Смерть не имеет лица (Преданность смерти)

– О, боже! Конечно! И не только я, а каждый сотруд­ник «взрывного отдела» знает. Этой истории много лет. Неужели вы не помните радикальную террористическую группу «Аполлон»? Покушения, саботаж, взрывчатка… За плату они могли убить любого, оправдывая это «револю­цией».

– О, черт! – вздохнул Фини: он наконец вспомнил это название. – Матерь Божья!

– Не понимаю, – Ева дернула Энн за рукав. – Я со­всем не сильна в истории. Расскажи мне скорее!

– Эта группа взяла на себя ответственность за взрывы в графстве Арлингтон, штат Виржиния. Они использовали по тем временам новый вид взрывчатки – пластон. И за­ложили его в таких количествах и в таких местах, что целый комплекс филиала Пентагона разлетелся в мелкую пыль, словно испарившись. Результат: в общей сложности восемь тысяч человек – военные и гражданские, включая детишек в патронажном центре. Никто не выжил.

ГЛАВА 7

В квартире Пибоди Зак пытался чинить текущий кран и прокручивал запись разговора с Клариссой Брэнсон. В пер­вый раз он заставлял себя думать, что ему просто нужно уточнить, в какое время и куда следует явиться для обсуж­дения конкретных вопросов, связанных с его работой. В другой раз он убеждал себя в том, что необходимо прове­рить, не пропустил ли он нечто важное. На третий раз он совсем забыл о разобранном кране и просто слушал, чувст­вуя, как ее голос обволакивает его.

– «Я уверена, что у нас найдутся все необходимые ин­струменты. – В этом месте Заку показалось, что она улыб­нулась, и сердце его забилось быстрее. – Но если еще что-то понадобится, вам стоит только сказать».

Ему стыдно было признаться самому себе в том, что он хочет только одного: обладать женой другого человека. Это было глупо, безрассудно, постыдно, наконец! Она наняла его для работы – вот и все, у него с ней больше ничего не было и быть не могло. Она была замужней женщиной, да­лекой от него, как луна, и не сделала ничего такого, что могло бы подогреть в нем эти страстные желания…

Но все самовнушения оказались тщетными. С остерве­нением собирая кран, он продолжал думать о ней.

– Что еще вы можете рассказать мне? – спросила Ева.

Она привела своих коллег в зал для совещаний, чтобы не тесниться в ее маленьком кабинете. Пибоди размещала на доске фотографии мест преступления и связанные с этим данные.

– Случай в Арлингтоне изучает каждый, кто хочет слу­жить в Отделе по обезвреживанию взрывных устройств, – сказала Энн, потягивая жидкий кофе, который подавали в буфете управления. – Группе приходилось вербовать лю­дей внутри интересовавших ее учреждений. Например, в такое сооружение, как филиал Пентагона, постороннему человеку, незнакомому с планировкой, вообще сложно проникнуть. К тому же в то время меры безопасности в этом министерстве были весьма суровы. И тем не менее операция прошла для организаторов очень гладко. Следст­вие установило, что по три взрывных устройства с пластоном было заложено в каждом углу здания и еще несколь­ко – в подземных помещениях.

Непоседливая Энн вскочила и прошлась вдоль доски.

– Чтобы установить заряды в подземных помещениях, по крайней мере один из участников операции должен был обладать доступом высокой категории. Накануне взрыва не было выдвинуто никаких требований или условий. По­гибли тысячи человек. Опознать всех было невозможно: от людей мало что осталось.

– А что известно об «Аполлоне»? – спросила ее Ева.

– Они взяли на себя ответственность за взрыв. При этом похвастались, что могут повторить такую операцию где угодно и когда угодно, и будут это делать, пока прези­дент не уйдет в отставку. Они требовали, чтобы выбран­ный ими представитель был провозглашен руководителем нового государственного устройства – или, как они назы­вали это, «нового порядка».

– Я помню, как звали этого «представителя». Джеймс Роуван, – добавил Фини. – На него есть досье, но я не думаю, что там много информации. Деятель парламентарного типа. Так, Мэллой? Бывший сотрудник ЦРУ. Амби­ции в политике и куча денег. Его считали главарем и пред­полагали, что именно он – завербованный человек в Пентагоне. Но кто-то убрал его со сцены еще до того, как это стали проверять.

