Ночная духота (СИ)

А я не знала, что ответить. Его поцелуй впервые не отозвался в моём теле даже раздражением, будто все рецепторы во рту уснули, или ещё хуже — умерли, и я испугалась, потому заговорила быстро, чтобы переговорить страх.

— Понимаешь, граф и пальцем до меня не дотронулся, потому что не спит с блядями. Он просто вызвал мои воспоминания, видоизменил картинку, наложил на неё нужный звукоряд — и всё, вот она, виртуальная реальность. И да, он ещё стёр мне память, потому что я не помню, как оказалась в собственной постели до самой… — я запнулась. — Процедуры.

Я выплюнула последнее слово по слогам, ища в себе слёзы злости, но не находила. Что происходит с организмом? Я будто вновь вышла из тела и наблюдала за собой со стороны. Клиф собрал пальцы в замок и опустил между разведённых коленей.

— Дерьмо! — прошипел он и даже прикрыл глаза. — Не понимаю, как такое возможно. Он оставался всё время с нами. Они ушли вместе с Лораном намного позже тебя.

Я сидела с отрешённым видом, будто наглоталась успокоительных или выпила настолько много, что любое произведённое мною движение могло бы выдать окружающим моё состояние, которое я пыталась скрыть. Клиф осторожно стянул меня с кресла, и моя голова легла ему на колени — ворсинки ковра напоминали горную траву. Я продолжала говорить, страшась следующего мёртвого поцелуя. Губы шевелились сами собой, слова рождались из воздуха самостоятельно, потому что я совершенно не обдумывала фразы, а слушала их будто в прямом эфире.

— Я не знаю, как всё это происходило. Он мог запрограммировать меня, пока мы гуляли. Я не уверена, что он оставался в комнате со змеёй. Это явно похлеще вашей таблеточной психоделики… Думаю, я уже никогда не стану прежней. Лоран сравнил это с психологическим убийством. Наверное, я действительно мертва. Может, мне взять другое имя?

— Джанет, — тут же отозвался Клиф. — Тебе нравится имя Джанет?

— Пусть будет Джанет, — я попыталась улыбнуться, но губы отказывались слушаться, и вновь Клиф не сумел меня поцеловать.

— Мне кажется, ты смертельно хочешь спать. Давай я уложу тебя наверху? Я не могу сказать, что у меня прибрано, но это единственная открытая комната.

— Твоя бывшая?

— Не сказал бы. Родители купили таун-хаус, когда я уже учился в Беркли. Я не часто бывал у них. Так, иногда заезжал, но у меня была своя кровать… И это то, что тебе сейчас нужно.

— Да, ради постели я к тебе и приехала, ты забыл?

Клиф хотел откинуть с моего лица волосы. Но после этих слов отдёрнул руку, будто я была раскалённой сковородой.

— Не в таком же состоянии! Ты сейчас уснёшь у меня на коленях! И, послушай, давай забудем, что сказал Лоран. Никто никому не смеет указывать, с кем спать. Скажи, зачем это надо тебе?

— Я же объяснила, — я напрасно попыталась придать голосу злость, он звучал мягко, словно я говорила Клифу какие-то приятности. — Хочу убедиться, что избавилась от панических атак. Неужели непонятно?

— Допустим, — Клиф вернул взгляд на моё лицо. — Но если я не буду спать с тобой, то всё равно атаки не будет, верно? Мы же договорились, что между нами больше никогда ничего не будет. Зачем ты просила у графа помощи, я же сказал тебе…

Показалось, что Клиф закричал, но стопроцентной уверенности не было. Я действительно засыпала, и голос его то пропадал, то вновь возникал в моих ушах, и порой приходилось додумывать фразы.

— Я ничего не просила у него. Он сам решил это со мной сотворить. И более того, он намеривается довести лечение до конца. Только ты можешь меня сейчас спасти, доказав ему и Лорану, что я в лечении не нуждаюсь. Страшно подумать, что этот врач может со мной сотворить.

Мои губы сложились в усмешку, хотя я была уверена, что даже не хмыкнула. Мне было действительно страшно. Один страх накладывался на другой, вырастая в пирамиду, и я не боялась в тот момент лишь Клифа и близости с ним. Будто бы лишь одно это желание оставил мне хозяин, посылая к своему приятелю.

— А ты уверена, что тебя послал ко мне Лоран? Потому что после твоего рассказа я не уверен, что говорил по телефону именно с ним.

Я глядела на Клифа, не мигая, будто после неожиданного пробуждения. Не отвечала на вопрос, и этой паузы оказалось достаточно, чтобы его указательный палец лёг на мою нижнюю губу. Я прикусила его и наградила Клифа долгим взглядом, впервые вкладывая в него мысль, чтобы донести для Клифа как прежде, без озвучивания, но в его глазах продолжал светиться вопрос, который через долгую минуту молчания он наконец озвучил. Значит, он утратил возможность читать мои мысли и управлять мной.

— Ну так… — протянул Клиф. — Не продолжение ли это графской игры, но уже с реальными героями?

— А тебе это так важно? — спросила я, отстраняясь от назойливого пальца. — Мне вот уже абсолютно безразлично. Я устала играть в его игры и хочу положить последнюю карту. Клиф! — я позвала его, потому что он продолжал глядеть в сторону. — Неужели у тебя на женщину больше не встаёт?

Клиф так резко вскочил, что мой затылок прочувствовал удар даже через ворсинки ковра.

— Понимаю, — протянула я, не в силах поднять руки к затылку. — Ты боишься навредить своим отношениям с Лораном. Да кто я такая, чтобы секс со мной мог повредить им? Я уверена, что говорила с хозяином, я успела изучить его лучше тебя. И, возможно, лучше самого графа.

— Отношений никаких нет, — отрезал Клиф и ушёл на кухню, откуда тут же донёсся звук бегущей воды. Я с трудом приподняла голову и застыла с открытым ртом: Клиф пил воду. — Я даже не уверен, что они были, — продолжил он, утирая ладонью губы. — Возможно, этот доморощенный психолог и мне запудрил мозги. Только сейчас это уже не важно. Мы расстались давно, и нас удерживали рядом один человек и одна стихия: ты и музыка. Можешь мне не верить, но я очень хотел, чтобы ты поправилась, и, возможно, потому продолжал играть роль его приятеля, чтобы ненароком не навредить тебе. Я прекрасно видел, что тебя продолжает ко мне тянуть. И сейчас я не стану спать с тобой, потому что не хочу тебе навредить. Даже если возможность панической атаки равна сотой доле процента, я не хочу рисковать. Ты нужна мне живой. Поняла?

— Зачем я нужна тебе? — спросила я, не понимая, откуда взялись силы поддерживать себя в сидячем положении.

— Дурацкий вопрос! — Клиф швырнул стакан в раковину и, конечно, расколотил. — Неужели тебе не хочется быть кому-то нужной? У меня не осталось семьи, никого… Ни единой живой души. А без семьи тебя нет, понимаешь? Это они, — Клиф махнул рукой в потолок. — Они, англосаксы, придумали индивидуализм, а индейцы учат тому, что мы не отдельные целостные личности, а лишь части целого. И это целое называется семьёй, общиной…

— Ты бросил меня, — сказала я тихо, не понимая и слова из сказанного Клифом. Если бы я не знала, что вампиры не курят, была бы уверена, что он обкурился.

— Я не бросал тебя! — закричал Клиф, ворвавшись обратно в гостиную, и упал на пол в полуметре от меня. — Ты просто меня испугалась, — он закрыл лицо руками и даже, мне показалось, застонал. — Потому я отошёл в сторону и стал искать помощи… И вот что получил…

— Не хочешь ли ты сказать, что заплатил собой за моё лечение? — я еле проговорила эту фразу и рухнула на ковёр рядом с Клифом, потому что рука моя вдруг обмякла.

Клиф закинул все волосы мне на лицо, но я не сумела поднять руки, чтобы их скинуть. Другой реакции на мои слова не последовало. Волосы продолжали лежать на моем лице, а сам Клиф, наверное, о чем-то задумался. Прошла минута, а то и больше. Я тоже молчала, оглушённая признанием Клифа. Пусть он и не произнёс три заветных слова, но разве не были его действия сродни им?

— Джанет, — Клиф позвал тихо, но я быстро повернула голову, будто это глупое имя и вправду стало мне родным. — Позволь отнести тебя наверх и уложить спать?

— Нет, — я наконец совладала с рукой и убрала с лица волосы. — Ты не представляешь, через что я прошла из-за тебя. Не представляешь. И если для завершения игры необходим секс, то я добьюсь его от тебя, чего бы мне это ни стоило.