Нашествие гениев (СИ)

— С ума не сходи, — поморщилась я, грустно посмотрев на этого истерика. — Я согласна учиться плавать. Но ты же должен понимать, что мы не настолько хорошо друг друга знаем, чтобы ты за короткий срок сумел научить меня не бояться воды? Ты мне свои тайны не расскажешь, как и я тебе — свои, потому что мы слишком мало друг друга знаем.

— Ты себе противоречишь, — вмешался Майл. — Невозможно человека узнать, если с ним не общаться. Не будет разговоров — не будет и знаний.

— Пф! — я рассмеялась, но мне почему-то вдруг стало больно. — Ты хочешь сказать, что Михаэль откроет мне свои секреты? Или ты? Помнится, ты мне однажды уже сказал: «Ну, может, кто-то тебе и ответит». Так что мы хоть с ним и товарищи, он меня вряд ли впустит в свою жизнь настолько, чтобы открыть секреты.

— Начни с себя, — усмехнулся Дживас. Вот зараза… Провокатор!

— Начать с себя? — фыркнула я. — А смысл? Он мне никогда не доверится, так почему я должна это сделать? Я хочу быть его другом, но я не хочу рассказывать о том, о чем мне неприятно вспоминать. И ни ты, ни он, ни даже угроза того, что Кира в этом мире навечно останется, не заставит меня это сделать, ясно?

Я встала и ушла. Да, вот так вот просто: встала и свалила куда подальше, оставив на столе недоеденную кашу, а на диване — злого Мэлло и задумчивого Дживаса. Странно, но этот енот-полоскун даже не усмехался ехидно… Бывают же чудеса на свете! Я быстро обулась и потопала в свой любимый парк. Хотелось побыть одной, но не жалеть себя, как в прошлый раз, а помахать катаной по совету Бёздея. Знает он, что говорит… Я промучилась минут десять, сидя на зеленой травке и глядя на плывущие по небу ленивые барашки-облака, после чего решила было позвонить Кольке с просьбой о спарринге, как вдруг за моей спиной раздался голос. Самым странным было то, что это была не Юлька, которая всегда приходит мне на помощь, и даже не Бейонд, который мог заявиться в надежде на реванш. Это был даже не L с его голубой мечтой о возвращении в загробный мир, и не злой и мечтающий мне отомстить Кэль…

— Ну и что ты так реагируешь?

Я обернулась и увидела Дживаса. Этот деятель стоял довольно далеко, сложив руки на груди, а в губах у него застыла извечная сигарета. Я фыркнула и отвернулась.

— Ты расстроилась из-за моих слов? — на этот раз голос раздался совсем рядом, но я даже не посмотрела на источник шума. Больно надо напрягать позвоночник, дабы одарить взглядом всяких там ленивых недоделанных психологов! — Так сама должна понимать: друзьями называют тех, кому доверяют на все сто. Тех, кого знают, как облупленных. Ты можешь назвать другом только Юлю, а я — только Михаэля.

— А я не из-за этого расстроилась, — ответила я и почему-то решила пояснить: — Ты тогда сказал, что у нас повода подружиться не было с таким видом, словно говорил: «И не будет, потому как мне оно на фиг не надо, ведь ты никто и звать тебя никак».

— Разве у меня был такой вид? — хмыкнуло это хамское создание, но я себя переборола и не посмотрела на него, ответив:

— Да, именно такой!

— А я думал, он у меня был обычный — пофигистичный, — вновь хмыкнул Дживас.

— Да и наплевать! — возмутилась я. — Катись отсюда. Не хочу никого видеть.

— И Михаэля?

— Ясен черт! Он же, небось, разозлился!

— Ошибаешься. Он расстроился. Так же, как и ты из-за моих слов.

Повисла тишина. Это он пришел меня критиковать за хамское отношение к Шоколадке с Альпийских гор? Обломается! Хотя мне и правда стыдно. А еще обидно, потому что я сказала правду: Кэлю я другом на сто процентов никогда не стану. Ни я ему не доверюсь, ни он мне. И тут мне прямо в ухо прошептали:

— Он ведь тебе нравится. Я вижу. Не из-за тех слов на рынке, не из-за восхищения его именем. Я вижу, как у тебя глаза горят, особенно после вчерашнего…

Я вздрогнула и подскочила на месте.

— Иди к черту! — рявкнула я и потерла щеку. Неприятно, когда к тебе так подкрадываются, и еще неприятнее, когда выдыхают в ухо вместе с табачным дымом полную околесицу! Хотя, если уж начистоту, вчерашний день и правда был просто замечательным, и я была бы не прочь его повторить. Причем, что удивительно, Юльку я бы к нам с Михаэлем в компанию не взяла… Может, он и правда начал мне немного нравиться?..

