Разбуди меня (СИ)

Астория покраснела ещё больше, теребя пуговицу на манжете форменной рубашки.

— Спасибо, — просто шепнула она. — От тебя мне особенно важно это слышать.

— Что слышать? — спросила Джинни, перепрыгивая через скамейку. Её чемодан послушно летел за ней, едва касаясь колёсиками пола. — Уверена, речь идёт о чём угодно, только не об отправлении Хогвартс-Экспресса. Вы что, решили остаться на Рождество в школе?

По пути к Хогсмиду царило то же оживление: все переговаривались, смеялись, радовались долгожданному отдыху. Старосты помогали младшекурсникам подниматься в кареты, подавали им вещи, которые те нипочём не желали сдавать в багаж: растения, зверюшек, учебники.

Дин, усердно помогавший Падме, едва не пострадал от «Чудовищной книги о чудовищах».

— Ох, чёрт! Кусается! — он перехватил книгу так, чтобы обложка в виде челюстей не могла достать его руку, погладил по корешку и, едва книга успокоилась, туго затянул ремешок и подал её маленькому когтевранцу, всё это время с затаённым дыханием наблюдавшему за действиями Дина. — Держи, и в следующий раз следи за ней повнимательнее, а то покусает весь факультет.

— Подожди-ка, — вмешалась Падма; её строгий вид не предвещал ничего хорошего. — Сэм, а откуда у тебя эта книга? На первом курсе не проходят уход за магическими существами.

— Я взял её у старшей сестры, — бойко ответил мальчик.

— Разве эту книгу не запретили? — спросил подошедший Джастин; он только что отправил очередную карету с пуффендуйцами и, по-видимому, хотел принять участие в разговоре. — Она же искусала половину курса ещё в тот год, когда Хагрид начал преподавать этот предмет.

Дин посмотрел на него исподлобья.

— Нет, как видишь, не запретили, — ответил он слегка подрагивающим от гнева голосом: присутствие Финч-Флетчли рядом с Падмой его раздражало.

Карета потихоньку тронулась.

— Смотри у меня, Сэм, — всё так же строго сказала мальчику Падма, — я буду наблюдать за состоянием учебников и одежды твоих однокурсников. Ещё один проступок, и книга будет изъята.

— Понял, — коротко ответил Сэм, заталкивая ворчащий учебник поглубже в сумку.

Не успела Падма обернуться, как Дин решительно взял её за руку, бросив предупреждающий взгляд на Джастина.

— Пойдём. Карета нас ждёт.

Они подошли к свободной карете, и гриффиндорец, взобравшись первым, подал своей спутнице руку.

— Вот чёрт, — сказал он с досадой, — всегда хорошо относился к Финч-Флетчли, но теперь, когда он всё время ошивается рядом с тобой...

— Ты просто себя накручиваешь, — мягко сказала Падма, усаживаясь, а Дин в это время помог подняться подоспевшей Гермионе. — Он тоже староста, поэтому мы с ним пересекаемся, и то крайне редко. Ни я, ни он ничего друг к другу не чувствуем, это же очевидно.

Дин нахмурился, отрешённо наблюдая за тем, как оставшиеся в карете места занимают Трейси Дэвис и Малфой с Асторией.

— Насчёт него я бы не был так уверен, — проворчал он, следя за каждым движением пуффендуйца, садящегося в последнюю карету с первогодками.

— Перестань, — шепнула Падма и сжала его ладонь. В этот момент карета тронулась, и внимание Падмы отвлекли тянущие её фестралы. — Всё-таки это удивительные животные.

— И ничуть не безобразные, — поддержала её Астория. — Я даже одного погладила!

Гермиона, слушая их, слабо улыбнулась:

— Но всё же лучше их не видеть. Сами понимаете почему.

— Да уж...

— Я не вижу, — вдруг сказала Трейси, и взгляды всех присутствующих, как один, обратились к ней. — Да, это странно, но я так и не видела смерть. Даже в ночь битвы за Хогвартс.

— Твоё счастье, — холодно отозвался Малфой.

— Ты ушла с остальными слизеринцами в безопасное место? — спросила Падма. — Только не подумай, я тебя не осуждаю, это выбор каждого.

— Это выбор малодушных, — с той же холодной резкостью сказал Малфой.

— Драко, не начинай, — Астория многозначительно посмотрела на него, и Малфой замолчал, хотя по его недовольному виду можно было с полной уверенностью сказать, что он остался при своём мнении.

