Нашествие гениев (СИ)

— Ты что, мазохист? — озадачилась я, подозрительно глядя на убийцу.

— Нет, — усмехнулся он. Врет. Явно врет, не просто так же сказал: «Ещё». — Но если ты это сделаешь, результат будет эффективнее. А цель оправдывает средства.

— Псих, — фыркнула я, понимая, что он прав, и, наплевав на мораль и этикет, а так же прочую квашеную капусту из розовых соплей, начала мутузить маньяка. Он не сопротивлялся и не изворачивался, а потому я его нехило так подубасила. Его счастье, что бью я слабо, даже когда все силы вкладываю. Но, что интересно, мне и правда стало легче: обида, боль, злость — все отступило. Навалились апатия, безразличие, тяжесть. Почему-то захотелось посмотреть на звезды. Как в детстве. Я опустила руки и, тяжело вздохнув, пробормотала:

— Спасибо…

Этот шизик с мазохисткими наклонностями кивнул, и, подойдя к двери, заявил:

— Одевайся, мы уходим.

— Куда?

И чего я такая послушная? Еще десять минут назад заорала бы: «С фига ль ты мне приказываешь, мусор?» — и пинками за дверь выставила. А тут — прямо сама покорность!

— На улицу.

Бёздей, ты мне азбуку в мозг не впаивай, я спряжения давно выучила! На улицу — это куда конкретно? Но, несмотря ни на что, я таки выскреблась из комнаты, обулась и вышла из квартиры. ВВ шел впереди, прокладывая путь, аки Сусанин, и мы наконец выползли на свежий воздух. Свежо, темно, пустынно — идеально для прогулки! Хотя я не люблю гулять: я люблю аниме смотреть. А если гуляю, то в компании Себастьянчика, да так, чтоб было весело. А вот такая ночная романтика — это не ко мне…

Звезды освещали лишенные сияния фонарей улицы, а прохладный ночной воздух создавал приятный контраст с воспоминаниями о дневной жаре. Тишина, нарушаемая лишь шорохом наших шагов, умиротворяла и настраивала на мирный лад. Особенно радовало то, что ВВ не лез ко мне с расспросами и разговорами, а то послала бы я его куда подальше и домой вернулась. Наверное… Но, как бы то ни было, Бёздей словесной активности не проявлял и без осложнений довел меня до Машкиного любимого парка для тренировок, где приземлился пятой точкой на траву.

— Почки застудишь, — прокомментировала я, скрещивая руки на груди и глядя сверху вниз на этого камикадзе.

— При температуре в двадцать семь градусов вряд ли, — пожал плечами Бёздей.

— Еще процент мне посчитай, — хмыкнула я и поняла, что задела его. Бейонд нахмурился, но промолчал. Что-то мне как-то неуютно… И не потому, что он серийный убийца, просто почему-то мне не хочется ему больно делать. Наорать — легко. А вот обижать…

— Эм… — да, многозначительно. Но я просто не знаю, как извиниться!

Я села на траву рядом с маньяком и показала на одно из созвездий.

— Это — Дракон Ладон. Его убили, и он стал созвездием. Хочешь, расскажу?

— Я в курсе, — безразлично ответствовал Бёздей.

— А мне пофиг, — хмыкнула я. — А будешь сопротивляться, вообще сказку о «Красной шапочке» расскажу. Истинную.

— Попробуй, — многозначительно ответил он, маньячно сверкнув глазами, и я возмущенно фыркнула. Думает, я сейчас откажусь от своих слов?

— Жила была девочка, — начала свою сказку я. — И была у нее красная шапочка. На самом деле шапочка была белая, но девочка была дико ленива, а потому шапочка у нее была темно-бордовая, и прозвали девочку «Красная Шапочка». Тупо лень было «темно-бордовой» называть.

Бёздей хмыкнул. Ничего, это только начало!

— И был у Шапки компаньон — волк. Облезлое зачуханное создание, любившее мясо, но редко его евшее — денег-то не было, как и сил кого-то замочить и захомячить. Но и Шапка была довольно слабой девочкой, хоть и садисткой. А потому решили они объединиться и заняться черным риэлторством. Волк заматерел, Шапка обогатилась, и вот нашли они нехилый вариант: домик на краю леса с шикарным видом на реку. Короче, обещали им большие бабки за него. А волк, как и Шапка, был жадный и решил захапать всю выручку сам. Пошел он к старушенции по короткой дороге, съел ее, смотал из подушек и одеял «манекен» старушенции, шмякнул на койку, пледом укрыл и притаился под кроватью. Пришла Шапка, вошла в хату старушенции, увидела: на кровати кто-то лежит. Подошла, всадила нож, а там перья одни. Поняла она, что волк ее обманул, да было поздно: он выпрыгнул из-под кровати и проглотил ее, аж не жуя — так старался быстрее схомячить: знал, что она стала сильной, и если в глаз даст, то вряд ли он уже ее сумеет победить. А Шапка, не будь дурой, решила выбираться и прямо из нутра-то волка и вскрыла. Сдохла серая скотинка, а девчушка выползла из его необъятного желудка вместе с бабулькой, тоже наспех проглоченной, потребовала за спасение подписать документы на дом, получив желаемое, старушенцию к праотцам отправила, позвала охотников, предъявила им тушу волка, останки бабульки, и свалила оформлять бумаги на частную собственность. Тут и сказочке конец, а кто слушал — молодец. А шапка у девочки еще темнее стала: желудочный сок свежеубиенного зверюги повлиял так.

Я замолчала, глядя на звездное небо, и тут случилось нечто. Рядом со мной послышался тихий смешок. Я обернулась и с удивлением обнаружила, что Бёздей беззвучно смеется! Изредка проскальзывали звуки, довольно странные, и я поняла, что это не отрепетированный, а вполне искренний смех Бейонда Бёздея. И я, как идиотка, расхохоталась вместе с ним. Отсмеявшись, ВВ спросил:

— Давно придумала?

— Не-а, только что, — призналась я, с довольной улыбкой на всю харю. Да уж, раньше такой юмор от меня никто не принимал, а когда я написала сказку «Колобок» в жанре «триллер» и предъявила ее Маше, она посмотрела на меня глазищами по пять рублей и вопросила: «Что это?!» Не понимает она черный-пречерный, как волосы китайца, юмор… А вот Бёздей явно понимает. И он, похоже, ему нравится! Все, Бейонд, ты мой кумир…

— А еще какую-нибудь сказку переделать можешь? — поинтересовался он.

— Да легко! — обрадовалась я. — У меня дома валяется переписанный «Колобок» — могу дать почитать.

— Хорошо, — кивнул он. — А сейчас можешь еще что-нибудь придумать?

— Запросто! — ухмыльнулась я. — Как тебе сказка ужасов «Маша и медведи» в роли Маши — садистка Юля, в роли медведей — все-таки медведи?

— Рассказывай! — кивнул Бейонд, и я, довольная, как мартовский заяц, получивший морковку, начала вещать.

Самым главным было даже не то, что Бёздей попросил еще одну сказку рассказать, а то, что я в его красных гляделках отчетливо видела желание эту самую сказку услышать. И это заставило меня поверить, что он не врет — ему и правда понравилось мое «черное творчество», и он не играет роль. Мы сидели так довольно долго, я рассказала еще три сказки, а потом мы болтали о ножах и о том, какие из них лучше подходят для самообороны. Часа в три утра я начала мерзнуть, но уходить отчаянно не хотелось, а потому я продолжала сидеть, потирая предплечья. Бёздей посмотрел на меня, вскинул бровь и, ни с того ни с сего, флегматично обнял.

— Ты что творишь?! — возмутилась я, пытаясь встать и свалить куда подальше от этого психа.

— Холодно, — ответил он, прижимая меня к себе и не давая возможности осуществить задуманное. — А уходить не хочу.

Я затихла и удивленно посмотрела ему в глаза. Врет? Не похоже… Ну и ладно. Поверю, так уж и быть. Я сегодня добрая…

— Ладно, — фыркнула я, усаживаясь удобнее. — Грейся!

Бездей хмыкнул, но не ответил и вернулся к прерванному разговору. Домой же мы притопали, только когда рассвет окрасил траву нашим любимым алым цветом. Все-таки ВВ неплохой человек, несмотря на все его прибамбасы. Даже нет, я бы сказала, что он хороший человек: помогает тогда, когда это необходимо, ничего не прося и ни на что не рассчитывая взамен, не задает лишних вопросов, не лезет в душу, не пытается сочувствовать на словах, а просто поддерживает. И вот за это уже ему можно сказать огромное спасибо. Что я, собственно, и сделала, когда мы вломились в мою хатку, на что он лишь пожал плечами и ничего не ответил, зарываясь в мой комп в поисках триллера «Колобок».