноге, а чёрные ботильоны, очень похожие на мои единственные, только выглядящие более модными, оказались как раз в пору.

Волосы, как всегда оставила распущенными и слегка надвинула их на лицо. Купленную мне косметику проигнорировала. И не потому что никогда ею не пользуюсь, а потому как родители Норы и так придут в замешательство при виде крохотной тряпочки на моём теле, так что добавлять образу излишней вульгарности совершенно ни к чему.

Подобрала с кровати пухлую сумочку-чемоданчик и тут же бросила обратно – у меня ведь нет вещей. Более того – даже документов не осталось. И эту проблему рано, или поздно придётся решать. Я не смогу прятаться у Ари вечно.

Ари… Что касается этого парня, при виде меня застывшей на пороге спальной с тёплым укороченным пальто в руках, я видела, как молниеносно быстро его глаза изучающе скользнули вниз по моему телу, задержались на ногах, а затем он подхватил ключи с кухонной столешницы и кивнул на дверь.

— Пойдём, — второе, что он сказал мне за последние часов пятнадцать.

А ещё, больше этот парень не выглядел, как симпатяга-бармен. Сейчас, в чёрных брюках и в чёрной рубашке, с идеальной укладкой идеального бизнесмена, с блестящими часами на запястье и в отполированных туфлях, он выглядел так, точно с обложки модного бизнес-журнала сошёл.

Чего это он так вырядился?

— Чего это ты так вырядился?

Ари застыл. Медленно обернулся и не сдержал сомнительной улыбки: