Окутанная тьмой (СИ)

Люси стыдливо отвела взгляд в сторону, ведь за все, что произошло здесь, должна ответить она, во всем, что здесь было, только ее вина – это ведь по ее глупости демон сбежал от нее и теперь оказался в гильдии; из-за нее так обезумел Драгнил, лишившись чувств, перестав контролировать собственное пламя; это из-за ее слабости гильдия превратилась в поле боя, потеряв весь свой уют, свет, тепло, превратившись в почерневшее нечто; из-за нее маги – все до единого – узнали то, что для них должно было быть закрыто до самого конца; она была хранителем, их защитником от той стороны, она должна была поддерживать их веру в Бога, ограждать их чистые, относительно невинные мысли, их души от той гнили и черноты, но с треском провалилась. Среди всех магов, так же стоящих полукругом, Хартфилия увидела и Венди, которая стояла рядом с Адрианой, лишь легко улыбалась уголками губ, радуясь встрече, но, не подходя ближе. Она наверняка понимает, что сейчас не то время и не то место, чтобы приближаться к Люси, бросаться на нее с объятиями или же наоборот – показывать свою обиду, безразличие, которое хотя бы чуть-чуть, но зародилось в ее душе. К Хартфилии посмела приблизиться лишь Адриана, подойдя, присев напротив и заглянув прямо в глаза – все было ясно и без слов. Эта была их тонкая, но крепкая нить, связывающая их души, сердца и мысли вместе и, чтобы прочитать, найти ответы на свои вопросы, достаточно лишь взгляда. Адриана тоже чувствовала себя виноватой, глупой, бессильной, ведь ее силы, скорости, ловкости не хватило, чтобы избежать тех ударов, чтобы защитить свою хозяйку, чтобы защитить всех тех, кто дорог Люси. Вот только эти голубые глаза, вновь ожившие, вновь вернувшие свой блеск, свою наивность и свет были для Хартфилии самой главной опорой.

-Не вышло, сука, – вывел ее из раздумий о чем-то светлом, может даже радостном, счастливом, насмешливый голос с той знакомой хрипотцой, отчего Люси сначала вздрогнула, не поверив себе, а после, вовсе не желая того, обернулась. Тут же ее удивленный, озадаченный взгляд встретился с взглядом Леона, вот только глаза его были такими же пустыми, безумными и леденящими душу – глаза демона, проще говоря. Внутри Хартфилии все разом похолодело, а сердце настойчиво пропускало удары, ведь так просто не должно быть, так просто не может быть. Вот только кровожадная ухмылка не сходит с бледного лица Бастии, его глаза не становятся прежними, а пальцы слишком сильно, вовсе неконтролируемо сжимаются на шее Грея, пробуждая в душе настоящий, полноценный страх. И только этот слишком опасный, непредсказуемый огонь в черных глазах и недовольные фырканья Фуллбастера, который ничего не мог поделать, не мог противиться и сопротивляться такому напору, вывели Люси из раздумий. Ее мозг же отказываясь строить грандиозные, самые безопасные планы, где все обойдется без жертв, он выдал только одну короткую команду – нападать.

Теперь-то, когда все в который раз пошло не по плану, вновь угрожая чьей-то жизни, Люси поняла, точнее, догадалась, что перед ней, в теле Леона, крепко засел не какой-то там падший, просто проголодавшийся, захотевший веселья среди людей, а самый настоящий Дьявол, спровадить которого будет тяжело. Не Хартфилии тягаться с этим демоном, не ей бороться с ним, бросать ему вызов, в силе она ему не ровня, потому остается только надеяться на его полностью отключившийся мозг и свою смекалку, бросаясь на него, ведь выбора попросту нет. Люси ведь не может стоять и просто смотреть, как жалко трепыхается, постепенно утихает в его цепких руках Грей, закатывая глаза, она не может смотреть, как уже трясет Джувию, как на ее глаза наворачиваются слезы, ведь любая секунда может быть последней. Люси не может позволить ему убить Грея, а потом дать переключиться на кого-то другого, проделывая тоже самое, она не может смотреть на эти картины, где везде присутствует только кровь и смерть, тем более, что во всем этом только ее вина. Хартфилия не может с такими большими, удивленными глазами, с таким неподвластным страхом стоять на месте, как это делают другие – это не в ее репертуаре. Бросаться на врага, даже когда он сильнее, пытаться спасти всех, жертвовать собой, совершать безумные поступки – вот, на что она горазда.