— Ничего, — спокойно ответила Трейси. — Всё верно. Алекто Кэрроу увела нас в подземелья и вернулась обратно к Пожирателям. Оставила Нотта за старшего...

При этих словах Гермиона чуть вздрогнула, но никто, кажется, этого не заметил, а Трейси продолжала:

— Потом и он исчез; видимо, отправился за полукровками. Мы пошли дальше по подвалам и попали в Визжащую хижину, а оттуда — в Хогсмид. Там на каждом шагу были Пожиратели, но нас они, разумеется, не тронули...

Было совершенно ясно, что Трейси неприятно об этом говорить, но она почему-то нипочём не хотела останавливаться.

— Всё было очень организованно. Нас тут же посадили на захваченный поезд и отправили в Лондон... — Она вдруг подняла глаза прямо на Гермиону и сказала, обращаясь именно к ней: — Всё было спланировано заранее, понимаете? В этом и есть весь ужас!

— Не только в этом, — возразил Дин.

— Но всё же тебе повезло, что ты не видела смерть, — философски заметила Астория. — Это... не самое лучшее, с чем можно столкнуться в жизни. Вот такая игра слов.

— Зато в ту ночь была не игра! — не выдержал Малфой.

Падма жестом остановила его.

— Не надо, ребят. Давайте не будем вспоминать этот кошмар, ладно? Лучше расскажите, кто и как собирается провести каникулы. Ну, кроме свадьбы, конечно. Трейси, ты ведь тоже приглашена?

— Да. Хоть и Эдриана там не будет, — добавила она не без грусти.

— Они с Блейзом не особо ладили, — Малфой пожал плечами. — Кстати, это правда насчёт тебя и Пьюси?

Трейси вскинула голову, с вызовом глядя на него.

— Правда. Но откуда тебе известно?

— Постойте, о чём речь? — не понял Дин.

— Пьюси сделал ей предложение, — ответил Малфой. — Как оказалось, уже давно, но я узнал только вчера.

— Но откуда? — не унималась Трейси.

— Порой ваше с Ноттом выяснение отношений выходит за рамки комнаты.

У Гермионы в один миг упало сердце.

«Выяснение отношений»? Каких ещё отношений? Между ними что-то есть?.. Тогда на защите от Тёмных искусств, когда мы повторяли Щитовые чары, в паре с Ноттом хотела быть явно не одна эта Джорджина Смит.

Вот хитрый змей. Сколько раз себе говорила — нельзя верить слизеринцам. Но ведь он ещё вчера говорил, что ему нужна я. Неужели солгал?

— Мне только одно непонятно, — продолжал Малфой, хмуро глядя на Трейси, — с какого перепугу ты едешь в карете с нами, а не со своим дорогим Эдрианом? Он что, уже успел отменить помолвку?

— Драко, думай, что говоришь, — снова одёрнула его Астория.

— Он уехал вчера утром, — устало отозвалась Трейси. — Он терпеть не может балы и прочие увеселительные мероприятия.

Малфой фыркнул.

— И поэтому ты сразу полезла к Нотту? Блейз всё рассказал мне. Прекрасное поведение для обручённой девушки!

— Я ни к кому не лезла.

— Дэвис, своему лучшему другу я склонен верить больше, чем тебе.

— Ладно, хватит вам, — попытался вмешаться Дин, но Малфой его не слушал:

— Разумеется, лезла, но он как всегда отшил тебя и правильно сделал. Мы всем факультетом наблюдаем, как ты уже полгода бегаешь за ним, а Пьюси, должно быть, просто слепой дурак, если этого не замечает.

— Ребята, серьёзно, перестаньте, — прервала их Гермиона. Слова о том, что Нотт — уже в который раз, как выяснилось — отверг Трейси Дэвис, немного успокоили её, но она не смогла удержать скользнувший по слизеринке ревнивый взгляд. Пепельно-белые волосы, светло-серые глаза, хорошенькое, но ничем не примечательное лицо. Она вся была какая-то выцветшая, словно эта безответная погоня за мнимым счастьем забрала у неё все жизненные соки и краски.

Гермиона отлично понимала Трейси, потому что сама испытывала то же, что и она: с каждым днём её душа всё сильнее прикипала к этому загадочному, коварному, жестокому человеку, полному высокомерия и мстительной злобы, и одному богу было известно, способен ли он на какие-то положительные эмоции, ведь безразличие, которое он демонстрировал, было, как известно, хуже самой лютой ненависти. Сейчас она видела, что Трейси по-настоящему страдает, и ей было бы даже жаль её, если бы не вспыхнувшая и затопившая все остальные чувства ревность.