— Не пойду, — ответил Майл, серьезно на меня глядя. Ёлки, ну почему он так любит доставать меня со своим профайлингом?! — Я хорошо его знаю и желаю ему счастья, а ты… Думаю, ты могла бы стать хорошей и верной женой. Потому я и пришел.

— Да пошел ты! — прошипела я, сжимая кулаки и зло глядя Дживасу прямо в глаза, что сделать было сложно, учитывая наличие гогглов. — Мне неинтересны все эти амурные вопросы!

— Неинтересны? — усмехнулся он, ехидно на меня глядючи. — Тогда почему, когда ты на него смотришь, всегда улыбаешься?

Я собиралась сказать, что у Дживаса глюки от перебора с никотином, но застыла с открытым ртом. Он ведь прав. На сто процентов прав. И, к сожалению, кажется, не только в том, что я улыбаюсь, глядя на арийское недоразумение с избытком пафоса…

— Ему это не нужно… — наконец пробормотала я, отворачиваясь от Дживаса. Ладони разжались сами собой. Руки безвольными плетьми повисли вдоль тела. Бред. Какой же это всё бред…

— Кто знает, — пожал плечами он. — Сейчас ему и впрямь лучше не знать правду, иначе он тебя оттолкнет. Но когда-нибудь всё может…

— Ой, не смеши мои портянки, сапоги соскочат! — перебила я его и рассмеялась. Правда, совсем не весело… — Вы же скоро уйдете! Или вы, как Кира, решили наплевать на законы мироздания и остаться в этом мире?

— Сначала мы собирались остаться, — неожиданно выдал мне тайну века Дживас. — Но потом Михаэль сказал, что L прав, и я с ним, если честно, согласился. Почитай, что L откопал, тоже поймешь, что нам здесь не место. Это грозит миру довольно крупными неприятностями, так что мы и правда решили уйти.

— Если бы это хоть чем-то грозило, вас бы не закинули сюда, — фыркнула я.

— Не скажи, — пожал плечами Дживас. — L сказал, что дитя Энма-чо кое-что объяснила, но запретила распространять информацию. Одно ясно: нам нельзя остаться.

— Ну и зачем мне тогда с Михаэлем контакт налаживать? — фыркнула я. — Все равно он скоро махнет мне ручкой! А может, и не махнет, учитывая, что я его обидела, а уйдет по-английски, хоть и уходит корнями к Ариям.

— А хотя бы немного побыть счастливой ты не хочешь? — вопросило это ходячее недоразумение, прислоняясь спиной к стволу тополя.

Да уж, Дживас явно не всегда просекает фишку, хотя я уже начала было считать его всезнайкой в вопросах психологии…

— Мне такого не надо, — фыркнула я, усаживаясь на свое любимое место на полянке. Интересно, а Юлька с Бёздеем отсюда на звезды смотрела или из другой части парка?

— Почему?

Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, Дживас!

— Потому что сиюминутные удовольствия — это не для меня, — пояснила я геймеру с покровительственным видом. Хотя ему все равно не понять, он же мафия!

Майл усмехнулся и, протопав ко мне, уселся неподалеку. Что, ножки устали в классических башмаках ходить, когда голенище лодыжку не фиксирует ремнями безопасности, а, Дживас?

— Понимаю, — выдал он, и я удивленно на него уставилась. Странно, но он был серьезен. Обычно он ехидничает, а тут — прямо инквизитор на допросе. Да еще и голос какой-то грустный… — Ты не хочешь потом остаться одна, узнав, что такое счастье?

Браво, Майл! Но ты прав лишь на пятьдесят процентов, как выразился бы наш великий Мишка Гамми…

— Типа того, — усмехнулась я и воззрилась на небо. Белые облака лениво плелись по бесконечному синему полю, напоминая ромашки без желтой сердцевины… О да, Остапа понесло. Но мне просто грустно…

— Значит, есть еще причина? — вопросил Дживас, выдыхая мне в лицо совсем не пары ментола и эвкалипта.

Я закашлялась, не сумев-таки справиться с неприятными ощущениями в горле, а на глазах выступили слезы. Мерзость этот ваш табачный дым, господа курильщики! И дамы тоже… Мэтт удивленно на меня посмотрел и — о, Боги, это что, его неудачный клон, что ли? Подмена? — затушил сигарету о зеленое покрытие нашего плаца для посиделок. Я прокашлялась, проморгалась и удивленно на него воззрилась, на что он выдал фразу века: