Оборотень (СИ)

Для двух наших сородичей хватило одного моего взгляда, чтобы те дали деру и не путались под ногами. Но Роберто не так прост. Зол, со своим сильным голосом вожака и мнением дурака. Наверно он решил, что одолев меня, Эм выберет его! Но с другой стороны глупцом окажусь я, если ошибаюсь сейчас.

Я ждал до последнего, чтобы избежать драки. Но! Рык вожака и он первый кинулся на меня. Острые клыки вонзил мне в шею и повалил. В испуге, что Эм была за мной, откинул его в другую сторону и кинулся сверху. Кубарем покатились, разнося все, что попадалась нам на пути. Катились, пока я его не уложил на лопатки и не вцепился клыками в шею. По клыкам сочится кровь брата, злит и вводит в худшее бешенство. Роберто лежит подо мной, обессилено прикрыл веки. Знаю, что боль невыносима, но он упорно молчит и не сдается. От моего яда и клыков в шейном отделе, медленно начинает парализовать его мышцы. Ему стоит только подать голос и я отступлюсь, но зная наверняка, что я только этого и жду. Он выводит меня морально, тем самым наказывая. Этот лис знает, что я буду себя корить за то, что поднял руку на младшего брата. И теперь будет терпеть невыносимую боль, чтоб совесть моя кусала меня сильнее.

— Джексон хватит! — Эм подскочила к нам и заныла в ужасе. А я вот думал, для кого этот концерт умирающего лебедя? Артист! Снова давит на жалость! От злости пару раз трепанул его, вонзив поглубже клыки. Пусть знает сволочь, как он меня раздражает. — Джексон, пожалуйста, — голос такой, что у неё самой душа вот-вот выпрыгнет из тела.

— Актерское мастерство сдаешь на отлично! — рыкнул на него и выпустил.

— Ей с тобой будет скучно, — издал стон и принял человеческий облик. Чтобы выглядело более красочно? Бедненький, несчастненький, весь в крови. И кто же тебя побил — старший брат чуть не убил!

— А с тобой-то как весело! — хмыкнул брезгливо в его сторону, а Эм подползла и боязно прикасается. Наверно пытается понять, насколько серьезно тот притворяется. Я и не сомневался, что так и будет! — «Не думал, что ты ее смерти хочешь», — кинул ему в голову, чтоб она не слышала — об это знать ей не обязательно. Несогласованное и не спланированное обращение в зверя может быть чреватым последствием. Слюна оборотня в организме человека превращается в яд при психологическом и физическом сопротивление.

— Чушь! Она уже была готова! Если бы ты не вмешался! — взревел изнеможенным стоном. Не хочет признавать, что снова чуть не облажался.

— Принимать действительность ситуации и быть готовым к обращению, это разные вещи! — тихо, но довольно-таки грубо сказал ему в ответ. Не думаю, что теперь есть смысл спорить с ним. Как говорится, сделанное уже сделал.

— Как не крути, она бросилась меня защищать, — усмехнулся Роберто, давясь собственной кровью, — Это о многом говорит…

— Это говорит о том, что твое место за женской юбкой! — я тоже принял человеческий облик, давая понять обоим, что бой окончен. — А тебе деточка скажу всего один раз! — хватаю её за шиворот и поднимаю с пола. Отволакиваю её подальше от этого прохвоста. — Хватит мне тут играть в доктора и пациента — наигрались уже!

— Ты чуть не убил его! — небрежно сажаю на диван девчонку и смотрю в её безумные глаза. Безумные толи от страха, толи от нашей драки?

— Хотел, убил бы! — рыкнул в ответ глупому существу напротив меня.

— Ты ммм… — лучше бы молчала, чем пыталась что-то сказать внятное, но точно на сей момент несуразное.

 — Так вот мадам паниковать не нужно! Уже как-то говорил, что с детьми тебя никто разлучать не будет. По крайней мере до их первого обращения. И дети останутся в стае — это волки! И воспитываться будут волками. Ты в свою очередь можешь только следить за всем со стороны. И пока они не научаться контролировать зверя внутри себя, ты к ним не подойдешь!

— Джексон… — что-то пытается промямлить, но нет желания выслушивать зеленые домыслы девчонки, которая на данный момент раздражает.

— Что же касается меня и тебя! — прорычал ей в лицо сквозь зубы, словно угрожаю. Думаю, после такого второй раз к этой теме не вернемся. — Хочешь быть со мной? Уверена, что сможешь любить такого, как я?! Придется сломать свою гордыню и принять наши законы, нашу жизнь. Стать одной из нас, добровольно! Ибо мне нужна пара, мать чистокровных наследников, а не то, что сидит передо мной и поджимает ноги со страху! И по первому зову начинает жалеть то одного, то другого! Пора бы уже определиться! — пытается шмыгать беззвучно своим распухшим носиком. — Надеюсь, доходчиво объяснил? — хлопает испуганными глазами и молчит. Знать бы ещё, о чем она сейчас думает? Смогу ли я её с легкостью отпустить, если она испугалась и передумала насчет меня? Как бы там не было, стать честным с ней это первое правильное решение за столько времени. — Подумай Эм хорошо, не торопись. Захочешь уйти, никто препятствовать и осуждать тебя не станет, — сказав про уход, у самого больно кольнуло внутри. Но только дав свободу и выбор, я смогу завоевать её доверие и обрести настоящие отношения. Непринужденные и не вынужденные какими-то обстоятельствами. Где будет всё по-настоящему, без лжи, упреков и разочарований. — Топай наверх, девочки проснулись! — кивнул ей в сторону лестницы.

Эм недолго раздумывала и тут же соскочила с места. Пытается быстрыми шагами бежать наверх. Наверно рада тому, что избавиться от нас обоих сейчас. Так и не перестает терзать сомнение, что она решит? Провожаю её взглядом, глазам больно от её дрожащих ног. Стараюсь не ждать того, что сейчас споткнется на какой-нибудь очередной лесенке. Дверь захлопнулась за ней и я спокойно вздохнул. Скорее тут уже я хотел остаться один на один с братом, который придерживая шею поднимается и садится, облокачиваясь о стену.

— Ты слишком далеко зашел! Переступил все дозволенные границы! Плох тот вождь, что в семье не авторитет, — перевожу взгляд на Роберто, а тот презренно смотрит на меня. — Я твой брат, но сейчас скажу как твой вожак! Это моя женщина! Это моя стая! — слышу, как два покинувши нас поджав хвосты пса, уже дудят (воют) на каждом шагу о моем возвращении. — В этом и заключалась твоя основная проблема!

— А если она откажется? — смотрит и нервно дышит. Что-то регенерация долго наступает, переборщил с укусом?

— Значит, будет частым гостем в этом доме, — спокойно и уверенно. Пусть не обольщается моей болью, может мне и не хочется этого, но заковывать я больше никого не буду.

— Вот так легко? — хмыкнул, медленно и больно ворочая шеей. Я даже догадываюсь, что именно он имел сейчас виду.

— Всё намного проще, чем ты думаешь! — протянул ему руку, чтобы тот поднялся с пола. Я понимаю, как всё выглядит в его глазах, но я не намерен отказываться от своего младшего брата. Обида раздирает его изнутри за Эм, душит сломанная гордость за место у руля. — Хочешь быть вожаком, никто не запрещает! Ты всё ещё сын своего отца, — продолжаю держать руку. — Построй свой дом, посади рядом дерево и ни одно. Собери свою стаю, свою армию, свое маленькое королевство. И только потом будет не рушима та стена, в который ты кирпич! Ибо ты основа и начало того, что создал.

— О чем ты? Ты только что отнял силу и голос вожака, — хмыкнул с обидой и отвернулся от моей руки.

— Нельзя отнять то, с чем ты был рожден, — эти слова не так давно мне сказал Вегенц. И какую бы цель этот старик не преследовал, он вывел меня из тени. — Но можешь заглушить его своим неверием и окончательно захоронить потухшей силой воли.

— Другими словами впаду депрессию, как ты, — недоверчиво окинул меня взглядом. Глубоко вздохнул, схватился за мою ладонь. Силой оперся и поднялся на ноги. — И бой я проиграл потому, что поверил в то, что я лишился дара?

— Нет, не только поэтому, — мотнул головой ему в ответ. — Бой проиграл потому, что ты слабее меня! В бою мы были на равных…

— Так я тебе и поверил, — устало и презренно продолжает смотреть на меня. — Ну, хоть из дома не выгнал, и на том спасибо! — сквозь зубы проговорил и направился к выходу.