Обжигающая Мерси (ЛП)

— Даже со шрамом, она миленькая.

— И она такой и останется, —сказал Ангус резко. — Боссу она нужна целая и невредимая, пока он не доберется сюда.

— Ожидание сделает ее допрос еще более приятным, — сказал другой мужчина, и то, как он сказал это, заставило меня похолодеть. Он отпустил мою голову. — Что она сделала?

— Она репортер, задающий слишком много вопросов.

— Пишет историю о городах или пропажах?

— О том и другом.

Другой мужчина фыркнул.

— Можно подумать, кто-то в наши дни интересуется привидениями. Мы запрем ее в темноте?

— Она дракон, так будет лучше. — Раздалось эхо шагов, и мы снова начали двигаться. — Как муэрте?

— Провел больше недели в темноте, пламя покинуло его.

Ангус снова фыркнул.

— Думал, что такие ребята посильнее будут.

Кажется, сейчас мы двигались вниз, и свет переходил во тьму и тени. Осознание этого дало мне надежду. Я начала различать свет и тени сквозь закрытые веки, так что возможно лекарство, которое они дали мне, начало терять силу.

Ангус остановился возле какой-то с треском открывшейся двери. Тени стали настоящей темнотой, и воздух стал спертым и слегка пах плесенью. Меня швырнули на что-то твердое и холодное, моя голова ударилась так сильно, что в глазах заплясали звездочки. Шаги удалились, дверь захлопнулась, и густая холодная тишина окружила меня.

Но по крайне мере я была не одна.

Муэрте был здесь. Пусть даже мужчины сказали не многое, но я кое-что поняла. Странный звоночек тревоги зазвучал в той части меня, которая была не человеческой. Но это была не та тревога, которая постоянно появлялась в течение почти всей моей жизни, иногда в легкой форме, иногда нет, и принесла мне множества горя за прошедшие годы.

Конечно, я не знала, кем был муэрте, знала лишь, что слово «муэрте» на испанском обозначало «смерть».

Если они заперли его подальше в темноте, значит он был по крайней мере драконом, потому что драконам и большинству драманов нужно было солнце, чтобы подпитывать их трансформации и огонь. Если запереть их на долгое время в темноте, тогда отнимешь у них два опасных оружия — что с одной стороны было не плохо, потому что он сейчас не представлял угрозы.

Но темнота не представляла мне большой угрозы, и это был секрет, который я тщательно оберегала. За годы меня запихивали не в одну темную камеру, и страх, который я показывала, зависел скорее от длительности пребывания, чем от самой темноты. Потому что никогда не знала, освободят ли меня или забудут там.

И если голос в телефоне был из моего прошлого, то возможно, он ссылался на это, а не на что-то сексуальное.

Всплыли старые страхи, но я оттолкнула их. Я не забуду это время, хотя это было бы к лучшему.

Я сглотнула и вернула свои мысли к мужчине, который был заперт со мной. Ангус сказал, что он уже больше недели без света. Это было очень долго для любого, тогда почему Агнус ожидал от муэрте большего?

И об этом я размышляла в темноте, но в голову ничего не приходило. Мой клан не очень-то старался обучать полукровок. Даже когда они наследовали гены драконов.

Не знаю, сколько я пролежала, прежде чем поняла, что могу шевелить пальцами. Могли пройти часы, а могли пройти и минуты. Это невозможно было понять в кромешной темноте, и мой разум все еще был странно заторможен. Я постучала пальцами по холодному металлу своей кровати, и движение странно меня приободрило. Чуть позже начали отвечать остальные части моего тела. Неожиданно зарычала дракайна, и все мое тело вспыхнуло ее жаром. Свечение прогнало тьму.

Мой взгляд немедленно наткнулся на мужчину с другой стороны комнаты. Как и я, он лежал на кровати, которая была чуть больше, чем полоска полированной стали. Но в отличие от меня, он точно отчаянно сражался. Это было видно по его окровавленной и испорченной одежде. Сильное тело, выглядывающее сквозь прорехи, было покрыто порезами и синяками. На нем было много ран, некоторые из них все еще кровоточили, а некоторые уже затянулись.