– Все правильно, – подтвердила Энн. – Предполага­лось, что Роуван являлся руководителем группы и всем за­правлял. После Арлингтона ему каким-то образом удалось выйти в эфир. Как многие фанатики, этот человек обладал некоторой харизмой. Поднялась паника. На администра­цию стали оказывать сильное давление те, кто считал, что лучше было пойти на уступки, чем пережить еще одно по­боище. Но вместо этого была объявлена награда за его го­лову – пять миллионов за живого или мертвого. И пожа­луйста, без проблем.

– Кто его порешил?

– Эти файлы закрыты, что было одним из условий сделки. Известно только, что его штаб-квартира – дом в пригороде Бостона – была взорвана вместе с ним, его тело опознали. Организация рассеялась. Образовывались отко­ловшиеся группы, которые то здесь, то там причиняли какой-то вред, но костяк первоначальной организации был истреблен. В течение десяти последующих лет были отловлены почти все боевики.

– А скольким удалось скрыться? – спросила Ева.

– Я знаю, что так и не смогли поймать правую руку Роувана – Уильяма Хенсона. Он был руководителем всех по­литических кампаний Роувана и, как предполагали, состо­ял в верхушке «Аполлона». Однако подтверждений этому не было. Хенсон исчез в тот же день, когда взорвали Роува­на. Некоторые утверждали, что во время взрыва они вмес­те находились в доме, но, возможно, люди принимали же­лаемое за действительное.

– А что стало с их укрытиями, штабами, арсеналами? – не унималась Ева.

– Все разыскали, уничтожили или изъяли. Во всяком случае, предполагалось, что все, хотя лично я в этом силь­но сомневаюсь. Ко многим данным допуск закрыт до сих пор, но искоренить все это окончательно было, наверное, невозможно.

– Как ты считаешь, сегодняшний случай как-то связан с тем, что произошло в Арлингтоне? – спросила Ева, под­нимаясь с места.

– Я хочу изучить все подробнее, поднять имеющуюся информацию по Арлингтону, но мне кажется, связано. По­суди сама: названия и в том и другом случае взяты из антич­ной мифологии, словесная политическая шелуха, взрыв­чатое вещество – все перекликается. Но есть некоторое существенное отличие. В сегодняшнем случае взорванный объект не являлся военным, перед взрывом было получено предупреждение, человеческих жертв нет.

– Пока нет, – заметила Ева, тяжело вздохнув. – Сооб­щи мне, если хоть что-то выяснишь, хорошо? Пибоди, На­ладчик в то время, судя по всему, служил в армии. Нужно поднять армейские архивы, посмотреть, что там есть о нем. Фини, нам поскорее нужно получить все, что Наладчик за­ложил в компьютер.

– Этим я и занимаюсь, – ответил Фини, тоже подни­маясь. – Давай я посажу Макнаба на поиски в армейском архиве. Он умеет просачиваться сквозь любые запреты и печати быстрее других.

Пибоди уже было открыла рот, но быстро сжала губы, увидев предостерегающий взгляд Евы.

– Отлично, Фини. И попроси его сразу передать мне все сведения, которые ему удастся получить. Поехали, Пибоди. Мне нужно разыскать Рацо.

Ева и ее помощница пошли к лифту, чтобы спуститься в гараж.

– Я тоже кое-что умею и вполне могла бы добраться до военной базы данных, – обиженно проворчала Пибоди по дороге. – Тут только пройти по каналам, вот и все.

– Макнаб проплывает каналы быстрее.

– Он просто хвастун, – продолжала ворчать Пибоди.

– Меня вполне устраивает хвастун, который быстро де­лает свою работу. А тебе вовсе не обязательно любить каж­дого, с кем ты работаешь.

– Хорошенькое дело.

– О черт! Пибоди, глянь-ка.

Ева остановилась, обходя свою помятую машину. Какой-то шутник оставил на заднем стекле надпись: «Я – загнан­ная лошадь. Прояви милосердие, пристрели меня!»

Ева сорвала надпись и села за руль, недовольно бросив: