Смерть не имеет лица (Преданность смерти)

Не успела она договорить, как раздался грохот, и под ногами у них задрожала земля. В глазницах разбитых окон фабрики засверкали яркие зарницы пламени.

– Укройся! – выругавшись, крикнула Ева Пибоди.

Они обе бросились за машину, и в этот момент в воздухе прогремел новый взрыв. Звук его был более мощным и больно ударил по барабанным перепонкам. Разлетелись кирпичи, дымящийся осколок чего-то ударился в землю в нескольких сантиметрах от Евы и закатился под машину. Ева повернулась к Пибоди:

– Тебя не задело?

– Нет… О боже, Даллас!

Их обдало упругой и жаркой воздушной волной. В воз­духе все свистело, выло и грохотало. Всюду падали облом­ки, колотившие по машине, словно яростные кулаки. Машина тряслась, скрежетала и кренилась. «Примерно так должен выглядеть конец света», – подумалось Еве. Она с трудом смогла вдохнуть воздух – горячий, дымный и пыль­ный.

Потом все стихло. Был слышен лишь звон в ушах и гул­кий стук собственного сердца. Ева еще немного полежала, убедившись, что жива и что все части тела на месте, и вы­бралась из-за машины. Руки у нее были почему-то окро­вавлены, и такое возвращение к реальности ее расстроило.

Там, где только что стояло заброшенное квадратное зда­ние, простиралось плоскогорье из дымящихся мелких об­ломков, над которым зависло облако кирпичной пыли.

– Черт возьми! Ты только посмотри на мою колымагу!

Машина была вся во вмятинах и подпалинах, лобовое стекло являло собой фантастическую паутину, а на крыше зияла огромная дыра.

Пибоди медленно встала на ноги и тут же закашлялась от дыма и запаха гари, которыми пропитался воздух.

– Вы на себя-то посмотрите, сэр!

– Это просто царапины, – пробормотала Ева и вытер­ла свои окровавленные пальцы о рваные брюки.

– Нет, я имею в виду – в целом.

Ева оглядела себя и нахмурилась. Пибоди выглядела не лучше: лицо было черным от копоти и грязи, и белки глаз на этом фоне казались похожими на две луны. Форменная фуражка где-то потерялась, и волосы торчали дыбом.

Ева провела пальцами по собственному лицу, посмот­рела на еще больше почерневшие от этого кончики пальцев и выругалась:

– Дьявол, этого еще не хватало… Давай вызывай Цент­ральное. Здесь нужно выставить людей, чтобы не пускать толпу, а то хлопот не оберешься, когда народ выползет из-под своих кроватей и потянется сюда.

Послышался звук подъезжавшего автомобиля, и Ева инстинктивно взялась за рукоятку оружия. Спустя мгнове­ние машину уже можно было разглядеть, и Ева немного растерялась: она не знала, вздохнуть ли ей с облегчением или рассердиться.

– Какого черта тебе здесь надо? – спросила она, когда Рорк выбрался из машины.

– Я мог бы спросить тебя о том же. У вас кровоточит нога, лейтенант.

– Пустяки. – Она нахмурилась и потерла лоб. – Здесь место преступления и опасная зона, Рорк. Уходи.

Он вынул из кармана носовой платок и, нагнувшись, обвязал ранку платком.

– Это нужно обработать. Там полно грязи. – Выпря­мившись, он внимательно посмотрел на Еву и провел рукой по ее волосам. – Ну что ж, смотришься интересно, но тебя, по крайней мере, можно узнать.

Краешком глаза Ева уловила усмешку Пибоди, но ре­шила сделать вид, что ничего не заметила.

– Рорк, у меня нет на тебя времени. Я занята.

– Это я и сам вижу. Но мне кажется, тебе все-таки при­дется потратить время. – Рорк более пристально посмот­рел на «место преступления», его взгляд стал холодным и каким-то невыразительным. – Это строение принадлежа­ло мне.

– О, черт! – Засунув руки в карманы, Ева принялась расхаживать туда-обратно. – Черт…

– Я знал, что ты будешь в восторге. – Рорк вынул из кармана диск и протянул его Еве. – Это я получил сегодня утром. От какой-то группы, именующей себя «Кассандра». Послание, в котором они называют меня капиталистичес­ким оппортунистом, с чем я, кстати, абсолютно согласен, и заявляют, что выбрали меня для своей первой демон­страции. Они используют довольно затасканный полити­ческий жаргон: «перераспределение благ», «эксплуатация бедных богатыми» и прочие пошлости. Ничего нового.

Рорк говорил абсолютно спокойно, но чувствовалось, что он изо всех сил старается держать себя в руках. Ева его знала, и ей было ясно, что за этими холодными глазами скрывается закипающее бешенство.

Сама же она отнеслась к ситуации единственным до­ступным ей образом – то есть профессионально:

– Ты мне скоро понадобишься. Тебе нужно прийти ко мне в офис, чтобы сделать подробное заявление. Я должна буду рассматривать его как свидетельские показания…

Она замолчала, почувствовав, что гаев Рорка начал проступать наружу, и подумала, что, пожалуй, никто не может быть таким опасным, как Рорк в состоянии холод­ной сдержанности.

Он резко повернулся и зашагал по дымящимся облом­кам.

– Будь оно неладно! – Ева провела рукой по взъеро­шенным волосам и посмотрела на Пибоди.

– Подразделения уже в пути, лейтенант.

– Хорошо. А пока стой у ворот и никого не пускай.

– Есть, сэр. – Пибоди сочувственно посмотрела вслед Еве, направившейся к своему мужу.

– Послушай, Рорк. Я понимаю, ты расстроен, и не осуждаю тебя. Кто-то взрывает твои здания, и у тебя есть право взбеситься…

– Это мое дело! – Он обернулся к ней, и она увидела, что его глаза полны ярости.

Ева разозлилась. Она уже готова была пойти на попят­ный и чуть не бросилась его утешать, а он этого даже не за­метил! Решительно подойдя к Рорку вплотную, она заявила:

– Черт побери, это место преступления, и у меня нет ни времени, ни малейшего желания торчать тут и поглажи­вать тебя по головке. Все из-за того, что один из твоих шести миллионов домов взлетел к едреной матери на воз­дух! Мне очень жаль, что так случилось, я понимаю, что ты чувствуешь себя оскорбленным и разгневанным, но не отыгрывайся на мне!

Рорк неожиданно схватил Еву за локти, приподнял ее и как следует встряхнул.

– Ты что, действительно считаешь, что проблема в этом дурацком складе?

Ева попыталась справиться со своим настроением и размышлять трезво.

– А в чем же еще?

Он приподнял ее еще на несколько сантиметров.

– Ты идиотка!

– Я идиотка? Это я идиотка? А ты – дундук, если дума­ешь, что я буду кудахтать вокруг тебя, когда я почти села на хвост той сволочи, которая сверяет свои часы с моими, чтобы взрывать дома! Убери от меня свои руки, а не то…

– Насколько близко ты собиралась подойти к этому зданию?

– Это не…

Ева осеклась, вдруг почувствовав, как что-то кольнуло ей в сердце. Причиной того, что в глазах Рорка появилась злость, было не разрушенное здание, а она сама!

– Я вовсе не собиралась к нему подходить, – сказала она тихо, когда он поставил ее на землю. – Мне не понра­вилась эта ситуация, и я велела Пибоди вызвать поддерж­ку. Я знаю, как надо поступать в подобных случаях.

– Да, – сказал Рорк, проведя рукой по ее чумазой ще­ке, – это заметно. – Он отпустил ее и отступил назад. – Пусть тебе обработают ногу. Увидимся у тебя в офисе.

Он пошел обратно к своей машине, а Ева в растерян­ности сунула руки в карманы. Она чувствовала себя по-дурацки и не знала, как себя вести.

– Рорк!

Он остановился и чуть заметно улыбнулся, увидев, как на ее лице отражается борьба между долгом и чувством. Ог­лянувшись на Пибоди и убедившись, что помощница смотрит совершенно в другую сторону, Ева подошла к Рорку и прикоснулась рукой к его щеке.

– Прости. Я сама была ошарашена. Не каждый день прямо у тебя под носом взрываются здания… – Услышав приближающиеся звуки сирен, она опустила руку и нахму­рилась: – Не будем целоваться перед строем.

Рорк рассмеялся.

– Конечно, моя дорогая. Никаких поцелуев, пока ты не умоешься. Встретимся у тебя в офисе, – повторил он и пошел к машине.

– Я тебя жду через час! – крикнула Ева вдогонку. – Раньше мы здесь не управимся.

– Отлично. – Проходя мимо машины Евы, Рорк на се­кунду задержался и показал на нее рукой. – Надо сказать, сейчас она тебе очень подходит.