Оборотень (СИ)

— Это неправильно… — хнычет мне в грудь. — Я так не хочу…

— Я тоже не хотел тебя пугать и тем более причинять боль. Я думал, так будет лучше. Ты же простишь меня?

— А я разве могу долго на тебя обижаться? — просто прижалась и стоит. — Ты тоже прости меня.

— Ну я пойду? — медленно высвобождаюсь из ее слабых рук.

— Береги себя, — шмыгнула носом и отшагнула от меня, пряча грустный взгляд.

— А ты не бойся меня больше! — она в ответ усмехнулась, и я почувствовал её восстанавливающуюся ауру. От ее повеяло теплом и добротой. Снова что-то светлое и приятное и притягательное включилось.

— Если кусаться не будешь, — со слезами и с улыбкой.

— Никогда! — снова не выдержал и обнял её. Как хорошо, что она подошла ко мне. Теперь я точно знаю и точно чувствую, что она простила меня. Пусть не любит, но зато не остался я ей врагом.

— А далеко ты? — кивнула на сумку.

— Пока не знаю, — пожал плечами. — Как устроюсь, ты первая узнаешь! — чмокнул ее в лоб и шагнул к двери. Невыносимо смотреть ей в глаза. Ещё пару минут и чувствую, что могу передумать и снова начать за нее бороться.

— Обещаешь? — глаза мелькнули огоньком.

— Ага, — кивнул. — Только отвечай на звонки, когда я буду тебе звонить!

— Хорошо! Только куплю вначале телефон… мобильный… — скрестила руки на груди и сжала губы.

— Точно! — ткнул в неё пальцем пистолетом. — Береги себя Эм! И девочек! — нужно уходить, чувствую, что начинаю нести чушь от такого долго и трогательного прощания. — Ещё увидимся!

— Ты тоже… — вслед, но я уже спускался по ступенькам. — Конечно.

Не знаю, что ждет меня там впереди. Пусть даже этот путь будет последним, но я больше не хочу видеть в её глазах к себе жалость. Я сильный мужчина и таким хотел бы остаться для неё. Пусть будут не такие и положительные впечатления обо мне, но уж точно не слабого нытика, который то и дело портит жизнь со своей любовью. А что касается девочек, я вернусь к ним. Вот только когда все уляжется и остепенится. Знаю что я им очень нужен и они мне, но думаю они простят мне мой нелегкий выбор. Видит Бог — я этого не хотел.

Роберто ушёл. Знает ли об этом Джексон? Марго или Алекс? Что-то мне так кажется, что он не с кем прощаться не собирался. А я просто встретилась на пути, вот и успели перекинуться пару фразами и проститься. Грустно и стыдно в душе из-за него. Могли бы всё решить цивилизованно, без драк и без ругани. Хотим как лучше, а выходит как всегда. Все-таки Алекс права, что я постоянно встревала между ними и в итоге, они разругались окончательно.

Как бы я не злилась на него. Какими бы его поступки не казались безумными и не совершенно не уместными. Он делал это всё из-за любви ко мне. Хотел просто быть рядом. Полноценно быть рядом. Но так уж вышло, что я не хочу. И ничего с этим мне не поделать. Я не могу себя заставить любить его. Да я не остыла к нему до конца, но это не любовь. Это что-то теплое и нежное, что-то близкое и родное. Без страсти и желания, просто забота и сопереживание о близком человеке. И мне очень больно, что он покинул свой дом. Куда он пошел? Где будет жить? И как будет жить? Меня должен успокаивать тот факт, что он взрослый мужчина и далеко не глупый. Очень даже умный и обаятельный. В нем много хороших качеств: трудолюбие, стремление… Но несмотря на всё это, он как большой ребенок, за которым нужно присматривать. Иногда держать за руку и направлять в нужное русло. Иногда пожалеть, а иногда поругать. Как он теперь будет один? Где-то далеко? Без родных и друзей?

Наверно нужно принять тот факт, что он сам так решил. Выбрал самостоятельную жизнь, пусть даже без всех нас. Но с нами ему было бы больнее начинать всё сначала. Слишком многое произошло негативного за последние месяцы. Так просто это не забудется и не отпуститься.

 Для полного успокоения мне понадобилось трое суток. Всё это время я ходила вокруг кроватки и старалась не брать малышек на руки. Иногда заглядывала в глазки и пыталась с ними разговаривать, но Алекс надолго мне их не оставляла. Но после я уже спала самостоятельно с ними, по очереди обнимала по ночам и прижимала к себе. Девочки вели себя спокойно, а я уверена с ними.

