Верь мне (СИ)

Залпом выпив кофе и даже не поморщившись, Вика кинулась сбираться. Пальто и берет закинула подальше — такое носит Маргарита Клевер. А Виктория Ветрова носит джинсы, полусапожки, куртку и обычную шапку. Необходимо было предупредить все возможные варианты развития событий. И пока наибольшая угроза исходила как раз из места работы.

Во время поисков шапки со шкафа на Викину голову свалилась коробка из-под обуви, в которой обнаружились преинтереснейшие бумаги. В частности, здесь нашёлся Викин паспорт на имя Клевер Маргариты Максимовны — когда-то ради шутки выклянчила у отца его, чтобы окончательно раствориться под псевдонимом. Не задумываясь о дальнейшем его применении, Вика всё-таки запихнула паспорт в сумочку.

После недолгих сборов пулей полетела на метро в редакцию.

Разговор с Неведомским отнял у Вики все силы, что остались у неё после ночи. Сначала Алексей не хотел отправлять её в отпуск. Потом интересовался, почему никто не должен знать настоящее имя Маргариты Клевер. Потом предлагал обменяться информацией, но был послан к чёрту. Пока наконец хитростью и обманом Вике не удалось уйти в отпуск за свой счёт после двух дней работы, пока наконец она не покинула здание «Бюро…», в ней кипела работа. Но стоило ей закрыть дверь «Бюро журналистских расследований», как нестерпимо захотелось упасть в сугроб и лежать в нём, глядя на то, как причудливо ложится снег. Подавив в себе это детское желание, Вика начала быстро-быстро спускаться по скользким ступенькам, размахивая папкой с документами. Забыв, что полусапожки довольно скользкие, поскользнулась на ступеньках, едва не полетела носом вниз, если бы не врезалась во входящего в «Бюро журналистских расследований» парня.

— Помочь? — улыбнулся он, помогая девушке удержаться на ногах.

— Нет, спасибо! — быстро протараторила Вика и поспешила скрыться, не дожидаясь, когда парень начнёт знакомство.

С трудом дождалась электрички — пятнадцать минут показались ей вечностью. Кидала озлобленные взгляды на людей, что лезли в битком набитый вагон. Задержав дыхание, дожидалась своей станции. Когда же механический голос объявил: «Станция „Девяткино“», — вылетела вон.

По дороге до дома зашла в «Магнит» — купила продуктов на ужин. Посмотрела на наручные часы — и точно, время уже клонилось к шести, притом, что поднялась она в пять утра. О Стасе старалась не думать, но он почему-то то и дело врывался в её мысли бешеным вихрем. С его мягкой снисходительной улыбкой, добрыми серо-голубыми глазами, чёрными кудрями, которые хотелось потрепать. Проводя рукой по лбу, взъерошивая чёлку, Вика отгоняла мысли о Стасе. Хотелось верить, что с ним всё будет хорошо.

Уже на подходе к своему подъезду Вика заметила у машины такси, из которого с небольшой спортивной сумкой вышел мужчина лет тридцати-тридцати пяти в чёрной кожаной куртке, которая почему—то вызвала у Вики недоверие. А когда мужчина зашёл в её подъезд, признаться, Вика порядком струхнула. Но, сильнее сжав ручки пакета, вошла вслед за мужчиной.

Земля едва не ушла из-под ног, когда Виктория увидела на домофоне номер её квартиры. Подавив в себе желание удрать, не глядя на мужчину, лицо которого было прикрыто капюшоном, видимо, из-за снегопада, она подошла к домофону и спокойно открыла дверь.

— Даже не поинтересуетесь, зачем мне нужна эта квартира? — голос показался несколько знакомым, но мысли, метавшиеся в панике, не давали ухватиться за ключик к разгадке.

— А зачем… — несколько беспечно просипела Вика, но тут же откашлялась. — Это ж Ваше дело.

Мужчина подошёл к лифту, Вика попыталась ретироваться, но лифт, как назло, даже ждать не пришлось.

— Знаете, — поспешно начала оправдываться Вика, — я, пожалуй, пешком. Мне невысоко.

И стала часто-часто подниматься по лестнице. Мужчина растерянно посмотрел ей вслед. Вика так торопилась, что не заметила, как из дырки, образовавшейся в пакете, вылетел паспорт на имя Маргариты Клевер (настоящий документ на имя Виктории Ветровой лежал в сумочке, болтавшейся сбоку). Когда же заметила, то увидела, как мужчина посмотрел его, поднял глаза на Вику, и… Та рванула на всех парах.

Пакет мешался под ногами, но желание удрать было сильнее. Мужчина бросил свою сумку на первом этаже и принялся догонять удиравшую Вику, крича ей вслед: «Постойте!».

Сообразив, что с пакетом далеко не убежишь, Вика юркнула за мусоропровод и затаила дыхание. На площадку влетел мужчина. Виктория слышала, как тяжело он дышал — конечно, пятый этаж. «Вот ведьма!» — выругался он, сплюнул и побежал выше.

Вика колебалась: оставить пакет или взять с собой. Но, в конце концов, внутренний Плюшкин победил, и Вика помчалась вниз, шелестя пакетом. Сверху послышалась реплика, выражающая досаду: мужчина сообразил, что его перехитрили. Но Вика уже пробежала два этажа.

Почему-то она не хотела остановиться. Не хотела спросить: «Куда я бегу? От кого?». Неведомая паника влекла её вперёд, от этого странного мужчины. Хотя логика твердила: «Стой!».

— Стой! — крикнул мужчина, когда Вика подбежала к двери домофона.

Домофон не реагировал, как бы Виктория ни нажимала на него. Тогда Вика обернулась и с испугом следила за движениями мужчины в кожаной куртке и капюшоне.

— Стоп-стоп, — мужчина поднял руки, — стойте на месте.

— Стою, — пискнула Вика.

— И что это за Форд-Боярд? — откидывая капюшон и обнажая лицо с серо-голубыми весёлыми глазами, улыбнулся мужчина.

— Роман Георгиевич?..

Комментарий к Глава 5. Ведь это ещё не конец…

Вот и я, и с новой главой. Догадайтесь, когда начнётся детектив? Правильно, уже со следующей главы. А пока - вот глава, в которой я попыталась приоткрыть Вику

========== Глава 6. Явление начальства подчинённым ==========

Вика прошипела, одёрнула руку от накалившейся поварёшки и подула на обожжённые пальцы. Потом, вытерев руку о фартук, снова взяла поварёшку и налила борщ.

— Вы меня уж извините, — уже раз в пятый, наверное, повторяла Вика, — заставила Вас побегать. Я совсем забыла, что Вы приезжаете. Извините.

— Ничего, — махнул рукой Шилов, приступая к борщу, — мне нужно было осознать, с чем я столкнусь здесь.

Вика улыбнулась, подошла к раковине, опёрлась на неё спиной. В комнате повисло напряжённое молчание. Вика следила за тем, как молча уплетал борщ, сваренный ею с утра, Шилов, и просто не знала, куда себя деть. Потом сняла фартук, повесила его на крючок. Села напротив Романа, закинув ногу на ногу и подперев щеку рукой. Снова тишина. Вика внимательно изучала того, с кем, возможно, ей придётся жить бок о бок несколько дней. И кто, наверняка, раскроет ей все тайны Бандитского Петербурга. Чёрные коротко стриженые волосы с едва заметной кое-где сединой — конечно, а как иначе, Шилов же многое повидал. Едва заметная складка на лбу, обветренное лицо. Колючий серьёзный взгляд серо-голубых глаз. Грубые руки. Примерно такой, каким Виктория себе его и представляла. Да и дрожь изредка пробегала по телу. Сообразив, что слишком долго изучает Романа Георгиевича, Вика резко переметнула взгляд в окно, за которым стремительно начинало темнеть. Тоскливо вздохнула: до конца зимы ещё ого-го времени. Да ещё и Новый год…

Виктория нарочито громко вздохнула, не зная, как начать разговор. Роман поднял на неё глаза.

— И всё-таки, — Вика вздохнула ещё раз, поёрзала на стуле, переменила ноги, — я чего не понимаю…

— М? — Роман отставил опустевшую тарелку в сторону.

— Не понимаю, как Вы могли приехать сюда по первому моему зову, даже не зная, кто я. Стас говорил, что Вы осторожный.

— Он мне льстит, — Шилов вернулся из коридора с двумя паспортами, которые внимательно изучал, — Маргарита и Виктория… — Роман задумался о чём-то своём, потом захлопнул паспорта, вернул хозяйке, внимательно посмотрел на Вику и не без хитринки в голосе сказал: — А почему Вы решили, что я о Вас ничего не знаю? Да, кстати, привет от папы.

Как Виктория открыла рот, чтобы ответить на риторический вопрос Шилова, так после второй фразы и осталась с открытым ртом. Получается, Шилов Роман Георгиевич знаком с её отцом? Хотя, чему она удивляется. Чего она ожидала от встречи с опером с такими связями? Вернее, она ожидала другого от опера с такими связями и таким именем? Поспешно закрыв рот, продолжая хлопать глазами, Вика формулировала ответ. Решение пришло само собой, когда Роман щёлкнул пальцами перед её носом и сказал: «Вы где?». «Здесь, — немедленно отозвалась Виктория, заправила за ухо прядь, помялась, добавила: — Папе тоже привет», — осознав, какую только что сморозила глупость, обречённо вздохнула.