Побег (СИ)

Кэйтлин медленно разжала кулаки и слизала кровь с губы, но глаза открыть не решилась. Ей было очень стыдно за свое неожиданное бесчинство. Девушка так и не поняла, что привело к нему, страстные слова мужа или его умелые пальцы. Но это случилось и накрыло скорой и сильной волной, которая до сих пор легким прибоем остаётся в теле.

Он был рядом и молчал, не прикасался к ней. Ему не понравилось то, что он увидел, и от этой мысли девушке неведомо почему стало неприятно. Кэйтлин медленно поджала ноги и начала поворачиваться к мужу спиной.

 Но он обхватил её тело и повернул к себе. Бартон обнял женщину, сильнее прижимая:

– Оставайся такой всегда, – тихо сказал муж.

Кэйтлин медленно распахнула глаза и уставилась на его обнаженную грудь. Она правильно разобрала его слова?

– Тебе было хорошо? – спросил он.

После секундного колебания Кэйтлин не стала врать:

– Да.

– Больше не будешь нервничать и стыдиться?

– Буду.

Бартон усмехнулся и через мгновение уже лежал на ней, прижимая к кровати. Кэйтлин перехватила его взгляд, и он сразу поменялся. Больше в нем не было веселья, только сжигающий огонь. Время разговоров закончилось.

Мужчина начал страстно целовать девушку, в нем с новой силой вспыхнула ярость. Сначала он узнал, что Кэйтлин без дозвола ходила к океану, потом она дерзила ему, и, наконец, этот мальчишка, что посмел прикоснуться к его жене. Самец в нем взбунтовался и требовал овладеть женщиной, клеймя её своею. На нежность у него не осталось ни желания, ни сил.

Очень скоро губы Кэйтлин опухли от страстных поцелуев, грудь болела от ласк, соски затвердели, а ноги дрожали в напряжении. Муж даже не пытался сдерживать свою страсть, и она обрушилась на юное женское тело, подчиняя и уводя за собой. В какой-то момент Кэйтлин почувствовала боль, но она тут же прошла, уступая место томящему напряжению, а за ним снова пришла боль, только уже сладкая, от освобождения. Девушка изогнулась под мужем и вцепилась руками в одеяло до судороги в пальцах. Бартон был менее сдержан, он продолжил яростные толчки и с громким рыком излил в девушку свою жизнь. А потом наклонился к жене и грубо прошептал в самые губы:

– Моя!

Страстный поцелуй прижег его слова.

Бартон скатился с жены и встал с кровати. Он нашел свою одежду и быстро оделся, не глядя на неё. Мужчина повернулся к постели только когда выходил из комнаты. Кэйтлин уже укрылась одеялом, только её опухшие губы и растрепанные волосы свидетельствовали о том, что сейчас произошло между ними.

– Отдохни немного, а потом спускайся вниз.

Девушка кивнула, и мужчина вышел, прикрыв за собою дверь.

Кэйтлин осталась одна. Она опустила голову на подушку и прикрыла глаза. Что с ней происходит? В его поцелуях и прикосновениях не было ни капли нежности, а она загорелась и взорвалась как пороховая бочка. Разве о таком муже она мечтала? Нет! Она совсем не мечтала о муже! Но если бы позволила себе это, то в её фантазиях он был бы другим: нежным, понимающим, любящим. Он бы доверял ей и уж точно не относился как к собственности. В общем, он бы совсем не походил на Бартона. Но теперь у неё есть муж, хотя она даже не хотела этого, муж – Бартон, человек, которого она не знает, не любит и даже немного побаивается. Он сильный, суровый, властный и возможно, способен на убийство женщины. А еще он доводит её до безумия своими отнюдь не нежными прикосновениями.

Что это с ней?

Или это гены всех волчиц её рода взывают к нему, радуясь принадлежности этому сильному самцу? Тогда она должна усмирить их всех, заставить молчать.

Или не должна?

О небо! Как трудно разобраться в себе и своей жизни! С тихим стоном Кейтлин уткнулась лицом в подушку.

Он нашел Джерарда возле кузницы его отца, Бартон знал юношу, как и всех членов их стаи. Джед был высоким и статным и обещал стать сильным самцом и воином, когда перейдет за черту совершеннолетия. Наверное, многие девушки захотят создать с ним пару.

Джерард сразу занервничал, когда увидел приближающегося к нему Бартона. Мужчине не понравилась такая реакция. Из кузницы вышел Грегори и, хмуро глянув на сына, улыбнулся гостю.

– Здравствуй, Грегори. 

– Здравствуй, Бартон. Тебя можно поздравить с увеличением твоей семьи?

– Да, спасибо.

– Хорошо, что ты вступился за Кэйтлин вчера, – добавил Грегори. – Я знал её отца, сильный был волк. И Кэйтлин росла у меня на глазах, бегала еще совсем девчонкой. Роб и Эйла приютили её после смерти родителей и всегда отзывались только хорошим словом. Никто не понимает, что произошло, почему она пошла на обман. Почему хотела бежать? Наверное, это было минутное помутнение.

– Или что-то напугало её, – вдруг сказал Джед.

Оба взрослых мужчин посмотрели на юношу:

– Если ты что-то знаешь, говори, – велел ему отец.

Юноша опустил глаза:

– Я ничего не знаю.

– Тогда не говори впустую, – разозлился отец, а потом снова посмотрел на Бартона. – Что привело тебя ко мне? Нужен новый меч?

Бартон улыбнулся кузнецу:

– Твои мечи служат вечность. Нет, я пришел к твоему сыну. Мне нужно поговорить с ним.

Грегори грозно посмотрел на юношу:

– Что он натворил?

– Ничего, – ответил Бартон. – Просто мне нужно кое-что выяснить.

Грегори снова обратился к гостю:

– Это, наверное, из-за Кэйтлин. Так? Они дружили с детства, все бегали вместе, пока не выросли. Решись она на побег чуть позже, у тебя был бы соперник вчера на совете: юный, горячий и еще не овладевший контролем над собой, – последние слова отец адресовал сыну. – Говорите. Я воспитал сына настоящим волком, надеюсь, он не опозорит мое имя.

Мужчина развернулся и ушел в кузницу, оставляя несостоявшихся соперников наедине. Джед резко вскинул голову и посмотрел на Бартона:

– О чем ты хочешь говорить?

«Храбрости ему не занимать», –  решил мужчина:

– О моей жене. Вы виделись сегодня у океана. Вы условились о встрече?

– Нет, – ответил юноша. – Я заметил Кэйтлин на пляже и подошел. Нас видели вместе или это она сказала тебе?

– Синяки на её запястье сказали мне, – тихо ответил Бартон.

Джед виновато опустил глаза:

– Я не рассчитал силы, наверное.

– Наверное. Только ты и вовсе не имел права касаться моей жены.

Джед снова вскинул глаза, в которых отразилось понимание, к чему клонит Бартон:

– Я не хотел ничего дурного!

– Насколько я понял, ты не равнодушен к ней?

Джед снова опустил глаза и тихо сказал:

– Это мое дело. Я знаю, что теперь Кэйтлин недоступна для меня. Ты можешь не волноваться, я не опозорю ни её, ни тебя, ни свою семью.

– Хорошо, – сказал Бартон, а потом тихо добавил: – Просто хочу, чтоб ты знал: теперь она моя, а я очень ревностно оберегаю то, что принадлежит мне. Думаю, мы поняли друг друга.

Джед только кивнул, а Бартон пошел прочь, оставляя юношу осмысливать услышанное.

Глава 6.   

– Она что, заболела?

– Нет, с чего ты взяла? –  спросил Бартон у Дэрин, отрываясь от заточки охотничьих ножей.

– Нет? Странно. Тогда почему так поздно спит, солнце уже давно встало?

Бартон неосознанно посмотрел на лестницу, что вела на второй этаж. Он вспомнил часы этой ночи, в которые был близок со своей юной женой. Их было немало, немало бессонных часов наполненных страстью.

–Пусть отдохнет.

– Пусть, раз ты так говоришь, – хмыкнув, сказала Дэрин и поставила на стол блюдо со спелыми яблоками.

Бартон хорошо знал свою тетку и поэтому спросил:

– Что не так? Чем ты не довольна?

– Я всем довольна, – ответила женщина, усаживаясь рядом и принимаясь чистить яблоки для пирога, который собиралась сегодня испечь.

– Говори.

– А что мне говорить? Ты привел эту женщину в дом, и раз тебя все устраивает, это твое дело.

– А что не устраивает тебя, Дэрин? Чем Кэйтлин успела провиниться перед тобой за тот день, что живет с нами?