Джексон после того случая не появлялся. Словно он тут вовсе и не жил. Алекс немного оттаяла и стала больше времени проводить с нами. Помогала и наставляла меня, как быть с малышками. Марго даже не смотрела в мою сторону и к девочкам не подходила пока они были со мной. Скорее всего она винила меня за уход Роберто. А вот я её не виню и терпеливо отношусь ко всем её бзикам. Хотя бы нужно быть благодарной, что после всего того, что произошло, она меня не выставила из своего дома. Все трапезы за столом проходили в напряженной тишине. Трудно, но я держусь.

Через неделю с трудом решилась и позвонила своим родителям. Трубку сняла мама и по всему было понятно, что папа стоял рядом. Разговор был не долгим, но простым.

— Надеюсь ты нашла то, что искала? — трудно ей давались слова, я это чувствовала.

— Да. Как ты? Как папа? — у самой дрожит все внутри.

— Береги себя и своих дочек, — слышу, как голос сдавили слёзы. — Я же свою не уберегла… — связь оборвалась — мама не выдержала и бросила трубку. Но думаю, захочет перезвонит. Номер определился и тем более они с папой теперь точно знают, где меня можно найти. Как же мне хочется мира и понимания. Как хочется чтобы были рядом и были также счастливы, как я, когда беру на руки своих малышек. Но жизнь такая сложная, иногда приходится от чего-то дорогого тебе отказаться, чтоб обрести желаемое и двигаться дальше.

Шла третья неделя, малышки уже смотрели на меня влюбленными глазами. Мои девочки признали во мне маму. Что очень радовало и успокаивало душу. Но бессонные ночи изводили теперь тем, что Джексон до сих пор не объявился. Я конечно же понимала, что это в его духе. И что рано или поздно он появится на горизонте. Но успокоить себя этим никак не получалось. От Роберто ни одной весточки. Куда уехал? Куда пропал? Что с ним? А спросить у Марго или у Алекс, у меня не хватало духу. Я до сих пор чувствую себя виноватой после той злополучной ночи.

Марго ходит по гостиной и злобно кидает взгляды на меня. Стараюсь не обращать внимание. Отвлекаюсь на девочек, которые гугукают в люльках. Но эта женщина словно заглядывает в душу и проклинает меня. Вот она напряженная и совсем не вымышленная жизнь с несостоявшейся свекровью.

— Слушаю! — телефон в руке не успел зазвонить, как тут же ответила. Наверно что-то важное, раз с таким нетерпением ответила. Заметно нервничает и психует, вымещая неприязнь на собеседника по ту стороны линии.

Договорила. Отключила и уставилась на меня. Задумчивый взгляд. Хочет что-то сказать, но почему-то молчит. Неужели так трудно ей просто взять и заговорить со мной. Я же не прошу её мериться со мной. Хотя мы в принципе-то не ругались. Мы вообще не общались после моих родов.

— Джексон, — приложила телефон к уху, а меня словно кипятком ошпарило. Как же так? Почему он не раз не пришел ко мне? — Я нашла машину Роберто… — мир пошатнулся под ногами. Трудно стало дышать. И я сильнее прижала к себе девочку. Её слова оборвались на пол фразе, но громкий голос Джексона хорошо доносится, а мне ни разобрать ни слова. Что он ей говорит? Что случилось? Почему Роберто бросил машину? — Ясно! — отключила телефон и снова перевела свой тяжелый взгляд на меня. — Положи ребенка в люльку, она же не плачет! — грубо скомандовала Марго и глубоко вздохнула.

Её тон, её голос повелительный выбил окончательно из колеи. Я тут же потупила взгляд в пол и аккуратно положила девочку в люльку. Она смотрит на меня и улыбается, а я с трудом сдерживаю слёзы. Постепенно малышка расплывается в глазах, но голову я не поднимаю. Не хочу чтоб Марго увидела мои слёзы. Не хочу показывать, насколько я слаба и что грубый тон так легко может довести меня до слёз. Да. Я живу в её доме. Да. Я на её содержание с девочками. И да. Я здесь потому, что она это позволила. И да. Я выдержу и проглочу её снисходительное отношение к себе. Пытаюсь проглотить комок в горле, но он лезвием впился и не спускается вниз.