Его лицо было таким же потрепанным как тело, а его волосы, которые были такими же темными, как тьма, которую изгнало мое пламя, были покрыты потом и кровью. Его глаза были закрыты, он едва дышал и не высказывал ни малейшей тревоги от того, что я находилась с ним в камере. Я не знала, это от лекарств или побоев.

Я еще немного посмотрела на сильную и ровную линию его носа и пухлые губы, а затем начала осматривать комнату. И от увиденного мой желудок сжался.

Меня уже запирали в подобном месте. Мне тогда едва исполнилось десять, но в этом возрасте у меня уже был высокий уровень контроля над моим пламенем. Это и спасло меня, когда Сэт и его дружки заперли меня в одной из морозильных камер клана и бросили меня там. Рэйни спасла меня, прежде чем я стала эскимо на палочке, но я была к этому близка.

И с тех пор я боялась подобных камер.

Я закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоить приступ страха, попыталась инстинктивно не дрожать и не гореть. Эта маленькая, металлическая камера не была холодной, и я могла не опасаться стать мороженым.

Это был лишь маленький, металлический подвальчик, определенно созданный для контроля драконов.

И что определенно к лучшему, я не была одна в этой темноте.

Я заставила себя открыть глаза и попыталась сосредоточиться на реальности, а не на страхе. Пять шагов разделяли четыре стены. Кроме двух стальных кроватей и цельной металлической двери слева от меня, в комнате ничего не было. Ни окон, ни вентиляционных отверстий, хотя они должны были где-то быть, потому что воздух, хоть и спертый, медленно проникал сюда. Но не было ничего, что можно было бы использовать для побега. Не было даже индикатора дыма на потолке, который я могла поджечь и возможно использовать это в качестве помощи.

Я свесила ноги с кровати и медленно села. Какое-то время комната крутилась вокруг меня и поднималась желчь. Я тяжело сглотнула и задышала глубоко и медленно, пока головокружение не прекратилось, и желание блевануть не ушло.

Я подождала еще пару секунд, на всякий случай, а затем проверила все, что было при мне. Мой телефон раздавила машина, поэтому у меня должны были остаться ключи и кошелек. Ключи, как и моя куртка, пропали, но кошелек все еще был в кармане. Ладно, в другом кармане, что означает, что кто-то рылся в нем. Я достала его и обнаружила, что хотя мои наличные, банковская карточка и кредитная карточка были на месте, но мое водительское удостоверение и удостоверение личности исчезли. Так что теперь они знали не только, кем я была, но и где жила и работала.

Они могли меня снова найти. Хотя не скажу, что у них с этим были большие проблемы в прошлом. Но мысль об этом послала мурашки по позвоночнику, и снова поднялся страх — густой и сильный. Я загнала его назад, в темный угол, где мой разум уже содержал горе.

Мне нужно выбраться отсюда, прежде чем я начну волноваться. Узнать, кем были эти мужчины и откуда они столько знали обо мне.

Медленно и осторожно я поставила ноги на землю. В боку стрельнуло — напоминание о том, что я еще не поправилась, но мой желудок оставался спокойным, а комната не кружилась. Я облизала сухие губы, мечтая о глотке воды, чтобы убрать металлическую сухость во рту. Но это вряд ли случится, если только я не выберусь из этой тюрьмы. А без помощи я этого сделать не могла.

Я осторожно пошла вперед. Нужно было сделать лишь пять шагов, но я чувствовала, как будто это была миля, а я устала и вся тряслась. Что за ерунду они мне дали?

Я упала на колени у кровати незнакомца, несколько раз вздохнула, чтобы остановить тряску и найти в себе силы снова встать на конечности. Не очень-то помогало. И вряд ли поможет, пока лекарство не покинет мой организм.

Я потянулась и осторожно дотронулась до лица незнакомца. Его кожа была холодной, немного липкой. Это означало, что он провел запертым в темноте слишком долго. Его тело начало остывать и готовиться к спячке. Большинство драконов не могли позволить себе такого в настоящее время; из-за увеличивающегося числа людей на земле это стало не безопасно, но я думаю, он это сделал умышленно. Возможно, это было инстинктивной реакцией на бесконечную тьму, и я должна была это прекратить, если мы собирались выбраться отсюда.