Крепко стиснув зубы, прекрасно понимая и зная, что то, что она собирается сделать – полнейшее безумие, Хартфилия за считанные секунды оказалась рядом с демоном, крепко, со всей силой, которая только была, вонзив в его руку, которая держала Грея, когти. Демон зашипел, поморщился, но не отпустил, даже не расслабил руку, лишь испепеляюще глядя на девушку. В этот момент они просто смотрели друг другу в глаза – в Люси играла неподдельная злоба, ненависть и было совсем неважно, что сил оставалось на один-два удара – главное было защитить, а уж какой ценой плевать. Хартфилия и сама не знала, откуда у нее взялось столько сил, столько дерзости и храбрости, чтобы бороться с самим Дьяволом – просто так было надо, просто выбора не было. Пальцы Леона на мгновение дрогнули, слегка расслабились и девушка, точно уловив эту секундную слабость, пытаясь контролировать силу, оттолкнула Фуллбастера в сторону, так и не отпуская руку демона. Теперь, когда она была уверенна, что с Греем все в порядке и больше ему ничто не повредит, все ее внимание вновь перешло к ухмыляющемуся демону. И желание, наконец, стереть эту ухмылку стало еще сильнее.

-Просто так меня не выгнать из этого жалкого тела, и ты это прекрасно знаешь, – ухмылка стала еще шире, демон не выдергивал руку, хотя кровь сочилась из свежих, глубоких царапин, куда все так же впивались когти Хартфилии. Он даже не пытался освободиться или что-либо предпринять, он только поднялся со скамейки, а Люси, стараясь держать хотя бы какое-то расстояние, сделала полшага назад. – Есть только два варианта и все не в твою пользу, кошка: отпустить меня и прекратить мозолить глаза своим преследованием или же убить, но вместе с этим человечишкой, третьего не дано, – ухмылка превратилась в злорадный, насмешливый оскал, не покидая лицо Леона ни на секунду. Подтверждая, что он слишком уверен в своем превосходстве, которое все равно чувствовалось, и главное в своей победе. Хартфилия тяжело вздохнула, прекрасно зная, что есть еще и третий вариант – конечно, не такой легкий и приятный как хотелось бы, да и расплачиваться за все последствия вновь придется ей. Вот только если она так не поступит, то будет жалеть всю свою оставшуюся жизнь и уже больше никогда не сможет так просто посмотреть в глаза Грею, ведь такое не прощается.

-Ты не прав, есть еще и третий вариант, – как и в тот раз, прочитал демон по ее губам, немного недопонимая, почему она не говорит это вслух, а просто беззвучно шепчет, будто действительно так сильно его боится. Но все его лживые мысли о непонятной слабости девушки разрушили резкие, точные движения, которых он не ожидал, как и такой смелости и дерзости – Люси с неприязнью откинула его руку, тут же ударив кулаком в поддых и пока он жадно хватал ртом воздух, пытался понять, какого черта здесь вообще происходит, она оказалась позади него. Придерживая за руки, оставляя там неглубокие царапины, ударила под коленку, поставив его разом на оба колена. Демон же кроме боли, злости за то, что он сейчас в таком низком положении, чувствовал и тонкие пальцы девушки, скользящие по плечам, крепко зарывшиеся в волосы, с силой отдернувшие их в сторону, и он как-то слишком просто поддался, слегка наклонив в бок голову. – Еще сочтемся, когда увидимся в Аду, в свое время, – только горячее дыхание на коже неприятно обожгло, а дальше клыки с силой вонзившиеся как можно глубже, а Леон так ничего и не понял, просто отдаваясь полностью власти Хартфилии. Он просто стоял на коленях, просто не мог ничего поделать, просто позволял красть свою кровь, свою жизнь, тьму и ту самую ненависть и злость к этой «кошке», которой было так много, что глаза Люси зловеще засияли ярко-красным, глядя куда-то вперед, перед собой. Столько лжи, столько ненависти, столько боли и презрения к людям Хартфилия еще не чувствовала никогда раньше, и это не представляемое количество всего просто сводило с ума, опьяняя разум и все мысли. Намеренно не замечая всех удивленных, пораженных, испуганных взглядов на себе, Люси продолжала вгрызаться клыками еще глубже, просто упиваясь такими желанными чувствами, теперь переполнявшими ее. Только лишь Адриана смотрела относительно спокойно, не отвлекаясь, не говоря ни слова, не пытаясь объяснить что-либо другим – она знала, в чем заключается третий вариант и какие позже будут последствия, но пока ее основной задачей было только следить за Люси и Леоном. Нельзя, чтобы Хартфилия перешагнула через ту тонкую грань и забрала не только тьму и саму душу демона из Леона, но еще и чувства самого мага, оставив вместо него пустую, безвольную куклу.