Южная роза (СИ)

              До неё долетали обрывки разговора, но они напоминали шум прибоя - ровно столько же в них было смысла.

              -Но вы, наверное, не верите в подобное, синьор Миранди? – спросил синьор Грассо. – Вы же учёный - все эти истории о чьеру вам кажутся сказками? Хотя вот я тоже не верю, но как иначе объяснить то, что я видел своими глазами. Будь я проклят, если мой друг Алекс не владеет этими горскими штучками!

              -Это, кстати, довольно любопытно, - произнёс синьор Миранди, - но вы же не будете спорить с тем, что у Александра определённо есть дар, он легко находит с животными общий язык. Может, всё дело в этом?

              -Я бы тоже так подумал, - усмехнулся синьор Грассо, - но я помню как сейчас, что, когда потратил все патроны, и тот лев в Ашире набросился на меня, я был уверен в том, что умру. Но Алекс встал у него на пути. Просто встал! И принял на себя этот удар, и… он его душил! Понимаете… много ли вы знаете людей, способных душить льва? Но дело даже не в этом! Он его не убил! Алекс - льва. Он его просто отпустил и тот ушёл! Я до сих пор ещё, уже спустя столько лет, не могу найти этому рационального объяснения, и кроме горской магии мне не приходит в голову ничего другого! - синьор Грассо отсалютовал Форстеру рюмкой.

Тот лишь криво усмехнулся и ответил:

              -Ты преувеличиваешь.

              Габриэль встала и отошла туда, где на нижних ступенях широкой лестницы, ведущей к стриженой алле из падуба, стояли плетёные кресла, и присела в одно из них. Пришёл Бруно и положил голову на подлокотник, и Габриэль принялась рассеянно гладить голову пса. Ветер усиливался, и где-то на востоке небо подёрнулось дымкой – возможно, будет гроза. А на западе заходящее солнце залило небо алым. По озеру бежала рябь, и плакучие ивы, сгибаясь под порывами ветра, полоскали ветви в воде.

              ...«В каждом клане горцев есть такие колдуны, которые умеют вселяться в лошадь или волка, вообще в какого-нибудь зверя, и заставлять его делать то, что им нужно. Понимаете, они могут видеть глазами зверя, управлять его телом, подчинять его волю…»

              Она слушала долетающую сюда беседу синьора Грассо с отцом и вспоминала слова капитана Корнелли, и его рассказ о том, как они уничтожали чьеру во всех горских кланах.

              -Будет дождь, - раздался у неё за плечом голос Форстера, он подошел и сел в соседнее кресло.

              -Надеюсь, не блуждающая гроза? – спросила Габриэль тихо, не глядя на него.

              -Нет, - усмехнулся Форстер, - в этом году она уже была. Дважды в год они не случаются.

              -Скажите… Это всё правда? – она повернула к нему голову, и их взгляды встретились.

              -Правда «что»?

              -То, что говорит синьор Грассо? Про льва… и… Вы… вы действительно можете… управлять животными?

              -Почему вы спрашиваете? – он улыбнулся и закинул ногу на ногу.

              -Потому что… если это правда, - она набрала в грудь побольше воздуха, ощущая, как рядом с ним сердце снова начинает выстукивать неровный ритм, и выдохнув, сказала, - то вам грозит опасность. Капитан Корнелли считает, что за нападением в Инверноне стоит кто-то из чьеру. А он был уверен, что они почти все уничтожены. Так что, если это вдруг правда… Гипотетически…Если вы можете… То… Не стоит синьору Грассо говорить об этом при посторонних. И вообще говорить об этом. А вам не стоит это подтверждать.

              -Вы снова беспокоитесь обо мне? – спросил Форстер тихо, немного подавшись вперёд.

              -Я…

              Она смутилась и отвела взгляд.

              -Так это правда? Насчёт чьеру? – спросила она, чтобы не отвечать на его вопрос.

              -Ну а как, вы думаете, можно было найти… кого-то блуждающей грозе? Гипотетически? Или остановить взбесившуюся лошадь? Если, допустим, была бы такая ситуация, – он усмехнулся. – Если вы верите в это, конечно.

              Габриэль повернулась к нему, и их взгляды снова схлестнулись, и теперь ей трудно было даже дышать, от того, как он смотрел на неё.

              -И если… допустим… такое возможно, – произнесла она негромко, – то, как это происходило бы? Гипотетически?

              -Ну… Представьте, что вы видели бы глазами другого… ощущали его кожей, управляли его телом…

              -И допустим… это возможно было бы с любым зверем? – спросила она осторожно.

              -Не с любым. Как гласит легенда, а это, разумеется, всего лишь легенда, а не рукопись, заверенная королевским нотариусом… но как она гласит - это зависит от дара чьеру. Чем сильнее дар, тем сильнее возможность. Но проще всего это делать, конечно, с теми, с кем ты близок, - и взгляд Форстера непроизвольно упал на Бруно.

              -Близок? – рука Габриэль так и замерла на голове пса. – Так вы можете управлять Бруно? Вы можете... То есть вы чувствуете сейчас…

              Она почувствовала, как у неё перехватывает дыхание.

              -Гипотетически… если бы это было возможно, то чьеру чувствовал бы сейчас то, чувствует Бруно. Например, какие у вас необыкновенно нежные пальцы, Элья, - ответил Форстер совсем тихо и в глазах его, казалось, отражается алое зарево заката.

              Они смотрели друг на друга несколько мгновений, а потом Габриэль вчкочила, и произнесла, не в силах совладать с голосом и дыханием:

              -Вы… Вы же не… Пречистая Дева! О нет!

              Она покраснела, кажется, до корней волос, а затем произнесла, путаясь в словах:

              -Вы просто невыносимы! Больше чтобы… никакого Бруно! Никаких канареек или хомячков! Даже лошадь ваша мне не нужна! Вы просто…

              Она торопливо пошла прочь, наспех попрощавшись со всеми. Мысль о том, что слова Форстера могут оказаться правдой, была просто ужасна.

              ...Да как он мог! Неужели же он…. Нет! Нет! Это не может быть правдой! Не может же он быть настолько…

              ...«…вы видели бы глазами другого, ощущали его кожей…»

              -Да что же вы за человек такой! – прошептала она, ворвавшись в свою комнату, распахивая заботливо закрытое Кармэлой окно, и подставляя ветру разгорячённое лицо.

              Ей невыносимо было думать о том, что Форстер всё это время следил за ней с помощью Бруно, да если бы только следил! Она же…

              И от мысли, что она лежала в этой кровати, обнимая пса и рассказывая ему о своих бедах, и том, что она чувствует к его хозяину, ей делалось дурно. Если бы можно было провалиться от стыда сквозь пол, она бы провалилась, нет, просто сгорела, потому что ничего более неприличного не могла себе даже представить. Она металась по комнате, не в силах совладать с собой и своими чувствами.

              ...Да каким же надо быть подлецом и мерзавцем, чтобы так поступить?

              Она вспомнила его слова в их первую встречу здесь.

              ...«Это же Трамантия, здесь такой пылкой южной красавице стоит опасаться… всего. А Бруно всего лишь пёс. Не надо видеть в нём средоточие зла. Но когда он с вами – так мне будет спокойнее».

              ...Всего лишь пёс? Всего лишь пёс!

              А потом вспомнила, как Бруно пытался остановить её взбесившуюся лошадь, как порвал записку от капитана Корнелли... Всё теперь вставало на свои места. Теперь ей понятно было его такое странное поведение, и то, что он не набросился на кладбище на Бёрда – они же родственники. И в каком-то смысле он, конечно, её охранял, но… милость божья! Она же ходила тут по комнате в одной ночной сорочке! И если он мог это видеть…

              -О нет! – она почти простонала, закрыв лицо руками.

              И желание пойти и влепить Форстеру пощёчину, а лучше - две или три, и сказать ему всё, вот всё-всё, что она о нём думает, делалось почти непреодолимым.

              ...Вы, мессир Форстер, со своим желанием получить своё любой ценой совсем не видите берегов? Ненавижу вас! Ненавижу!